бегущего по земле скорпиона. Кристофер сидел на низком плоском камне, его красивый профиль четко выделялся на фоне скалы, и я вдруг узнала в нем изображение, стоявшее на письменном столе миссис Бетани.
— Тебе хорошо известно: чтобы овладеть могуществом призрака, требуется приличный срок, причем обычно гораздо больший, чем потребовалось тебе. К тому времени, как я сумел бы появиться перед своей женой, она уже научилась ненавидеть призраков и считать их естественными врагами вампиров. Своими поступками она доказала мне, что ее ненависть куда сильнее любви.
Я хотела возразить, но вспомнила, как трудно мне было появиться перед родителями, как я боялась, что они меня отвергнут. А то, что случилось с Лукасом, подтверждало, что не всякий человек обладает достаточной силой, чтобы любить, невзирая на перемены.
«Лукас», — подумала я. Конечно, миссис Бетани сочувствует Лукасу. Конечно, она помогает ему и понимает его. Она прошла через то же, что и он, но это не делает ее великодушной и доброй. Она просто люто ненавидит Черный Крест. Лукас должен это понять, и чем скорее, тем лучше.
— Мне нужно идти, — сказала я. — Но я вернусь, хорошо?
Я думала, что Кристофер начнет возражать или устроит ледяную бурю, чтобы удержать меня, но он все смотрел на скорпиона, суетившегося на песке.
— Иди, — обронил он. — Я устал.
Смотреть на смерть миссис Бетани, пусть даже в виде такого давнего воспоминания, было для него гак же тяжело, как мне видеть смерть Лукаса. Я положила руку ему на плечо.
— Спасибо за то, что показали.
— Иди, — повторил он гораздо тише и закрыл лицо руками.
Я сосредоточилась на нужном мне месте — комнате для хранения документов — и переместилась в нее через голубой туман. Там сидела одна Патрис и занималась немецким. Она вздрогнула, когда я появилась, но тут же взяла себя в руки.
— О, вот ты где! Лукас уже беспокоится.
— Я пойду к нему прямо сейчас, — пообещала я, подошла к камню в стене и вытащила свой браслет. Надев его на руку, я полностью обрела телесную форму, и меня окатило волной неимоверного облегчения. — Просто нужно хоть секунду побыть… менее призрачной, если ты меня понимаешь.
— Что угодно, лишь бы помогало, — дружелюбно отозвалась Патрис. — Но у него сегодня днем экзамен, помнишь? Он сдаст его лучше, если будет знать, что с тобой все хорошо и ты рядом.
— Знаю. — Мне не хотелось так быстро снимать браслет, но пришлось. — Ладно, хорошо. Пойдешь со мной?
— Конечно. Все равно нужно идти на уроки.
Всю дорогу вниз по лестнице я плыла за ней в виде облачка тумана.
— Держись, пожалуйста, чуть подальше от моих волос, — пробормотала она. — Они начнут виться.
— Это не так-то просто.
— Привести волосы в порядок — тоже.
Я чуть не рассмеялась, но как раз в эту секунду (мы уже дошли до учебного крыла) послышался шум. Раздавались крики, скрипели башмаки, о стену глухо ударилось чье-то тело…
— Драка, — сказала Патрис.
— Лукас. — Я знала это без лишних объяснений.
Патрис побежала, я поплыла над ней, и мы быстро добрались до места заварушки. И разумеется, по полу катались сцепившиеся Лукас и Сэмюэль, у обоих из носа шла кровь.
— Я сказал, — проскрипел Лукас, — оставь ее в покое.
— Что, хочешь сам ее заполучить, а? Вот чего тебе надо? — Мерзкая ухмылка Сэмюэля ясно давала понять, что речь идет не о флирте. Не знаю, какую девочку выбрал Сэмюэль (а Лукас защищал), но она наверняка была аппетитной, как закуска перед ужином. До меня дошло, кто это, когда Скай, стоявшая в толпе, швырнула в Сэмюэля учебником. Впрочем, он легко увернулся.
— Ударь меня чуть сильнее — и она твоя, старик. Получишь, что хочешь.
Лукас ударил его головой так, что Сэмюэль, оглушенный, отлетел назад. Пошатываясь, прижав ладонь ко лбу, Лукас сказал:
— Я просто хочу, чтобы ты заткнулся.
Хохочущая толпа внезапно замолчала и расступилась, пропуская миссис Бетани. Теперь, после того как я увидела ее молодой, еще человеком, влюбленной, живой, я смотрела не нее другими глазами. И все же она оставалась миссис Бетани, сделанной из накрахмаленных кружев, длинных юбок и ледяной властности. На драку она отреагировала, едва вскинув бровь:
— Мистер Росс, мистер Янгер. Полагаю, вы уже уладили все самостоятельно?
— Да, все улажено. — Лукас поднялся на ноги, все еще пошатываясь, и промокнул нос рукавом.
Сэмюэль продолжал злобно смотреть на него, словно собирался снова ударить, невзирая на присутствие директрисы.
— Мистер Янгер? — повторила миссис Бетани, — Надеюсь, мне не придется предпринимать никаких… дисциплинарных мер. Подозреваю, что мои методы вам не понравятся.
— Да, — буркнул Сэмюэль, что, в общем-то, не было ответом. Но он тоже встал и поплелся прочь, не сказав больше ни слова.
Все остальные разошлись по своим делам, разбегаясь от миссис Бетани, как разлетаются листья на ветру; и я хотела поговорить с Лукасом, но Скай меня опередила, подошла к нему раньше, чем я успела произнести хоть слово.
— Спасибо, что заступился за меня.
— Не за что.
Она криво улыбнулась, и это каким-то образом сделало ее еще красивее. Почему, когда я улыбаюсь, выгляжу глупо?
— Знаешь, ты вроде команды быстрого реагирования в одном лице. Кто бы мог подумать, что в старшей школе человеку потребуется, чтобы его то и дело спасали?
Скай всего лишь шутила, но при этом задела самую чувствительную струнку. Лукас взял ее под локоть и произнес:
— Нужно поговорить.
— Экзамен начнется через пять минут, и разве ты не собираешься привести себя в порядок после драки?
— Забудь об этом. И про экзамен забудь. Это важно.
Я последовала за ними на лестницу; Патрис кинула нам вслед встревоженный взгляд, но не подошла, и это хорошо, потому что она, скорее всего, здорово распсиховалась бы. Зная Лукаса, я догадывалась, о чем он собирается говорить, и мне показалось, что это неплохая мысль.
Пора сказать Скай правду.
— Ну, что такое? — Они остановились на лестничной площадке, и лицо Скай омрачилось. Свет, падавший сзади из узкого арочного окна, подсвечивал ее темные волосы. — Ты наконец решился рассказать, что с тобой неладно?
Лукас насторожился:
— Ты о чем?
— Ты такой… ну, сердитый, — прошептала она ласково. — Сердишься на все подряд и все время. Я не в смысле, что ты не прав, но, Лукас, это сжигает тебя изнутри. В чем дело? Можешь мне сказать?
Если бы она попыталась хитростью выудить это из Лукаса, он ей ни слова не сказал бы. Но простая честность всегда разрушала все его барьеры.
— Моя девушка, Бьянка… она летом умерла. А я все еще люблю ее и всегда буду любить.
Правда, пусть и не полная, согрела меня изнутри и привела в полный восторг. Но меня удивило то, какое воздействие она оказала на Скай: светло-голубые глаза девушки моментально наполнились слезами.
— Я тоже кое-кого потеряла этим летом. Моего старшего брата.
— О господи. — Она застала Лукаса врасплох. — Скай, сочувствую.
