— Ну подойди к нам, чего боишься,— приглашал Петька.
Желто-голубоватые глаза не моргнули.
— Давай сами подойдем...— предложил наконец Петька.
— А не опасно?
— Да мы же обвязаны палками. Ничего она нам не сделает.
— Иди вперед, а я — за тобой,— сказал Миша.— А то увидит, что много людей,— убежит...
Петька приподнялся и сделал несколько шагов вперед. Миша — за ним. Опасливо остановился. Снова нерешительно шагнул... Но по мере приближения Петька почему-то осмелел. Он уже без всякой опаски углубился в чащу и очутился перед гнилым пнем, фосфоресцирующим в двух точках.
— Ну и дурни!..— покрутил Петька пальцем у виска.— Нагнали сами себе страху. А все ты!
— Что я?— стал оправдываться Миша.— Я знал, что пень горит?!
— Да не горит он! Посмотри. Это гнилушки такие. Которые светятся ночью. Трус!.. Будешь теперь дежурить всю ночь за это.
Петька недовольно сплюнул, повернулся и ушел в шалаш спать.
Миша, конечно, чувствовал за собой вину, поэтому покорно сел у костра, явно недовольный.
— ...Сам выдумал какую-то рысь. Ходили весь день в палках, как дураки. А никакой рыси нет. Да и зачем ей прыгать на нас?.. Что мы плохого сделали ей?— рассуждал Миша.— А кто больший трус — это еще посмотрим. Я же придумал «кусты» и не побоялся лосихи, когда подошла ко мне. А сейчас, хоть и сам волк подойдет, тоже не испугаюсь. Ничего теперь не испугаюсь.
И, как назло, где-то в ночном лесу раздался раздирающий душу плач. Или крик. Вроде кого-то душат... а может, режут.
Мишу мгновенно сдуло с поста. Не чуя под собой ног, он в паническом ужасе пулей влетел в шалаш и, конечно же, снова бухнулся на Петьку.
— Чего ты?— довольно спокойно спросил тот.
— Кто-то плачет в лесу. Или душат кого...— задыхался Миша от волнения.
— Кого душат? Где?— Петька вылез из шалаша. Миша — за ним. Стали. Слушают. Крик повторился.
Петька вздохнул, повернулся к Мише.
— Ну что мне с тобой делать?
— А что?— недоумевал Миша.
— Да то ж филин!..
— А чего он так страшно кричит?
— Спроси у него.
— А откуда я знал?
— Знаешь, Мишка, иди ты спать. Я буду дежурить. Все равно не могу заснуть. Есть хочется, аж уши болят.
— Мне — тоже...— признался Миша.— Пойдем хоть щавеля поищем.
— Чудик! Какой тебе щавель ночью?
— Лоси ночью спят?— спросил Миша.
— Спят.
— Пойдем поищем лосиху. Она будет спать и не услышит, как подоим ее.
— Где ты найдешь ее ночью! Завтра, когда выйдет на жировку, попробуем еще раз подкормить.
...Лосиха идет по лесу. Но почему-то одна. Без лосенка. Вроде бы встревожена. Часто принюхивается. Похоже на то, что ищет лосенка. Слизала по дороге зеленую ветку, но не задержалась. Идет. Мычит... Вышла на поляну, где вчера жировала вместе с лосенком. Но и здесь его нет.
Только снова торчат два вчерашних «куста», обильно поросшие аппетитными зелеными ветками.
Лосиха, видимо, бегала все утро в поисках лосенка и порядком проголодалась. Начала объедать куст.
Другой «куст» в это время осторожно подвигался поближе к животу лосихи...
Из «куста» высунулся туесок, сделанный из бересты. Рука потянулась к набухшему вымени лосихи. Петька осторожно прикоснулся к соску. Замер в ожидании — как лосиха будет реагировать...
А та повернула голову и притихла. Петька смелее начал сдаивать молоко в туесок. Лосихе только это и надо было. Потеряв где-то лосенка, она не знала, как избавиться от накопившегося молока.
