Том 13. Стихотворения

Склоняешься, готов упасть к ее ногам.
Ты беден, телом тощ. Тебе что полицейский,
Что император сам.

Ты ходишь под ярмом, на вьючный скот похожий,
А в дни восстания, когда в разгаре бой,
Ты говоришь: «Я стар, пускай кто помоложе
Рискует головой».

Весь день до вечера твой молоток стрекочет.
Ты весел, для тебя без шутки жизни нет.
Заря седым кудрям — их гребень взять не хочет —
Дает свой алый цвет.

Вот гвозди в баночках, сапожный вар, обрезки,
Десятки башмаков под балкой, в глубине,
Давно обтрепанных висят, их тени резко
Танцуют на стене.

А выпьешь ли винца, порой обронишь слово.
Ты мал. Ну что тебе король и произвол?
Не видишь ты, как Брут, задумчивый, суровый,
Вблизи тебя прошел.

Рубашку расстегнув, дерешь, подвыпив, глотку
И, шило вверх подняв, кричишь: «Прошу взглянуть!»
А ты ведь можешь им и притачать подметку
И Цезаря проткнуть!

Джерси, 15 ноября

' Вы не подумали, какой народ пред вами. '

Вы не подумали, какой народ пред вами.
Здесь дети в грозный час становятся мужами,
Мужи — героями, а старцы — выше всех.
О, день, о, день, когда поднимут вас на смех,
И вы, разинув рты, увидите: французы
Внезапно, не спросясь, свои порвали узы, —
Когда богатство, власть, и званья, и чины,
Доходные места во всех концах страны —
Все то, что вы своим считали слишком рано,
Разрушит первый шаг восставшего титана!
В смятенье, в бешенстве, цепляясь за куски
Того, что вдребезги разбилось, от тоски
И злобы станете кричать, грозить, бороться.
Ну что ж? История над вами посмеется.

1856

СМЕЮЩАЯСЯ НЕНАВИСТЬ

То ветер леденит — иль век мой? Жутко мне.

С крутой своей скалы в далекой стороне
Внимаю недругам своим остервенелым,
И, вглядываясь вдаль, открытый вражьим стрелам,
Стараюсь рассмотреть скопленье вражьих сил.

В стихи, где веет рок, напрасно поместил
Я слово «ненависть» — торжественное слово.
Ведь в наши дни донос явился в роли новой,
В милейшем образе невинной простоты.
Возник особый вид кровавой клеветы,
Убийства новый род, — премилая забава,
Бесчестье в шутку! Да, вот нынче ваши нравы.
В раздумье я.
Все лгут и сознаются в том,
Всем нужен лишь успех. Его берут силком
И состоят дня три у дураков в фаворе.
Уж нет убежища в изгнанье, в мраке, в горе:
Вослед изгнаннику бросают град камней.
Все это для того, чтоб было посмешней.

«Вот этот человек, — кричу, — достоин казни!»
Я враг ему? О нет! Без всякой неприязни
Взываю, хохоча: «Пускай его казнят!»