– Пожалуйста… – Ее руки похолодели и дрожали. – Ты должен с ними связаться. Должен отдать себя в их руки.
Ей хотелось сказать ему, что она видела фотографию. Как ей хотелось сказать: «Я знаю… Я знаю. О твоем брате… О Меркадо… Я разговаривала с Говардом. Я знаю, что ты все сам устроил».
Как ей хотелось спросить у него, кто расстрелял их дом в ту ночь, а они все лежали на полу и тряслись от страха! Кто убил Шарон?
Кейт ждала. Ждала, когда он скажет что-нибудь, все, что угодно, и бессмысленно надеялась, плотно зажмурившись, что все это было неправдой. Слова едва не слетели с ее губ, но она прикусила язык и молчала. Потому что боялась. Она боялась услышать ответ.
Она боялась войти в калитку.
Боялась того, что он может сказать.
– Сейчас ничего из этого не годится, Кейт. Мне нужно одно: чтобы ты мне поверила. Чтобы ты услышала это в моем голосе. Я не убивал того агента. Я не пытал ее. Или кого-нибудь еще. Я клянусь тебе жизнью твоей матери. Нашими жизнями, Кейт. Это ведь что-то для тебе все еще значит?
Она прерывисто вздохнула и закрыла глаза.
– Да…
– Что бы я ни сделал, что бы ни случилось, я все еще твой отец, Кейт. Ты меня знаешь. Ты знаешь, что я на подобное не способен. Это Меркадо убил твою мать, Кейт. Мою жену. Не позволяй им запутать тебя. Ты – моя единственная надежда.
– Я бы хотела, папа. – Слезы мешали ей говорить. – Вот только…
– Что только, Кейт? С кем ты разговаривала? Я должен знать. Это дьявольски хитрые люди, детка. Вот почему я не мог с тобой связаться. Тебе ничто не угрожало. Я не мог втягивать тебя… Вспомни Тину.
– Тину?
– Вспомни, что случилось с ней, Кейт. – Его слова прозвучали почти как угроза. И вообще, откуда он узнал про Тину?
Она вдруг поняла, что до ужаса боится его. Боится голоса, с которым выросла и которому доверяла. Теперь же у нее бежали мурашки по спине.
– Мне нужно тебя кое о чем спросить, папа.
– Спрашивай, о чем угодно. Я знаю, что во многом виноват. Давай, выкладывай.
– Твоя мать, Роуз…
– Что насчет бабушки Роуз, детка? Почему это вдруг стало важным?
Кейт облизала губы.
– Она ведь приехала из Испании, верно? После того, как умер твой отец. И вскоре после твоего рождения?
– Разумеется, она приехала из Испании, – ответил отец. – Из Севильи. Отец был там продавцом галантерейных товаров. Его сбил трамвай. С кем ты разговаривала, Кейт?
– Ни с кем. – Кейт ощутила себя пустой и одинокой.
Во время последующей паузы она сообразила: ее отец понял, что она общалась не только с людьми из отдела по осуществлению программы и ФБР. Меркадо был прав. Вот в чем дело. Вот почему он ей звонил. Вот за кем ее отец охотился.
И он знал.
– Мне нужно тебя видеть, Кейт. Теперь я только на тебя могу рассчитывать.
– Не думаю, что это хорошая мысль.
– Ну, разумеется, это хорошая мысль. Когда ты болела, когда в чем-то нуждалась, я всегда был рядом, верно? Теперь ты мне нужна. Ты не можешь просто уйти. Я все равно тебя найду. Я сумею с тобой связаться. Я знаю как. Но сейчас мне больше всего нужно, чтобы ты не доверяла никому, пока не встретишься со мной. Никому. Ты ведь можешь мне это пообещать, детка?
– Папа, пожалуйста…
– Ты не можешь мне отказать, Кейт. Не говори ни с кем. Ни с ФБР, ни с Каветти. Даже с Грегом. Ты ведь знаешь, что я никогда не сделаю ничего тебе во вред, правильно?
– Я это знаю, папа. – Кейт закрыла глаза.
– Значит, я могу на тебя рассчитывать… Ты обещаешь?
Во рту у Кейт пересохло. Она кивнула, и слово упало с ее губ как гиря:
– Да.
– Вот и умница. – Голос отца снова зазвучал уверенно. – Я еще свяжусь с тобой. Ты ведь понимаешь, что главное – семья. Я всегда тебе говорил. Семья. Это все, что у нас осталось.
Он отключился. Кейт неподвижно стояла в стерильной чистоте лаборатории.
Никто никогда не говорил о том, что Маргарет Сеймор пытали.
Откуда он мог это узнать? Как он мог узнать о том ужасе, который с ней сотворили?
Глава шестьдесят восьмая
– Кейт!
Она только что вернулась с работы. Грег отправился на двухдневное интервью по поводу его новой позиции. Она зашла по дороге в чистку. Едва успела вставить ключ в замочную скважину входной двери, как ее окликнули.
Кейт испуганно повернулась, ожидая увидеть отца. Последние несколько дней она готова была увидеть его за каждым углом.
Но перед ней стоял Фил Каветти.
– Почему вы никогда просто не позвоните? – Кейт вздохнула, не зная, беспокоиться или, наоборот, почувствовать облегчение.
– Я уже давненько вас не видел, – ответил он, идя за ней с извиняющейся улыбкой. – Не возражаете, если мы поговорим?
– Все нормально, Каветти. Я собиралась написать, но в последние дни столько дел навалилось. Мне больше не нужна защита.
Он кивнул.
– Я хотел сказать «наверху».
Кейт ни на минуту не забывала, как они использовали ее. Как самовольно проникли в ее квартиру и поставили прослушку на ее телефон. Как они всё от нее скрывали – исчезновение отца под предлогом ее защиты, тогда как с самого начала защищали они Меркадо и его секреты. Теперь Кейт понимала, что скрывали они значительно больше.
В лифте Каветти взглянул на ее руку и спросил, как она себя чувствует.
– Лучше, – ответила Кейт, немного смягчив тон. Даже слегка улыбнулась, поняв, что была чересчур резка. – Правда. Спасибо.
– Вы не обижайтесь, но должен сказать, что лучше вы не выглядите.
Кейт знала, что все эти события сказались на ней. Она знала про синяки под глазами и ввалившиеся щеки. После разговора с отцом она почти перестала есть. Или спать. И до сих пор не могла заняться греблей. Один или два раза она забыла сделать себе укол инсулина. Уровень сахара в крови был самым высоким за последние годы.
– Не тратьте время на комплименты, – сказала Кейт. – Не поможет.
Дверь лифта открылась на седьмом этаже.
– Вы ведь помните это место, Каветти? И Фергуса?
Кейт открыла дверь, собака вышла и обнюхала Каветти. Агент виновато кивнул, проглотив подковырку.
– Он целый день сидел один, так что в любую минуту он может сделать все свои дела на ковер. Вы хотите поговорить?
