Замок был почти разрушен войском Вильгельма, а затем по его приказу отстроен заново, и на это потребовалось шесть лет упорного труда. Деревня же, окружавшая замок, оказалась довольно большой, и в ней имелось множество построек хозяйственного назначения, что было совершенно необходимо для такого замка, как Гринли. Все это напоминало Тристану те обширные владения, которые ему доводилось видеть во Франции, хотя здесь все выглядело гораздо скромнее.
Принимая Гринли, Тристан сомневался в том, что проживет здесь достаточно долго, чтобы войти во владение своим новым домом. Годы, после того как Вильгельм Завоеватель пришел к власти, были заполнены другими делами. Все время приходилось подавлять всевозможные мятежи, и это держало Тристана и его людей в постоянной боевой готовности, что было совершенно необходимо, чтобы умиротворять многочисленные отряды мятежников. Жизнь Тристана все время подвергалась опасности, и было чудом, что ему все же удалось выжить в годы кровопролитий и, наконец, получить в награду замок, а также невесту.
– Что ж, очень хорошо, – с одобрением кивнул Тристан, осмотрев окрестности замка.
– Может, желаете проследовать в зал, милорд? – спросил Баррет. – Полагаю, вам следует поесть и выпить, чтобы восстановить силы после долгого и утомительного путешествия.
– Да-да, сейчас. Вот только…
Тристан умолк и окинул взглядом пустые зернохранилища. И тотчас же вспомнил о том, что и в деревне он почти никого не встретил.
А на пути к Гринли они с Фаро миновали несколько опустевших деревень и видели нераспаханные поля, поросшие метельчатым латуком и чертополохом, хотя время посева давно наступило.
Где же землепашцы? Почему земли не обработаны?
Повернувшись к Баррету, Тристан спросил:
– Шериф, но где мои люди?
Баррет в смущении откашлялся. Немного помолчав, сказал:
– А это мы и есть, милорд. Вот… – Баррет указал на нескольких мужчин и мальчиков в ветхой залатанной одежде, потом кивнул на воинов, стоявших чуть поодаль. – Мы все к вашим услугам, милорд.
– Но этого не может быть, – вмешался Фаро. – Король Вильгельм не даровал бы моему господину земли без людей, способных о них позаботиться. Гринли при Гарольде, как известно, был процветающим владением.
– Да, верно, – согласился Баррет. – До прихода Вильгельма население Гринли исчислялось сотнями человек. Но его люди сожгли здесь все дотла и убили старого лорда, а также всю его семью. Они уничтожили и большую часть деревни. – Тяжко вздохнув, Баррет добавил: – А выжившим некуда было идти, милорд.
– Я хорошо осведомлен об истории этих владений, – сказал Тристан. – И я знаю, что лорд Найджел из Сикреста был обязан принять к себе всех обездоленных из Гринли, чтобы держать их у себя, пока здесь не будет построен новый замок. А сообщения о том, что замок Гринли уже отстроен, дошли до меня прошлым летом, когда я находился в Северных землях. Да и сам лорд Найджел прислал весточку о том, что мои люди процветают.
– Неужели? – Баррет усмехнулся.
Тристан вопросительно посмотрел на своего смуглого друга, и тот, окинув взглядом двор, пробормотал:
– Что-то не похоже, что люди здесь процветают.
– Они процветают, но только не в Гринли, – пробурчал Баррет.
– Где же тогда?! – рявкнул Тристан, потеряв, наконец, терпение.
Баррет отшатнулся, испуганный вспышкой гнева своего нового господина:
– Ну… в Сикресте, милорд.
– В Сикресте? – изумился Тристан. – Но почему мои люди живут в Сикресте? Ведь здесь все отстроено заново. И, конечно же, они знали о том, что должен появиться их господин. Однако поля не распаханы и не засеяны, а амбары пустуют! Почему?!
Баррет с вздохом пробормотал:
– Они боятся тебя, милорд. Слухи сделали свое дело. Баррет вздрогнул, услышав, как выругался Тристан, но все же продолжал:
– Ходили слухи о разграбленных деревнях вдоль шотландской границы. Люди называют тебя Молотом Вильгельма.
– Пока Гринли восстанавливали, лорд Найджел обязан был заботиться о людях моего господина, – вмешался Фаро. – Но потом он должен был отправить их сюда. Им следовало вернуться.
– Да, конечно, – согласился Тристан. – Найджелу было хорошо заплачено за то, чтобы он позаботился о людях, а затем отправил их ко мне.
– Я говорил об этом с лордом Найджелом, милорд, – сказал Баррет. – Именно поэтому я сейчас здесь.
– И что он тебе сказал? – спросил Тристан.
– Ну… – Баррет почесал затылок. – Он заявил, что не принимает советов от такого, как я. И сказал, что я должен жить в Гринли, если меня все это так беспокоит. – Гигант немного помолчал, потом вдруг расплылся в улыбке и добавил: – И вот я здесь.
– А что же он сказал о людях? – допытывался Тристан.
Баррет нахмурился и проворчал:
– Сказал, что не может оставить без них Сикрест, потому что близится время посева. И еще сказал, что здесь, в Гринли, все равно нет господина, поэтому и люди не нужны.
