приказал он. Ошеломленная Берил рухнула на кровать. Поймала свое отражение в зеркале. Волосы ее растрепались, губы вспухли. На ее по-модному бледном лице появился румянец, а глаза потемнели и стали томными.
— Что с тобой?
Коннор схватил свой чемодан и вышел.
Берил услышала, как захлопнулась дверь. Она откинулась назад на кровати, медленно потянулась, выгнув спину чисто кошачьим движением. Снова повернула голову к зеркалу. В нем полностью отражалась дверь в спальню. Улыбка Берил из хитрой превратилась в довольную.
Когда Коннор пришел в номер Мэгги, там ее не оказалось. Багажа тоже не было. Выругавшись, он предпочел спуститься по лестнице, а не ждать неопределенно долго парового лифта. Слегка запыхавшийся к тому времени, как достиг холла, Коннор с облегчением увидел, что она ждет его в одном из уголков, частично скрытых расставленными вокруг креслами и растениями.
Он бросил свой чемодан рядом с ее вещами и сел на стул напротив нее, затем пододвинулся поближе. Мэгги рассматривала свои руки, аккуратно сложенные на коленях, так, словно они не были ее собственными.
— Посмотрите на меня, Мэгги, — сказал он. Его тон, хоть и не совсем требовательный, был тем не менее далеко не льстивым. — Вы думаете, я не знаю, почему вы предпочли спуститься сюда?
Она подняла на него глаза. Они были тусклыми, что не вязалось с ее застывшей широкой улыбкой.
— Рада, что вы так догадливы, Коннор. Это избавит нас от объяснений.
— Тогда мне хотелось бы, чтобы вы проявили такую же догадливость, — ответил он. — Потому что вам надо объяснить. То, что вы видели там…
Мэгги покачала головой.
— Мне ничего от вас не нужно, — тихо проговорила она. — Особенно объяснений.
Коннор огляделся. Мэгги очень мудро выбрала свое местоположение. Не мог же он устроить сцену в холле отеля «Сент-Марк».
— Рано или поздно вам придется меня выслушать, — сказал он.
— Тогда я предпочитаю, чтобы это было поздно. Ему это не понравилось, но он уже начинал понимать, что означает ее упрямо выдвинутый вперед подбородок.
— Прекрасно, — сказал он, поднимаясь. — Пойду за каретой, чтобы добраться до вокзала.
Управляющий все быстро организовал. Их багаж вынесли на улицу, и через несколько минут появился экипаж. Коннор предложил Мэгги руку, но она сделала вид, что не заметила ее, и вышла впереди него из отеля. Позволила кучеру помочь ей забраться в карету и уселась в дальнем углу. Она полагала, что Коннор не станет нарочно садиться рядом с ней. Ведь он знал, что она не желает иметь с ним ничего общего.
Поездка к вокзалу прошла в молчании. Мэгги продумывала свое дальнейшее поведение перед семьей Коннора и своей. К тому моменту, когда они добрались до поезда, Мэгги убедила себя, что сможет прикасаться к мужу, не терпи л» тоинстиа и не отдавая обратно съеденное на завтрак.
Из-за утренних событий они прибыли раньше, чем планировалось. Два частных пассажирских вагона компании «Северо-Восточная железная дорога» только что прицепили к поезду номер 454, и теперь к ним цепляли товарные вагоны с боковой ветки. Приветливый носильщик начал грузить их сумки вместе с сундуками, которые прибыли накануне вечером.
Коннор указал на пирамиду саквояжей, чемоданов и сундуков.
— Это все ваше? — спросил он у Мэгги. Конечно, ему был известен ответ, но не верилось в подобную глупость с ее стороны.
— Мама и Скай упаковывали мои вещи. Я им говорила, что это слишком много, но меня никто не слушал.
У Коннора возникло впечатление, что она уже привыкла к подобному положению дел.
— У Дансера Таббса не хватит места для всех ваших вещей.
Мэгги присела на один из своих сундуков, устраиваясь поудобнее. Ее платье было сшито на заказ, по модели, похожей на мужское платье, начиная от темно-серого цвета до корсажа, который напоминал мужские жилет и пиджак.
— Оставлю часть вещей у Мэри Майкл в Денвере. Если мы встретимся с Ренни, часть вещей отдам ей. Вам не следует беспокоиться о том, как тащить мои вещи через весь Колорадо. Я вас не обременю.
— Как вам пришло это в голову? — спросил он. — Я сказал только, что Дансер не сможет разместить ваши вещи. Поезд довезет нас до Квинз- Пойнта, а оттуда поедем в фургонах и на конях. Путешествие не представляет проблемы. Проблема в хижине Дансера.
— Извините, — ответила Мэгги. — Я неверно вас поняла.
