– Ведь этот ее муж… – Подруга немного запнулась. – Ведь у него…
– Была другая, – услужливо закончила я.
– Вот именно!
– Была другая! – вырвался у меня отчаянный крик. – И наверное, хорошо, что они расстаются, ей уже не придется страдать из-за его измен, правда?
Уля опешила.
– С этой точки зрения, конечно, хорошо. Но разве они не могли до старости любить друг друга и жить счастливо?
– Ой, Уля, что же это за жизнь, когда тебе изменяют… Ну а Анета была в Колобжеге… – тихо сказала я.
– Не огорчайся, ты тоже поедешь отдыхать.
– Я огорчаюсь не из-за того, что она там была, а я нет, – обиженно ответила я.
– Ты что, не рада, что твоя подруга отдохнула? Какая же эта Уля!
Анета боится ездить в поездах, потому что в поездах грабят. Нападают. Усыпляющий газ и т.д. Анета смотрит «Новости», а потому все знает. Она решила съездить отдохнуть по путевке с курсом похудания, ну и поехала. Ехала в вагоне одна с какой-то женщиной. Проводник предложил им пересесть в другой вагон, поближе к спальному, потому что нашли кого-то с ножевыми ранениями в туалете в поезде Хожув – Варшава. Они пересели. Перед Гданьском снова пришел проводник и предупредил, чтобы они были поосторожнее, потому что скоро Труймясто[19]. Перед Слупском он снова пришел и посоветовал им не лежать, потому что они могут проснуться без туфель. И сидел с ними до самого Колобжега! Анета еле жива! Совершенно не отдохнула, всю неделю только и переживала, как же она поедет обратно!
– Анета – это та хорошенькая блондинка, у которой жесткошерстная такса? – заулыбалась Уля.
В ней ни на грош эмпатии[20]! А мир такой страшный! Опасность подстерегает на каждом шагу.
– Да, – буркнула я в ответ, чувствуя, что лучше Уле ничего не рассказывать.
– Ничего удивительного, что проводник пытался…
– Он ее защищал! Ты представляешь, что творится на свете, если проводник сидит с двумя женщинами в купе, потому что могут нагрянуть бандиты?
– Успокойся, – сказала Уля. – Какие бандиты? Анета всегда нравилась мужикам. И проводнику, наверное, понравилась. Ничего странного, что он пытался за ней приударить. А какие мужчины нам больше всего нравятся? Те, что нас защищают, эх ты, дуреха!
Я тут же вспомнила все подробности. Анета рассказывала главным образом о проводнике. Какой он душка. Учится на факультете управления. Ему тридцать лет. Приходится работать, иначе нечем было бы платить за учебу. Ой, до чего же я наивна! Она дала ему свой телефон, потому что он такой классный парень! А я сижу тут и убиваюсь, что мир враждебен!
Я разнервничалась. Уля смотрела на меня с усмешкой. И даже, кажется, немного снисходительно.
Я глянула на сад за окном. Дождь лил красиво. Ровными струями падал на землю. Зарядило, похоже, на три дня, небо затянуто тучами до горизонта. Надо бы включить электрообогрев в ванной, а то мое белье сопреет.
Завтра не поеду в Варшаву, дома уютно, когда так льет и льет. Я посмотрела на отложенную в сторону фотографию. Она в самом деле кошмарная. Уля встала.
– Отличный чай. Ну так что, мы едем завтра к этому ортодонту? На рынке купим яблок. – Она была просто полна энтузиазма.
Странная эта Уля.
– В конце концов, земле нужен дождь. Особенно перед длинным летом, – улыбнулась я.
Нет у меня никакой депрессии!
Вчера пришла короткая весточка от Голубого, куда мне надо позвонить, чтобы записаться на собеседование по поводу визы, он по факсу вышлет приглашение, которое сделал через какого-то Дэвида Чайлдхуда, и переведет на мой банковский счет тысячу долларов на дорогу. Я подскочила от радости и помчалась к Тосе.
– Тося, мы едем! – сообщила я с порога.
– Ой-ой, мамочка, как здорово, а я тоже должна? У меня же в этом году выпускные экзамены, и поездка совершенно выбьет меня из колеи. Я говорила с бабушкой и с удовольствием останусь.
Я спустилась вниз и не могла прийти в себя от удивления.
Собственно говоря, я могу поехать одна, но как же я оставлю ее на праздники? Оказывается, я совсем не знаю свою дочь, потому что была абсолютно уверена, что она будет без ума от радости. Но Тося считает, что кто-то обязан присмотреть за домом (Борис и кошки нуждаются в человеке, то есть в ней, как будто бы я в ней не нуждаюсь!), и она не бросит бабушку и дедушку, которые живут порознь, хотя так быть не должно, и я должна об этом подумать.
– Отдохни здесь без меня! – крикнула Тося и, перебросив спортивную сумку через плечо, выбежала во двор, где ее поджидал Якуб, который с тех пор, как я ему якобы угрожала ножом, не очень охотно заходит, когда я дома.
Я лишь вздохнула. Тося с классом едет в Прагу на четыре дня, а я остаюсь одна.