Тристан молчал, и Баррет в некотором смущении добавил:
– Может быть, потом, когда вы вступите в брак с леди…
– Да-да, очень хорошо, шериф, – перебил Тристан. На сей раз он не повысил голоса, но было очевидно, что он с трудом сдерживает гнев. – Благодарю тебя за службу, Баррет, и за то, что ты пытался вернуть сюда моих людей.
Резко развернувшись, Тристан направился к залу замка и вскоре исчез за массивной дверью. Какое-то время Фаро с Барретом молча поглядывали друг на друга. Потом оба последовали за своим господином. Покосившись на шерифа, Фаро с усмешкой проговорил:
– Скажи, ты всегда такой болван?
Баррет пожал могучими плечами и окинул презрительным взглядом своего смуглого спутника.
– А ты всегда разгуливаешь в женской одежде?
Глава 2
– Минерва! – громко закричала Хейд, призывая старуху из соседней комнаты.
Худенький мальчик, сидевший на табуретке лицом к девушке, снова заерзал, стараясь высвободить ногу, но Хейд крепко держала его за щиколотку. Рана на ноге мальчика уже загноилась, стопа сильно распухла.
Мальчик в очередной раз попытался высвободиться, и Хейд с вздохом проговорила:
– Хэм, пожалуйста, посиди спокойно. – Перебросив через плечо свою рыжую косу, она снова позвала: – Минерва!
Тут, наконец, послышались шаги, и в дверях появилась Минерва. Ее седые волосы, похожие на проволоку, стояли над головой, как нимб на древних иконах, а проницательные черные глаза пристально смотрели на девушку. В маленькой комнате за спиной старухи то и дело стонала женщина.
– Ну, в чем дело? – спросила она.
– Минерва, не дашь ли мне луковую припарку? Хейд указала на маленький глиняный кувшинчик, стоявший среди многих других кувшинов на самой верхней полке. В домике целительницы повсюду с потолка свисали связки сухих трав, а на огне вовсю кипело какое-то снадобье, распространявшее довольно приятный аромат.
Стоны, доносившиеся из соседней комнаты, сменились криками.
– Поднимись с места сама, ленивая девчонка, – проворчала Минерва. – Насколько я могу видеть, боль в ноге беспокоит малыша Хэма, а не тебя.
– Если я отпущу его ногу, он убежит, – заявила Хейд. Посмотрев на мальчика, она ласково ему улыбнулась: – Ведь верно, Хэмми?
– Да, верно. – Восьмилетний мальчишка энергично закивал. – Если придется, я и на одной ноге отсюда убегу, – добавил он с ухмылкой.
– Вот видишь? – Хейд снова взглянула на Минерву. Старуха что-то проворчала себе под нос и подошла поближе, чтобы посмотреть на ногу мальчика.
– Я вот что тебе скажу, милый. – Старуха строго посмотрела на Хэма. – Если ты убежишь до того, как Хейд тебя отпустит, тебе уже никакие припарки не понадобятся.
Мальчик потупился и с вздохом пробормотал:
– Хорошо, я не двинусь с места. Обещаю.
Тут из соседней комнаты снова раздался крик, и Минерва громко сказала:
– Иду-иду, Мэри. Только когда же ты перестанешь вопить и вытолкнешь, наконец, младенца наружу?
Хейд многозначительно посмотрела на Хэма, затем, поднявшись, взяла с полки кувшинчик с луковой припаркой и другие целебные травы. Когда она вернулась на место, мальчик послушно положил ногу ей на колено.
– Вот и хорошо, – сказала довольная Хейд с улыбкой. Она взяла пригоршню листьев и принялась растирать их в ладонях. Растирала же до тех пор, пока они не превратились во влажную массу. – А сейчас, Хэм, будет немного жечь, но зато ты ничего не почувствуешь, когда я стану очищать и сушить рану.
Глаза мальчика округлились, но он сидел тихо. Когда же Хейд принялась втирать массу из перетертых листьев ему в ногу, он громко закричал, и Хейд, чтобы как-то отвлечь его, сказала:
– Расскажи мне, что сегодня происходит в замке. Наверное, что-нибудь интересное… Знаешь, я видела сегодня каких-то незнакомых всадников. Кто они?
Хейд взяла лезвие, чтобы вскрыть гнойник, и мальчик, крепко зажмурившись, вцепился пальцами в табуретку.
– Они прибыли из Гринли, – пробормотал он с дрожью в голосе. – К лорду Найджелу.
Хейд направила лезвие в рану на ноге Хэма, и оттуда почти тотчас же стал вытекать густой желтый гной, чуть окрашенный кровью. Потом девушка осторожно давила кончиками пальцев на воспаленное место, чтобы ускорить выделение гноя. И она по-прежнему разговаривала с мальчиком.
– Но среди всадников я не заметила Баррета. – Хейд потянулась к жаровне, на которой стоял горшочек с теплой водой. – Неужели его среди них не было? – Окунув в воду чистую тряпицу, она обмыла ногу Хэма.
Мальчик выдохнул с облегчением и открыл глаза – должно быть, боль
