которые жрец упрямо карабкался, хотя обойти их было бы немногим медленнее.
– Далеко еще?! – не выдержал Джай примерно на девятом.
– Не знаю. – Тваребожец тоже запыхался, но сигналом к привалу, похоже, должно было стать его очередное падение.
– Ну хоть в этой части Царствия?
– Сказал же – не знаю, – огрызнулся жрец. Усталость еще больше настропалила его против незваных спутников, зато и язык развязала. —У меня есть только направление. Расстояние Госпожа почему-то не пожелала мне указать.
– Но так ведь можно до старости невесть где блуждать! – охнул обережник, споткнувшись и чуть не покатившись вниз.
– Не нравится – проваливайте. – Мужчина прибавил шагу, что при подъеме в гору было не самым разумным решением – к макушке он так выдохся, что парни догнали его, даже не прилагая лишних усилий. Противоположный склон оказался еще более крутым, и спускаться по нему стоя отважился только ЭрТар – по-козлиному скача боком и ловко балансируя руками.
– Хэй, очень даже нравится! Я все равно раньше чем через три года домой не собирался.
– У нас… – Жрец перевел дыхание и поправился: – У меня есть всего неделя на Ее поиски.
– А если не найдем?
– Должн… Должен.
Обережник с омерзением воззрился на очередную, глинистую и поросшую очитком кручу.
– А может, она просто не хочет, чтобы ты ее искал?
– Может. – Жрец снова замкнулся и уставился в одну точку, давая понять: трогать его сейчас – все равно что жареное сало в мышеловке. Парни тоже пригорюнились, хоть ЭрТар и пытался беззаботно насвистывать сквозь зубы. Дело, в которое они ввязались, оказалось не только опасным, но и почти безнадежным.
Но другого все равно не было.
Глава 11
Говорит тогда сорока: «Зачем тебе, кабан, перьями давиться – давай я сама ощиплюсь и к тебе в желудок прыгну! Только глаза закрой, а то я девица застенчивая». Поверил глупый свин, открыл пошире пасть и зажмурился, а сорока ка-а-ак клюнет его в...
...тут кабану и конец пришел.
Джай еще никогда в жизни так не уставал. Конечно, в обережь слабаков не брали, но там требовалась быстрота, а не выносливость: погоня за воришкой длится от силы пять минут, и выигрывает тот, кто лучше петляет в толпе и знает больше укромных подворотен.
За целый день жрец дал им отдохнуть всего дважды: в березовой рощице, чья благодатная прохлада так разнилась от полуденного солнцепека, что мужчина без предупреждения сел на землю, а там и прилег на полчасика (Джай рухнул сразу), и возле водного потока, слишком узкого, чтобы именоваться рекой, но уже переросшего ручеек. Перейти его, не раздевшись догола, не получалось, и парни воспользовались случаем, чтобы искупаться и простирнуть старую одежду. Тваребожец, остановившийся только напиться, сначала удивленно наблюдал за плещущимися и фыркающими спутниками, но потом решил последовать их примеру и, кажется, не разочаровался. Так что Тишш остался в меньшинстве – на противоположный берег выбралось нечто тощее, кривоногое и обтекающее, с непропорционально большой головой и мрачно надутой мордой.
Холмы перекинули бороды теней с запада на восток, а там и сплели из них сплошной ковер, оставив солнцу золотить только макушки. В компанию снова напросилась дорога, на сей раз вполне утоптанная и – после сплошного дикоцветья – невероятно милая человеческому сердцу. Когда же впереди показались неказистые домики, Джай готов был расцеловать ее за сводничество.
ЭрТару к подобным «прогулкам» было не привыкать. Взбодрившись после купания, он обогнал жреца и, с той же легкостью ступая задом наперед, уточнил:
– В селище заходить будем, э?
Тот поморщился, но, понимая, что горец не отстанет, неохотно ответил:
– Да. Она может быть там.
– Эге. Значит, стучимся в первую попавшуюся дверь и спрашиваем – а где тут у вас Тв… твоя Госпожа родилась?
– Ну… – Тваребожец чуть сбавил ход. Похоже, именно это он и собирался сделать, но в устах горца оно звучало как-то неправильно. – Я спрошу, родилась ли у кого-нибудь той ночью девочка. А она или нет, сам определю.
– Как?
– Не твое дело.
– Не мое, – легко согласился горец. – Мне просто интересно, будешь ты с тетками драться или дашь себя коромыслами отлупцевать.
– Чего?!
– Точно, – поддержал «сороку» Джай, из последних сил поравнявшись с жрецом. В левом боку уже не просто покалывала, а намертво засела стрелка одышки. – Ни одна нормальная баба тебя к своему ребенку на длину кочерги не подпустит. Пока йер над младенцем Иггровы Слова[26] не произнес, его вообще никому показывать нельзя!
– Я ей все объясню, – уже не так уверенно пообещал мужчина. – Она должна понять, как это важно.
– Ага. Что ты тваребожец и хочешь спасти мир. Она будет просто в восторге!
Жрец заколебался. С мозгами у него оказалось не так уж безнадежно.
– И что вы предлагаете? – неуверенно спросил он.
– Ага!!! – восторжествовал ЭрТар, только того и ждавший. – Значит, так. С нахрапу мы ничего не добьемся, только людей против себя настропалим. Новости лучше всего узнавать в едальне, причем с таким видом, будто они нам на мизинец не нужны. Поэтому переговоры я беру на себя, белобрысый пусть поддакивает, а ты вообще делай вид, будто глухонемой, понял?
Жрец ошалело потряс головой и, ничего не ответив, пошел дальше.
– Во-во, именно так, молодец! – одобрил ЭрТар.
При взгляде на селище Пригорки живо представлялось, как первые поселенцы до упаду бродили по дикоцветью, ища ровное местечко под застройку, а потом плюнули и срыли один из холмов. Лощина была маленькая и уютная, домиков в ней стояло всего семерика четыре, тесной кучкой за обмазанным глиной частоколом, а уже вокруг нее – лепестки полей.
На чужаков здесь смотрели спокойно – проходящей через селище дорогой часто пользовались как объездной в замену тракту к Мирянской части Царствия, – но совсем без внимания, конечно, не оставляли. Чинивший крыльцо мужик на полминутки разогнулся, проводил неурочных путников настороженным взглядом, и «сдал» их бабе, развешивающей белье в соседнем дворике, а та – девушкам на лавочке за забором. Никто не произносил ни слова, однако пришельцы прекрасно понимали, что незаметно им даже почесаться не удастся.
Парни держались рядом с жрецом, готовые чуть что предостерегающе пихнуть его в бок или с виноватым видом объяснить встречному селищанину, что их друг болен и заговаривается, однако тот – какое счастье! – держал язык за зубами и без возражений свернул за ними к едальне.
ЭрТар осмотрелся и увлек компанию за стол в углу возле входа. Оттуда и всех входящих замечаешь раньше, чем они тебя, и свежим воздухом приятно обдувает, и кошаку можно вдоль стеночки вытянуться и подремать, не опасаясь, что кто-нибудь на лапу наступит.
Сейчас комната пустовала, даже хозяин где-то шлялся, однако на кухне погромыхивала посуда, а в щель под дверью тянуло щемящим духом сырной похлебки. Вероятно, завсегдатаи подтягивались сюда к определенному времени, и оно уже близилось.
Джай шлепнулся на лавку и с ненавистью подумал: даже если сюда сейчас вломится давешний отряд обережи с йером… да чего уж там – самим Иггром во главе! – шиш он им встанет!
