И несмотря на утверждения нашей прессы, которая всегда пропагандирует чистую правду, что женщина должна быть и по своей сути является самодостаточной, мне нравится быть с мужчиной, которого я люблю, и иначе я себе жизни не представляю. И, как самодостаточная женщина, я составляю единое целое с Голубым.
ПО МНЕ, ЛУЧШЕ МУЖЧИНА БЕЗ МАШИНЫ, ЧЕМ МАШИНА БЕЗ МУЖЧИНЫ
Я скучаю по нему. Прошло всего два дня, и, возможно, это покажется смешным. Я не ощущаю радости, возвращаясь домой, где меня ждут только коты и пес, потому что Тося с подругами готовится к выпускным экзаменам. Их занятия, кажется, состоят пока главным образом в том, что девочки обдумывают, как им одеться на школьный бал – студнювку[15]. Тося в своих приготовлениях продвинулась еще дальше – она уже затачивает ногти пилочкой. Занимается этим ежедневно вечером перед телевизором, чем приводит меня в бешенство. Вчера она загнала под ноготь обломок пилки, и мне пришлось ехать с ней к хирургу, которого это ужасно развеселило. Он вынужден был сделать ей два обезболивающих укола в палец, перед тем как извлечь обломок. Машина Адама с неисправной коробкой передач у Шимона, а Шимон – в горах со своей невестой Калинкой, которую не любит Тося.
Шимон пригонит машину на следующей неделе, мы так договорились. Но какой прок от машины! По мне, ей-богу, лучше мужчина без машины, чем машина без мужчины. Я не нахожу себе места, меня не привел в чувство даже вопрос читательницы: если она впервые вступила в половую связь с парнем и они предохранялись от нежелательной беременности, а через две недели у нее на бедре появилась шишка, не внематочная ли это беременность, случайно?
Сегодня, чтобы немного отвлечься, я решила заняться уборкой. Вчера до двух часов ночи просидела за компьютером, разглядывая короткое, состоящее из четырех предложений письмецо от Голубого. Да и письмо ли это – посудите сами! Но я изучала его с преогромным интересом:
Скажу откровенно, я была немного разочарована. «Юдита, Юдита, надо же – Юдита!» – подумала я со злостью. А поскольку знаю по личному опыту, что лучшее средство от злости – работа, тяжелый физический труд, то чуть свет принялась за дело.
Решительно, у нас маленькая жилплощадь. Три небольшие комнаты для трех взрослых людей (а ведь мы с Адамом часто работаем дома!) – этого, безусловно, мало. В одном шкафу в прихожей хранится все – полотенца, постельное белье, скатерти и зимние куртки. Какой толк, что я в отсутствие Адасика могу их сложить, как мне заблагорассудится. И я не помню, где лежат разные важные документы, которых за годы накопилась куча. Не знаю даже, где мое свидетельство о разводе, которое мне понадобится при заключении брака. Не уверена, правда, будет ли у меня желание расписываться с мужчиной своей мечты, который в состоянии написать лишь «Юдита»! Мог бы, болван, написать «любимая», «единственная», «солнце мое», ну в крайнем случае «киска», так нет! Сухо и официально: «Юдита»! Разве нет уменьшительных форм? Я бы стерпела даже «Юдиточку». Нет, как бы не так. Следующее не менее важное известие: «скоро напишу». Весьма утешительное, я бы сказала даже – поразительное. Видимо, как деревня, в которую недавно провели электричество, ждет подачи тока, так и я должна ожидать сообщения, не отходя от компьютера. И третье, что должно было меня сильно обрадовать, так это то, что там, то есть в США, «всё о'кей».
Для этого мне не требуется письмо от любимого человека, я могу спокойненько посмотреть «Новости» по телевизору – если бы США перестали существовать, об этом тут же сообщили бы в главном выпуске «Новостей», первым делом, после президента, премьера и прогноза погоды, но до рекламы прокладок, которые, как я узнала вчера перед фильмом, общаются со мной на языке моего тела. Интересно, кому такое могло прийти в голову? Со мной прокладки не осмеливаются заговорить, и правильно делают. Итак, я узнала, что там всё о'кей. От такого известия трудно не впасть в эйфорию.
Я отложила свою уборку до лучших времен, в конце концов, ничего не случится, если я схожу к Уле, потому что из-за отъезда Адама я вообще не знаю, что у них там происходит. И из-за своей работы. И из-за Тосиных выпускных экзаменов. Только благодаря этому жуткому климату удается разглядеть, как они, закутанные в куртки, проскальзывают к дому, потому что, увы, деревья у нас сбрасывают листву. А зря. А я так и не выкопала кустики георгинов, и они дадут дуба – ночью было минус семь, а у меня эта печальная процедура напрочь вылетела из головы. Земля промерзла, знаю, что пока только верхний слой, но у меня нет сил продираться через эту мерзлоту. Лучше уж зайду к ним на чай, коли я совсем одна.
Уля тоже совсем одна, собственно, ничего удивительного, потому что Ися с Тосей в рамках подготовки к экзаменам пошли в кино и подбросил их Кшись, который отвозил Агату к стоматологу. Я решила еще раз расспросить Улю про гадалку. В конце концов, прошло столько времени – Уля должна сознаться, что та ей наплела.
Уля поставила на стол прянички, которые уже испекла, хотя до праздников еще уйма времени. Но пряники она всегда готовит заранее, хранит их в железной банке. Они сначала черствеют, потом становятся мягкими, потом снова твердыми или вроде того. Во всяком случае, поданы на стол были на этапе затвердевания. Пряник – вещь коварная, в прошлом году мой отец сломал об него зуб, а потому Уля подала их мне со словами:
– Надо мочить.
Эти прянички мы тут же обмакнули в чай, при этом мой размяк и кусочек упал на дно стакана.
– А ну говори, чего тебе наплела гадалка? – задала я подруге вопрос в лоб.
– В общем-то ничего особенного, – ответила Уля, потом выплеснула мой чай с крошками и налила свежий.
Я взяла в руку следующий пряник и задумалась: а может, рискнуть и сунуть его тайком Маше? Мое доброе сердце взяло верх.
Маша в отличие от Бориса ужасно громко чавкает. Ну эта сука и зачавкала.
– Не корми за столом собаку! – одернула меня подруга.
– Извини, – сказала я. – Ну и что же гадалка?
– Ой, да так, ничего особенного, – отмахнулась Уля и встала, чтобы насыпать Маше сухого корма, рассчитывая тем самым обмануть собаку.
– Ой, Улька, расскажи! Я ведь тоже хочу сходить!
