Глава VII. НЕЧИСТАЯ СИЛА
У двери бабушкиной квартиры я рассказал Алешке о своем открытии.
— Знаю! — сказал он. — Я давно догадался. — И тут же распорядился: — Ты будешь следить за Пашкой, а я за Червяковым. Иначе не видать нам сокровищ.
— Они тебе очень нужны? — я позвонил в дверь.
— А ты знаешь, что там? — возмутился Алешка.
— Золото, брильянты. И рука Марфуши.
— Это совсем другие сокровища, Дим. Они побогаче золота и брильянтов. — Опять он знает больше, чем я.
Мама открыла дверь:
— Набегались?
— Наработались. Из меня даже пар пёр, — похвалился Алешка.
У мамы стали глаза как блюдца.
— Кто из тебя пёр?
— Пар! Потливый такой.
— О боже! — мама схватилась за виски. — Как же папа не вовремя уехал!
А папа, как почувствовал ее призыв, — дал эс-эмэску из своего Парижа. Мама прочитала, задумалась, а потом тревожно вздохнула:
— Неужели заболел?
Я взял у нее мобильник и прочитал вслух: «Пальцы одинаковые. У генерала тоже. Целую. Ночь».
Мама повторила чуть слышно: «Пальцы одинаковые. У генерала целую ночь».
— Ничего не понимаю. У папы, наверное, высокая температура. Почему у генерала целую ночь одинаковые пальцы?
— Мам, да все понятно. У папы и у его генерала одинаковые пальцы. Он нас целует и желает спокойной ночи.
— Кто целует? Генерал? Палец? — Тут до мамы что-то стало доходить. — Алексей, твои штучки? Я вот сейчас сообщу папе!
Но сообщить папе о Лешкиных штучках маме не удалось — денег на ее мобильнике не было. Кончились, как оказалось.
Тут все и прояснилось. Алешке очень не терпелось узнать, кто в нашей семье главнее: мама или папа? И он дал папе сообщение с подробной инструкцией. Видно, папа заинтересовался этим не только сам, но и заинтересовал своих коллег. И сейчас они все активно общаются с женами и выясняют, у кого какой палец на ноге длинней?
— Так? — строго спросила мама. — Сознавайся.
Алешка начал было врать, что на самом деле папа подготовил шифровку в свое министерство, но очень соскучился по маме и по ошибке направил сообщение на ее мобильник. И что нужно срочно передать эту важнейшую оперативную шифровку в Москву, в главный милицейский штаб.
По мере того как он трепался, мамины глаза становились все уже и уже и над ними грозно собрались черные брови под сердито наморщенным лбом.
— Все? — спросила она, когда Алешка завял под ее взглядом.
Он насупился, кивнул (врать он умел, но только не маме) и молча вытянул из кармана шортов смятую сторублевку.
— Что это?
— Это тебе на мобильник.
— Откуда?
— Нашел.
— Я вот в своей жизни даже паршивого рубля не нашла.
— Потому что ты под ноги не смотришь. Ты смотришь вдаль.
Красиво сказал. На маму подействовало — я заметил, как чуть дрогнули ее губы в улыбке. Но брови еще хмурились.
— Если ты, Алексей, еще раз возьмешь мой мобильник без моего разрешения, я приму самые строгие меры.
На Алешку эти слова тоже подействовали, его губы тоже чуть дрогнули в будущей улыбке.
— Ложитесь спать без ужина. Съешьте по две котлеты с салатом, чай — и все. — Мама пошла в свою комнату, закрыла за собой дверь, но все равно мы услышали, как она хихикнула и проговорила: — Пар из него пёр, видите ли.
Мы съели котлеты и чай с салатом и тоже пошли спать. День был не скучный…
Утром мама ушла в магазин и на рынок, а мы стали готовиться к проведению оперативных мероприятий.
— Дим, — распорядился Алешка, — я остаюсь на связи, буду бегать туда-сюда, а ты ляжешь в засаду. В роще. Будешь наблюдать за своим клиентом. Он, Дим, обязательно припрется к башне. Ты ихнюю лопату поставь на место. Это будет им приманка.
— И долго мне там прятаться? — мне стало как-то неуютно.
— Откуда я знаю! Но, думаю, не очень. Денек-другой, но ненамного больше недели.
Хорошо еще не больше месяца.
Алешка ушел на кухню. Там все сразу ожило — зазвенело, забренчало. И скоро он вернулся с большим пакетом.
— Это тебе продукты, на первое время. Когда кончатся, я тебе еще принесу.
Заботливый ты мой.
— Ты, Дим, молодец, самое хорошее дело себе выбрал. Валяйся целый день на травке, в тени березок, ешь бутерброды и пей сладкую водичку.
— А ты, бедный, будешь бегать туда-сюда.
— Конечно. Кто-то должен брать на себя самое трудное. А кто? Самый умный.
— Это кто же у нас самый умный?
— Папа, — глазом не моргнул Алешка. — Ну, иди, Дим, пока мама не пришла. Желаю тебе… как это? А! Семь футов под килем.
Ага, мне только дождика не хватало.
В роще было хорошо. Еще не жарко. Роса уже сошла. Вдалеке куковала ненормальная кукушка. И другие птицы тоже свиристели и каркали.
Я выбрал местечко поудобнее, наломал немного веток, настелил их, улегся на пробу. Неплохо. И башню хорошо видно, и бока не отлежу.
Потом разыскал чужую лопату и поставил ее на прежнее место. Лег на спину, закинул руки за голову. Надо мной шелестели и трепетали зеленые листья, сквозь них приветливо светилось синее небо, хлопотала в ветвях всякая мелкая птаха. Хорошая засада.
Солнце поднималось все выше, становилось все теплее. Делать было нечего, от скуки я задремал. Разбудил меня хриплый воронов карк. Я живо перекатился на живот, взглянул в сторону башни. Точно — возле нее уже топтался рыжий обормот Пашка. В руках его был тяжелый лом. Он поплевал на руки и начал с хаканьем долбить землю как раз в том месте, где Алешка «потерял» сто рублей.
В общем, наши догадки оправдались и подтвердились. Червяков и Пашка решили добраться до подземелья и завладеть сокровищами Марфуши. «А вот фиг вам!» — сказал бы Алешка.
Пашка между тем, поработав ломом, пошел в рощу, видимо, за лопатой. Он шел прямо на меня. Только этого мне не хватало! Я уже подумывал дать хорошего деру, но Пашка прошел мимо и почти сразу вернулся с лопатой. И так же яростно начал выгребать землю, камни и всякий мусор. Вот уж с кого пар-то
