кому принадлежал, сколько времени длилось его путешествие и что послужило причиной его гибели»[05].
До сих пор остаются нерешенными даже самые главные проблемы древней культуры майя. Откуда и когда пришли впервые предки майя в Центральную Америку? Где искать истоки их блестящей цивилизации? Какова была ее экономическая база и социально-политическая структура? И, наконец, что послужило причиной ее внезапной гибели?
Лишь сейчас, в наши дни, благодаря совместным усилиям ученых разных стран «забытые» города майя начинают постепенно раскрывать свои тайны. Здесь имеется в виду не только начало подлинного чтения иероглифических текстов майя на керамике I тысячелетия н. э. советским этнографом Ю. В. Кнорозовым[06], но и плодотворное исследование учеными-американистами памятников архитектуры и искусства древних майя.
При должном внимании и строго научном подходе произведения искусства способны немало рассказать о социальных порядках, жизни, философии и религии создавших их людей. Эта информация изначально заложена во всех без исключения произведениях искусства. «Даже неумолимое время — этот великий разрушитель человеческих творений, — подчеркивает известный кубинский философ Энрике Хосе Варона (1849—1933), — оказывается бессильным перед истинными произведениями искусства. Только благодаря им смертный видит в какой-то степени осуществленным наименее реальное из всех своих горячих и постоянных желаний — бессмертие. Очень часто только благодаря им сохраняется наиболее ценное сокровище — душа народа. Что знаем мы о тех громадных восточных империях, о которых до нас через века донеслись лишь отзвуки их падения?.. Но как только современная наука начинает смело разбирать развалины и руины, покрытые пылью веков, из-под обломков обелисков и массивных колонн, из мрака подземелья встает дух античности, оживает настенная живопись, просветляется загадочное лицо сфинкса, пробуждается от своего летаргического сна пантеон чудовищных богов. Одним словом, искусство раскрывает нам загадку древнейших цивилизаций»[07].
Однако и здесь имеются свои трудности и невидимые «подводные камни», что в свою очередь и породило, видимо, столь заметное расхождение в общей оценке искусства древних майя.
Вплоть до недавнего времени большинство зарубежных исследователей считало искусство майя доколумбовой эпохи исключительно религиозным по своей сути и назначению.
«В классический и доклассический периоды, — пишет известный западногерманский искусствовед Ф. Антон, — в равной мере искусство майя всегда было религиозным. Цель строительства храмов, украшения их фасадов и изготовления каменных изваяний богов заключалась в желании задобрить сверхъестественные силы... То, что мы называем «искусством майя», никогда не было таковым в глазах самих майя... Это была молитва в камне или в глине, гимн времени и акт уважения к царям-жрецам, стоящим у власти... Пирамиды, которые вздымались все выше с каждым поколением, и стелы, возводимые регулярно каждые двадцать лет... были чисто религиозными работами...» [08].
«Древнемексиканское искусство, — вторит ему историк искусства из США Пол Вестхайм, — было преимущественно религиозным... И поскольку это было религиозное искусство, его главная функция состояла в том, чтобы создавать ритуальные центры, строить пирамиды и храмы и изготавливать изображения богов и необходимые предметы. Следовательно, и форма и содержание всех произведений искусства определялись только нуждами религиозного культа»[09].
Подобный подход к искусству во многом предопределил и общие воззрения на характер майяской культуры и цивилизации в целом. Появились мнения о том, что у майя не было в I тысячелетии н. э. настоящих городов, а имелись лишь полупустые «ритуальные центры», населенные только группами правящих жрецов и их слугами. Религия объявлялась главной движущей силой развития майяского общества, возглавляемого жреческой теократией. Используя свои обширные познания в астрономии, математике и других областях знания и ссылаясь на «волю богов», жрецы-правители мирными средствами обеспечивали повиновение массы земледельцев. Последние добровольно отдавали своим духовным владыкам часть урожая и охотно принимали участие в строительстве святилищ и храмов.
