Тамара была восхищена, и даже Луис поддался этим чарам. На протяжении всего рассказа Шмарии они сидели как зачарованные, позабыв обо всем на свете. Одной лишь силой своего слова он перенес их за тысячи миль отсюда на восток и опустил в прошлое, на древнюю землю Деборы и Соломона, Иезавели и Илии.
– Я и подумать не могла, что все это существует! – воскликнула Тамара, когда он замолчал. – Я всегда считала, что это принадлежит лишь истории и Библии. Но в твоих устах все это кажется таким реальным!
– А, значит, вы начинаете понимать, – сказал Шмария, удовлетворенно кивая головой, и вновь принялся восхвалять свою вторую родину.
Время летело незаметно. Было далеко за полночь: Шмарии пора было уходить.
– Боюсь, теперь мне правда пора, – сказал он, поднимаясь. – Позвольте, я вызову такси.
– Нет, – взволнованно ответила Тамара. – Мы с Луисом сами отвезем тебя в гостиницу.
– Но вы, должно быть, устали и наверняка рано встаете.
– Знаешь, он прав, – сказал Луис. – В половине седьмого тебя ждут в гримерной, а значит, тебе остается на сон не больше четырех с половиной часов. И тебе отлично известно, как подмечает камера малейшие следы недосыпания. А мне надо быть на площадке не раньше восьми. Поэтому отправляйся спать, а я сам отвезу Шмарию в город.
Тамара заколебалась.
– Пожалуйста, – попросил Шмария. Легкая улыбка тронула его губы. – Так мне будет намного лучше.
Немного подумав, она кивнула.
– Раз ты так считаешь, как я могу тебе отказать?
– Отлично. – Шмария улыбнулся, и Тамара вдруг осознала, что ей впервые в жизни представилась возможность подчиниться отцу.
– Пойду за машиной, – сказал Луис, направляясь к двери. – Выходите, когда я просигналю.
Они смотрели ему вслед, и, когда он скрылся из виду, Тамара повернулась к Шмарии.
– Я рада, что спустя столько лет мы нашли друг друга, – тепло проговорила она, пристально вглядываясь в его глаза. – Мне жаль только, что у нас было так мало времени.
– Мне тоже, – ответил он. – Видишь, как легко стать жадным? – С минуту он молча смотрел на нее. – Я должен быть благодарен судьбе. После того как я поступил с тобой и твоей матерью, я не заслуживал счастья вновь обрести дочь.
– Я уверена, это не твоя вина. Этого не может быть. – Нет, моя. – Он нахмурился. – В тс дни я был нахальным глупым юнцом, стремящимся во что бы то ни стало переделать мир.
– И ты по-прежнему пытаешься это сделать, – заметила она, но он не рассмеялся.
– Я не перестаю удивляться тому, как все иногда поворачивается в этой жизни. Это доказывает, что жизнь не такая уж плохая штука.
– Никому не станет легче, если ты по-прежнему будешь бичевать себя за то, что случилось много лет назад, – мягко сказала Тамара. – Ты хороший человек и во многих отношениях даже лучше, чем я могла себе представить.
В его глазах мелькнуло что-то похожее на удивление.
– Ты заставил меня понять, что жизнь, которую я веду, очень эгоистична. Вот ты столько делаешь для нашего народа, для всего мира, а я всю жизнь думаю только о себе. Мне стыдно. Я даже не ожидала, что ты окажешь на меня такое влияние. Мне кажется, у тебя дар помогать другим.
– Ты снимаешься в фильмах. Ты приносишь радость людям во всем мире. Это тоже дар.
– Не надо меня утешать. Это не одно и то же, и ты это знаешь. – Она опустила глаза. – Я… я знаю, что не могу сделать много, чтобы помочь делу, за которое ты борешься. Понимаешь, у меня связаны руки. О.Т. – это глава нашей киностудии – хватит удар, если я вдруг открою рот и скажу что-нибудь, связанное с политикой. – У нее вырвался смешок, но вместо улыбки на лице появилась гримаса. – В моем контракте специально оговорено, что мне запрещено появляться на публике и делать какие-либо заявления, если они не санкционированы студией. Но даже тогда мне диктуют, что я могу сказать, а что нет. Наверное, они считают меня ребенком, который не может обойтись без няньки. – Она вздохнула. – Мне хотелось бы сделать для тебя что-то еще, но… в общем, я хочу, чтобы ты взял вот это.
Она почти украдкой сунула ему в руку сложенный листок розовой бумаги. Он посмотрел на него.
– Что это?
Тамара пренебрежительно махнула рукой.
– Так, небольшой пустячок, чтобы хоть немного оправдать твою поездку. Я знаю, что деньги никогда не смогут заменить личного участия, но, должно быть, они тоже необходимы, раз ты специально для этого приехал сюда.
– Ты же знаешь, тебе вовсе не обязательно делать это, – тихо сказал Шмария.
Она протестующе подняла руку.
– Нет, обязательно. Я не знаю другого способа помочь тебе. Возьми их. Пожалуйста. – Я даю их без каких-либо условий. Трать их так, как сочтешь нужным, все равно на что. Я не заполнила строчку с именем предъявителя, поскольку не знала, какую фамилию ты захочешь вписать.
Шмария медленно развернул чек. У него поднялись брови.
– Двадцать тысяч долларов! – Он взглянул на нее и покачал головой. – Это совершенно исключено. Я
