— Исполняла свои обязанности, — высокомерно заявила она. — Проверила, что служанка вымыла посуду как следует и ничего не разбила. Приготовила горячее питье для простуженной девушки. С медом и лимонным соком. Проследила, чтобы выпила. Потом пришел мистер Уотчетт, садовник, насчет овощей. Я еще посидела, подумала, что завтра подать к столу, написала записку прачке… потом сама направилась в свою комнату, верней, пошла по лестнице…
— Хорошо, — перебил ее мистер Грин. — Но давайте еще раз вернемся на кухню. Во сколько пришел мистер Уотчетт?
Миссис Баттон замешкалась и сказала, что точно не помнит. Возможно, в половине десятого.
— Не поздновато ли? — заметил мистер Грин. — И долго пробыл?
— Полчаса, может, больше, — сказала миссис Баттон.
Мистер Грин улыбнулся ей, отчего она насторожилась.
— Чтобы поговорить об овощах? Действительно, интересная тема, так долго вас занимавшая. Больше ни о чем не говорили?
Миссис Баттон слишком поздно вспомнила об осторожности.
— Я про миссис Уотчетт расспрашивала. У нее ноги больные. Жутко распухают, водой наливаются, доктор откачивает.
— Значит, говорили об овощах и о ногах миссис Уотчетт. А может быть, и о семье, которой оба служите?
Миссис Баттон верно почуяла, куда дует ветер, и решительно объявила:
— Нет, сэр. Я не сплетничаю.
Но она уже была в руках мистера Грина.
— Но если Уотчетт пришел в половине десятого, как вы заявили суду, и просидел более получаса, значит, он был еще там, когда вы услышали, что мистер Оукли направился в спальню? По вашим словам, это было около десяти.
Миссис Баттон подтвердила, что, может быть, был.
— «Может быть?» — Мистер Грин ничего не упускает. — Должен был быть. Мне кажется странным, миссис Баттон, Что во время оживленной беседы по поводу овощей и болезни миссис Уотчетт вы услышали шаги мистера Оукли на лестнице.
— Услышала, — кисло настаивала миссис Баттон.
— И сказали об этом Уотчетту?
— Возможно, сэр.
— И заметили также, — продолжал защитник, — что хозяину рановато ложиться?
— Возможно, — повторила миссис Баттон.
Мистер Грин пошел в атаку, напомнив маленького пушистого хищника, готового вонзить в добычу острые зубы.
— Вы рассказывали Уотчетту, что миссис Оукли страдает от боли после удаления зуба? И что она поэтому тоже рано легла?
— По-моему, да, — осторожно ответила миссис Баттон. Только было понятно, что осторожничать поздно. — Сказала только, что у бедняжки ужасные боли.
— И все-таки утверждаете, будто не говорили о семейных делах? — вкрадчиво спросил мистер Грин.
Миссис Баттон отчаянно заявила:
— Это несправедливо, сэр!
На что ей было указано:
— Мы говорим не о справедливости, а о фактах. Итак, пока Уотчетт…
Обвинитель Тейлор тоже хорошо видел, что дело идет не туда, куда нужно, и высказал достойный протест:
— Милорд, защита пытается запутать свидетельницу и направить суд по ложному следу самым возмутительным образом.
У судьи тоже были сомнения.
— Мистер Грин, вопросы насчет садовника относятся к делу?
— Конечно, — твердо ответил защитник. — Сейчас я продемонстрирую.
— Поторопитесь, — приказал судья.
Мистер Грин покорно заторопился:
— Миссис Баттон, мы установили, что в тот вечер вы долго сидели на кухне с садовником, отослав домой служанку и отправив больную горничную в постель. Чем-нибудь угощали гостя?
— Он съел кусок моего пирога с мадерой, — с гордостью объявила миссис Баттон.
Это и было началом конца.
— Прекрасно, — сказал мистер Грин. — А может, и выпил стаканчик мадеры?
— Нет, сэр, шерри, — опрометчиво поправила миссис Баттон.
Мистер Тейлор закрыл глаза как бы в молитве, понимая, что дело разваливается, как детский песочный замок на берегу под напором волн.
— Шерри?! — вскричал мистер Грин и запрыгал на цыпочках. — Ага! Значит, вы с Уотчеттом лакомились хозяйским шерри, обсуждая овощи и ноги миссис Уотчетт?
— Это кухонная бутылка, сэр, — возразила миссис Баттон. — Я добавляю шерри в бисквиты.
Но мистер Грин радостно мчался дальше:
— Значит, от души посплетничав и выпив шерри, садовник отправился домой к больной жене, а вы пошли спать. Могу утверждать, миссис Баттон, что голова у вас уже плохо работала!
— Если вы намекаете, что я была пьяна, — вскричала миссис Баттон, — то ошибаетесь. Всего один стаканчик!
Стэнли Хакстейбл записал: «Смех в зале». Когда был восстановлен порядок, он наклонился к представителю агентства Рейтер и прошептал:
— Вот так. Вы должны мне пинту.
Глава 13
Когда Маркби в воскресенье вечером вернулся с футбольного матча, после которого побывал у сестры, он обнаружил Мередит на кухне с бокалом вина. Выражение лица необычно замкнутое и сердитое, губы плотно сжаты, в глазах плохо скрытая тревога. Он первым делом подумал, что это из-за него, и взглянул на часы. Слишком задержался? Обещал с ней куда-то вечером пойти? Боже, откуда такие мысли? Вот так было с Рейчел — каждый вечер приходил домой, где его ждала буря.
Поэтому с опаской спросил:
— Что с тобой?
— Ничего, — машинально сказала она.
— Почему женщины всегда говорят откровенную неправду? Сидишь с бутылкой, тоску заливаешь…
— Один стаканчик! — возмущенно возразила она. — Всего один, чтобы лучше думалось. — Откинула темную челку и с явным усилием постаралась вернуться к нормальному тону: — Хорошо играли?
— Средне. Пол был очень доволен. Его команда победила. Не возражаешь, если я составлю компанию? — Он взял себе бокал, налил вина, взмахнул им: — Твое здоровье! Рассказывай.
— Не буду, — пробормотала она, отводя глаза.
— Исповедь полезна для души. Неужели так плохо?
— Ты не поверишь. Сегодня днем я выставилась полной идиоткой.
— Ходила по магазинам, купила неподходящее платье? — Алан ждал, что Мередит обидится, но раз уж на прямые вопросы не отвечает, то надо ее завести.
Как и ожидалось, она мигом выскочила из непроницаемого кокона:
— Я тебя умоляю! Со мной это часто бывает, но я не сокрушаюсь целыми днями. Сую подальше в
