вечности. Но для Лукаса все, конечно, по-другому.
— Вампиры обычно начинают путешествовать, — сказала я. — Пользуются преимуществом своего бессмертия, чтобы исследовать мир. Думаю, после нескольких десятилетий будет не так сложно начать делать деньги. А когда ты станешь богатым, сможешь заниматься тем, чем захочешь.
Услышав про несколько десятилетий, Лукас болезненно поморщился.
— Мне не нужно богатство. И не нужно заниматься тем, чем захочу, потому что прямо сейчас я очень сомневаюсь, что смогу использовать все это во благо.
— Тебе нужно перестать бояться самого себя. Того, чем ты стал.
— Я знаю, чем я стал, — отозвался он. — Поэтому и боюсь.
Меня охватил страх. Я поняла — дальше он скажет что-нибудь вроде «ты должна быть свободна». Лукас все еще считал — совершенно ошибочно, — что он для меня обуза.
— Ты стал моим якорем, — произнесла я. — Тем, кто связывает меня с этим миром.
Он мне не поверил.
— Правда?
— Чистая правда.
Лукас тяжело выдохнул:
— Мне очень хочется верить, что я могу дать тебе хоть что-то стоящее.
— Ты делаешь это каждый день. Каждую секунду. Даже не сомневайся никогда.
— Ладно, — согласился он, но я видела, что так до конца его и не убедила.
Пора привлечь его внимание к более насущным проблемам.
— Слушай, — сказала я. — Надо поговорить про миссис Бетани.
Лукас обернулся, так что я видела его лицо.
— Неужели нужно начинать все сначала?
— Это другое.
Как можно короче я объяснила, кто такой Кристофер и что он мне показал о ее прошлом. Когда я дошла до того, что она принадлежала к Черному Кресту, глаза Лукаса широко раскрылись, но он ничего не сказал.
— Она сочувствует не потому, что внезапно стала хорошей, — добавила я. — Просто ненавидит Черный Крест так же сильно, как и ты.
— А почему это непременно должны быть две разные вещи?
Уязвленная, я уставилась на Лукаса. Кажется, он пришел в еще большее раздражение, чем раньше.
— Бьянка, разве злиться на Черный Крест означает утратить способность мыслить разумно? Или перестать думать о других? Если так, я конченый человек.
— Но я же совсем не об этом!
— Разве? — Лукас пнул железный завиток беседки, ветви ивы зашуршали. — Почему ты ее так ненавидишь?
— Она убийца! — Я даже не представляла, что могу говорить так громко или так резко, находясь в виде облачка. — Она убила Эдуардо, ты помнишь? И сколько еще членов вашей ячейки?
— Ячейки Черного Креста, которая так хотела ее убить, что даже напала на школу? А Эдуардо… — Он так сильно стиснул перила беседки, что я подумала — ему должно быть больно. Лукас никогда особенно не любил своего отчима, но даже сейчас переживал, что мать осталась одна. — Это случилось, когда она приехала в Нью-Йорк, чтобы спасти тебя. Разве ты забыла?
— Она просто хотела отомстить за нападение на школу! Это была только месть, и больше ничего! А ты забыл про ловушки, которые она расставила для призраков?
— Ты сама хотела их поймать, пока не была призраком!
Тут Лукас понял, что мы орем друг на друга, и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Я в своем теперешнем состоянии дышать не могла, но тоже постаралась взять себя в руки. Наши ссоры всегда заканчивались плохо, кроме того, мы не хотели, чтобы нас заметили.
Уже спокойнее он произнес:
— Люди совершают поступки по разным причинам.
— Когда речь идет о миссис Бетани, причина не может быть хорошей.
— Да почему ты так в этом уверена? Серьезно, Бьянка, у тебя есть какие-то основания не доверять ей, помимо того, что в классе она очень строгая?
Этим он застал меня врасплох.
— Люди, которых она убила…
— Я убил кучу вампиров, — сказал Лукас. — А теперь понимаю, что они тоже были людьми. Мне ты доверяешь?
— Конечно. Всегда. — Мысли у меня в голове понеслись вскачь. Когда я начала бояться миссис Бетани? А вдруг это и вправду нелюбовь подростка к строгому учителю? Мне трудно было с этим согласиться, но я не могла придумать никаких объяснений. — Называй это интуицией, Лукас, но я ей не доверяю.
— Нельзя ее списывать со счетов, положившись исключительно на интуицию. Не теперь, когда она предложила мне…
— Что она тебе предложила? Помимо туманных обещаний?
— Крышу над головой, — ответил он. — Возможность во всем разобраться. И может быть, избавление от этого голода.
Лукас посмотрел вдаль, где сидела группа учеников- людей. Даже сейчас, в самый разгар жаркого спора, он чуял их кровь и жаждал совершить свое первое убийство.
— О, Лукас. — Я рискнула обрести чуть больше телесности, чтобы прикоснуться к его руке. Он зажмурился. — Ты думаешь, это может быть правдой?
Он отошел от перил, снова полный энергии, сжал челюсти и посмотрел на меня, каким-то образом зная, как поймать мой взгляд.
— Я собираюсь это выяснить.
— Лукас, подожди! — Но я опоздала. Он выбежал из беседки, перепрыгивая через две ступеньки, и помчался к каретному сараю.
Лукас направлялся прямо в логово миссис Бетани, и в ту минуту я не сомневалась: если она сделает ему правильное предложение, я могу потерять его навсегда.
Глава семнадцатая
Я направилась вслед за Лукасом к жилищу миссис Бетани. И хотя я могла снова позвать его и попытаться остановить, я не стала этого делать.
Мы должны знать, сказала я себе. Если она в самом деле способна ему помочь, я мешать не стану.
Вдруг я и вправду сопротивляюсь из зависти, потому что миссис Бетани может дать ему то, чего не могу я? Как мелочно! Как низко! Ничего удивительного, что Лукас ей доверился, раз я по сравнению с ней оказалась такой слабой.
Я буду слушать и смотреть. Может быть, я услышу, что Лукас сумеет освободиться от жажды крови. Если так, обещаю, что больше никогда не скажу ни одного дурного слова о миссис Бетани.
Лукас постучался, а я осторожно заняла свое уже привычное место на подоконнике, обрадовавшись, что поблизости нет ловушек, и вдруг вздрогнула. Кто-то уже сидел перед ее письменным столом. Сэмюэль. Наверняка она позвала его, чтобы наказать за драку. Скорее всего, Лукасу не удастся серьезно поговорить с миссис Бетани, и я не могла решить, хорошо это или плохо.
Но когда она открыла дверь и увидела Лукаса, то сказала:
— Какое превосходное чувство времени, мистер Росс. Пожалуйста, заходите.
Лукас «обрадовался» Сэмюэлю точно так же, как тот «обрадовался» Лукасу.