«Поселения майя, — утверждает Ф. Антон, — не были городами в нашем понимании этого слова, а являлись чисто ритуальными центрами, состоявшими из храмов для богов, дворцов для жрецов-правителей и жилищ для астрономов и художников. Простой люд был разбросан по всей округе и жил вблизи своих полей в маленьких деревянных хижинах с крышами из пальмовых листьев...»[10].
Искусство майя классического периода (I тысячелетия н. э.) представлено главным образом монументальной архитектурой (храмы и дворцы) со ступенчатым («ложным») сводом, стелоподобными каменными плитами и алтарями с резными изображениями и иероглифическими надписями (в том числе и календарными), специфическим стилем настенных росписей и полихромной керамикой.
Многие зарубежные ученые рассматривали и архитектуру и искусство древних майя как чисто религиозные явления. Больше того, стелы, возводившиеся со строгой периодичностью через двадцать, десять или пять лет и испещренные всевозможными надписями календарного и некалендарного характера, были объявлены «наиболее ярким проявлением особой хронологической религии майя». Древние майя якобы поклонялись ходу времени, обожествляя каждый из его циклов, до одного дня включительно. Некалендарные тексты на стелах прочитать до сих пор не удавалось, но и их объявили простыми комментариями к этой «хронологической религии»[11].
Несмотря на то, что надписи на стелах сопровождались обычно изображениями людей, лишенных каких-либо признаков сверхъестественности (люди часто облачены в боевые доспехи и вооружены: они участвуют в битвах или сидят на тронах с атрибутами власти в руках; есть там и явно женские фигуры), их тем не менее упорно называли жрицами или богами.
Долгие годы в майянистике постоянно проводилась гипотеза о неповторимости и уникальности культуры древних майя, отсутствии каких-либо ее связей не только с цивилизациями Старого Света, но и с ближайшими соседями в Америке (см. труды С.-Г. Морли. Г. Спиндена, Э. Томпсона и других).
Однако исследования последних лет заставили решительно пересмотреть прежние концепции и взгляды. Навсегда ушло в прошлое представление о рядовом общиннике майя как о примитивном и мирном земледельце, безвылазно сидящем в глубине своих вечнозеленых джунглей и добровольно, исключительно из религиозного рвения обслуживающем правителей-жрецов. Древние майя были весьма энергичным и предприимчивым народом. Они вели активную внешнюю политику, торговали и воевали с соседями, совершали успешные торгово-исследовательские экспедиции во все концы Центральной Америки и на Кубу, побережье Гондураса и в Венесуэлу. Их блестящая культура, при всей ее самобытности и оригинальности, развивалась отнюдь не в вакууме, а при постоянном творческом общении с другими великими американскими цивилизациями того времени: предков нахуа из Центральной Мексики (культура Теотихуакана), сапотеков из Оахаки (культура Монте-Альбана), тотонаков из Веракруса (культура Эль- Тахина) и т. д. Особо тесные связи в I тысячелетии н. э. поддерживали города-государства майя с цивилизацией Теотихуакана. В результате наблюдается широкое проникновение теотихуаканских элементов культуры к майя горной и равнинной зон (привозная керамика, терракотовые статуэтки, образы богов центрально-мексиканского пантеона, специфический стиль архитектуры и т. д.) и появление майяских вещей как в самом Теотихуакане, так и в его окрестностях[12] .
Значительные изменения претерпели за последние десять-пятнадцать лет и общие взгляды на характер древнемайяского искусства.
Благодаря работам американских (Т. Проскурякова, Д. Келли, Г. Берлин, Дж. Кублер и другие) и советских (Ю. В. Кнорозов, Р. В. Кинжалов) исследователей удалось убедительно доказать, что монументальная скульптура майя I тысячелетия н. э. — стелы, притолоки, рельефы и панели (а также иероглифические надписи на них) — это мемориальные памятники в честь деяний конкретных майяских правителей. Они рассказывают о рождении, вступлении на престол, войнах и завоеваниях, династических браках, ритуальных обрядах и прочих важных событиях из жизни светских владык почти двух десятков городов-государств, которые существовали по данным археологии в Центральной области майя в I тысячелетии н. э.