Она отвернулась от Коннора и стала наблюдать за суетой на вокзале. Платформы и билетные кассы начали наполняться пассажирами и провожающими. Скамейки уже были заняты людьми, которые больше всего любили наблюдать за прибытием и отправлением поездов, иногда заключая дружеские пари о том, какой поезд опоздает, а какой с шумом влетит на станцию вовремя. Опытные путешественники были одеты соответствующим образом, игнорируя весенние и летние моды и предпочитая темные расцветки, которые способны скрыть воздействие дыма, сажи и пепла. Женщины подгоняли детишек, пересчитывали каштановые, черные и русые головки, спешащие по перрону. Мужья держались в стороне, чтобы приглядывать за носильщиками и посматривать на редких привлекательных женщин без сопровождения. Коммивояжеры крепко, до того, что белели суставы, сжимали ручки своих чемоданов с образцами продукции, охраняя самое ценное в своей профессии. Художник, рисующий моментальные портреты, прошел мимо, держа в руках свой альбом и мольберт, в поисках заказчиков, которые могут заплатить несколько пенсов за прощальный портрет.
Коннору вокзал не нравился. Он воплощал все, что ему не нравилось в Нью-Йорке: слишком полон народу, слишком шумный, слишком торопливый. Он снова напомнил ему о том, насколько он сын своей матери, а не отца. Если бы дело обстояло иначе, ранчо в Колорадо интересовало бы его только как источник дохода, чем оно и было для Раштона.
Он бросил взгляд на Мэгги, увидел, как она рассматривает все вокруг, получая удовольствие от тех самых вещей, которые внушали ему отвращение, впитывает нервные импульсы вокзала, дыхание толпы и суету, словно они были сутью самого ее существования. Она не протянет и двух недель на ранчо, и вероятно, еще меньше у Дансера — если он вообще позволит ей там остаться. Коннор испытывал облегчение от того, что она попросила о разводе, иначе тягостная задача заговорить о нем стояла бы перед ним. Она вернула ему его ранчо, но никогда бы там не выжила.
Мэгги почувствовала на себе его взгляд и обернулась. Ее нервировало, когда он так пристально наблюдал за ней, и невозможно было понять, о чем он думает.
— Куда вы смотрите?
В тот момент он смотрел на ее шею. Под жакетом-корсажем ее платья была надета крахмальная белая блузка со складками спереди и перламутровыми пуговками и черный шелковый галстук-бабочка под воротничком. Каким-то образом ей удавалось выглядеть совершенно женственной, нося наряд, который должен был придать ей мужской облик. Он указал на бабочку:
— Это мой галстук. — В его голосе звучало нечто очень близкое к изумлению. — Я гадал, куда он подевался.
Она аккуратно расправила галстук.
— Вчера вечером вы складывали вещи весьма поспешно, — сказала она. — А сегодня утром? — Она пожала плечами с равнодушной улыбкой. — Сегодня утром меня не удивляет, что вы о нем забыли. Хотите получить его обратно?
Он покачал головой. Было что-то странно интимное в том, что она носит принадлежащую ему вещь. Но еще больше его удивило не то, что она предпочла надеть его галстук, а то, что после увиденной ею сцены с Берил она его не сняла.
На этот раз она смогла прочесть его мысли, так как его взгляд потерял часть непроницаемости.
— К моему платью он подходит больше, чем любая из моих ленточек, — объяснила Мэгги.
— Тогда оставьте его себе.
Она подозревала, что подарок сделан не просто от щедрости. Ей пришло в голову, что после того, как они окажутся западнее Гудзона, Коннор никогда больше не наденет галстук.
— Благодарю вас, — вежливо ответила она.
Коннор, казалось, собирается что-то сказать, но появление носильщика, пришедшего за сундуком, на котором она сидела, прервал его. Мэгги встала и позволила унести вещи.
Коннор оглянулся в поисках скамьи, на которую она могла бы сесть. Но все они были заняты.
Поскольку у него был такой вид, словно его привлекает идея согнать нескольких зевак с их скамейки, Мэгги слегка коснулась рукой его локтя, останавливая его.
— В этом нет необходимости, — сказала она, указывая в дальний конец платформы, где по лестнице поднималась небольшая, но шумная компания. — Кажется, явились родственники. Это смех Мэри Фрэнсис.
Коннор тоже узнал заразительный смех, который невозможно было спутать. И протянул Мэгги руку.
— Не беспокойтесь, — сказала ома, глядя с застывшей улыбкой в сторону приближающегося семейства. — Если только вы или Берил не скажете что- нибудь Мэри Фрэнсис, ваш секрет и ваши коленные чашечки в полной безопасности.
В его ответе прозвучала тихая угроза.
— Вы очень смелы, когда рядом ваши родные. Мэгги проигнорировала его, хотя понимала, что это правда. Она потянулась к матери, вложив в объятия лишь малую толику того отчаяния, которое переполняло ее. Через плечо матери она видела, что пришли Раштон и Берил. Руки ее стали ледяными.
Мойра отстранилась, придерживая Мэгги на расстоянии нескольких дюймов.
— Ты чудесно выглядишь, дорогая.
— Мама, — сказала Скай, закатывая глаза. — Ты же только вчера ее видела. И если ты спросишь меня, то, по-моему, она выглядит немного осунувшейся, хоть мне и нравится этот галстук-бабочка. — И она поцеловала сестру в щеку. — Где ты его взяла?