Когда туесок наполнился, Петька быстро выпил молоко и принялся доить со второго соска... Вскоре туесок снова был полон. Петька-«куст» медленно и осторожно отполз от лосихи в сторону. Почувствовав облегчение, та немного успокоилась. Уже не спеша подалась в лес.
Хлопчики вылезли из своих «кустов».
— Пей...— протянул Петька брату туесок с молоком.
— А ты?
— Я уже.
Миша жадно припал к туеску и одним глотком осушил его.
Некоторое время стояли молча, ошарашенные удачей своего замысла... Они не надеялись, что лосиха будет благосклонной к ним. Правда, с голоду и не на такое пойдешь.
— А знаешь, почему она отдала мне молоко?— спросил Петька. Миша не знал.— Потеряла лосенка, и молока у нее набралось. А ей больно, когда молоко набирается.
— А что с лосенком?
— Может, лазил куда в гущар, отбился... А может, ногу сломал.
— Давай поможем ей найти...— предложил Миша.
— Давай.
И они пошли. Через густолесье и кустарники. Оглянувшись, Петька заметил, что лосиха тоже следует за ними на некотором отдалении. Ребята остановились. Удивлены. Лосиха тоже остановилась.
— А чего она за нами?— спросил Миша.
— Будет кормить нас... Пока лосенка не найдет.
— Петьк…
— А?
— А если будет кормить,— мы не станем, как лоси? Рога не вырастут? Или копыта?.. Маугли почти волком сделался.
— Не, не может быть...— неуверенно ответил Петька.
— А то все смеяться с нас будут.
— Не бойся... Найдем лосенка, и она отстанет.
Пошли дальше. Через валежник, кусты, густые заросли. Остров оказался большим, диким. Похоже на то, что тут действительно не ступала нога человека — настолько все было первозданно.
Но это не пугало ребят. Воодушевившись целью — найти пропавшего лосенка, они шли вперед и вперед, не запоминая даже обратной дороги.
Когда остановились отдохнуть, Петька заметил дымок над кустами. Он озадачен. На острове есть люди...
— А я думал, что мы тут одни.— Миша был явно не доволен.
— Так это ж хорошо, что не одни!— не согласился Петька.— Мы спасены теперь!
— А может, там кто-нибудь... страшный?— усомнился брат.
— Мы тихонько-тихонько подползем и посмотрим...
...В кустарнике горит небольшой костер. Над огнем — котелок с варевом. Рядом на гнилом буреломе сидит человек в сером ватнике, подбадривая палкой огонь под котелком. На траве — двустволка. Человек не видит, что за ним неотступно наблюдают две пары глаз.
Наконец он резко повернул голову, заметив, как шелохнулась ветка куста. Схватил двустволку, вскинул к плечу, целясь в подозрительный куст.
— Дяденька!..— раздался вскрик.— Не стреляйте, это — мы!— подхватился с земли Петька, а за ним — Миша. Оба перепуганы.
Человек опустил двустволку, удивленно смотрит на ребят.
— А кто вы?! И чего тут шалаетесь?..— не очень приветливо спросил, опустив ружье.
— Нашу лодку унесло...
— ...и мы не можем вернуться домой...
— Чего же вас загнало сюда?
— Да мы просто катались... и заплыли так далеко.
— Ох, плачут по вас ремни...— вздохнул человек.— Ну, да ладно. Под вечер за мной придет лодка. Доставлю вас.
— А мы еще хотим побыть тут.
— Неча вам делать... Тут не пионерский лагерь... Всякого зверья спасается от воды черт-те знает сколько. Нарветесь, случаем, на кабана или волка... Да и с голоду почахнете. Поди, не емши?
Петька с Мишей переглянулись.
— Да неча зыркаться — вижу. Садитесь поближе, будем обедать.
Ребята, конечно, не отказались. Они очень хотели есть. Миша в приливе благодарности навел на человека объектив и щелкнул.
— Ты чего там балуешься?— насторожился человек,
— Я, дяденька, сделаю большое фото и пришлю вам. За обед.
— Это мне ни к чему. Я — не барышня.
