— Как бы в истерику не ударилась или в бега? Только и забот сейчас, что за ней гоняться!
— А потому — пусть себе спит. Не такая она тяжелая.
— Даже я унесу, — подтвердил Тим. — Славная у нас подбирается компашка, а? Сейчас бы на пикничок, да еще Юльку прихватить — для симметрии.
— Сейчас тебе устроят пикник, — пообещал Вадим, настораживаясь. — Ложись-ка, Тимчик, на дно.
— Чего? — удивился тот. — Это еще зачем?
— На днище, живо!.. И подружку придержи — сейчас помотает.
Торопливо Вадим откинул сиденье к самой спинке и втиснулся в открывшуюся внизу щель, почти усевшись на пол. На виду остались только руки, вращающие руль, а ориентироваться он мог и вслепую.
И тотчас тележка вырвалась из тоннеля на посадочную площадку, со всего разгона устремившись к «ворону». А тот уже поджидал гостей, нацелив на тоннель носовую пушку. По счастью, его лобовое стекло оказалось для мысле-облака более проницаемым, чем тыловая броня, и Вадим в точности подгадал момент, чтобы дернуть руль в сторону. Вплотную к тележке прошелестела молния, затем другая, и тут Вадим, накрепко прилепившись к чужому сознанию, принялся «качать маятник» в лучших традициях, не спеша появляться у стрелка на виду. Слава богам, тот не сообразил встретить беглецов пулеметом, увернуться от которого было б сложней. Каждый раз, за миг до выстрела, Вадим вилял машиной вбок, пропуская мимо губительный заряд, и снова гнал тележку вперед, почти не сбавляя скорости. Весь путь от лабиринта до «ворона» уложился в секунды, зато и в себя вместил множество маневров, из-за этого показавшись втрое длинней.
Потом стрельба прекратилась, и они влетели под вертолет, едва успев затормозить. В следующий миг Вадим вымахнул из тележки, торопясь проскочить в незапертую дверь салона, а из темной кабины на него уже надвигался шипастый силуэт, размахивая конечностями. Но Вадим по-прежнему был настроен на Шершня «всеми фибрами» и от ударов ускользал так же легко, как от молний, угадывая в зародыше, и заманивал противника все ближе к дверце, пока не оказался вплотную к ней. Латник кинулся снова, Вадим опять увернулся, подхватывая за разящую руку и упираясь в спину. Затем мощным рывком вышвырнул Шершня наружу, отправив кувыркаться по бетону. И тут же склонился над тележкой, принимая безвольное тело девушки, с натугой поданное Тимом. Следом в салон впрыгнул сам Тим, сразу захлопнув за собой дверцу. А Вадим уже пробирался к пульту, оставив девицу на полу, благо здешнее покрытие напоминало роскошный ковер.
— Править-то умеешь? — поинтересовался Тим так небрежно, будто не хотел огорчать себя ответом. — Вообще знаешь, как эта штука летает?
— Теоретически, — ответил Вадим. — А у тебя есть другие идеи?
Тим только вздохнул и, пока Вадим запускал двигатель, перенес девушку во второе кресло, накрепко спеленав ремнями. Отдуваясь, оглядел ее с обычным нахальством, на этот раз, за ненадобностью, не раздевая взглядом. А посмотреть было на что: пропорции у малышки оказались на зависть, а мускулы плотные и упругие, точно у билдерши, — и это при изящном костяке топ-модели. На неприрученном Западе она вполне могла бы пробиться в мировую элиту по категории «figure»: атлетичность, женственность, красота, — в крайнем случае «fitness». (Но уж, конечно, не «muscular» — упаси бог!)
— Секс-экипаж к полету готов, — пробормотал Тим. — Бесштанная команда, это ж надо! Даже стюардесса есть. А кто я — штурман, что ли?
— Органическое удобрение, — сказал Вадим. — Сейчас будем разбрасывать над полями.
— Лучше над городом… Как считаешь, — спросил Тим, — уже стоит ее будить? Небось теперь не убежит!
— Пусть поспит еще. Гробиться лучше во сне.
— Ну да, ну да… Лучше, конечно, не гробиться.
Винт слился над их головами в мерцающее марево, наполняя кабину ровным гулом, «ворон» подрагивал, едва удерживаясь на земле, а Вадим все не решался его отпустить. Как бы эта его авантюра (которая по счету?) не оказалась последней.
— Да не тяни ты! — не выдержал Тим. — Хуже нет — ждать. Или рассчитываешь на прощальный салют вдогонку?
— «Он сказал: поехали, — процедил сквозь зубы Вадим, очень плавно наращивая давление на рычаги, — он взмахнул рукой…»
— Ага — щас! — огрызнулся Тим. — Двигай же!
«Ворон» наконец оторвался от площадки, плавно выплыл из-под навеса — в разгулявшуюся к середине ночи пургу — и тут же принялся метаться и скакать под порывами свирепого ветра.
— Черт, — тоскливо вскричал Тим, — этого не хватало!..
— «Небось, небось», — вспомнил Вадим присказку крутаря Гризли и уверенней взялся за рычаги. — Поздно пугаться.
Вертолет круто взмыл в вышину, где мотало не меньше, зато можно было маневрировать, не рискуя на что-нибудь налететь. И сразу лег на обратный курс, будто в нем включился автопилот.
3. Кира
— Что я говорил! — пробормотал Вадим, вцепившись в рукояти с избыточной силой. — Меня любят звери, женщины, машины…
Из осторожности он не стал зажигать огней — ни снаружи, ни внутри. Сумрак кабины рассеивала только приборная панель, уютно мерцая многими циферблатами и экранами, дружелюбно подмигивая цветными лампочками. Да еще в салоне тускло горели, словно угли остывающего костра, несколько аварийных светильников.
— Кстати, о женщинах, — Тим кивнул на обнаженную красотку, сладко прикорнувшую в кресле. — Давай!.. А чего?
И цинично подмигнул, уже успокоенный, уже уверовавший в пилотный талант приятеля, — еще раньше, чем тот поверил в себя сам. И забывший про свою наготу.
— Только не размахивай перед ней своим сокровищем, ладно? — усмехнулся Вадим. — Прибереги этот сюрприз на потом.
Смутившись, Тим отступил за спинки кресел. Даже присел, чтобы спрятаться надежней, — он всегда был смелее на словах.
— Ну, теперь можно? — спросил из укрытия. — Куда там положено целовать спящих царевен — в «сахарные уста»? И где они есть — то бишь в которые?
— Закатай губу обратно, прынц хренов. Вон, — на миг высвободив руку, Вадим указал на иглу. — Выдерни.
— Всего и делов, да?
Осторожненько Тим потянул за иголку, и девица тотчас открыла глаза — весьма симпатичные, надо признать, как и всё у нее. Плавно повела ими по сторонам, словно не желая выдавать пробуждение, — Вадим наблюдал за ней с любопытством. Заметив его взгляд, девушка уже в открытую покрутила головой по сторонам, вызвав на лице Тима приветственную улыбку, впрочем довольно бледную. Внимательно оглядела пульт, будто запоминала показания приборов, потом вдруг протянула руку и слегка сдвинула регулятор обогревателя, добавляя в кабине тепла. Так же сосредоточенно осмотрела сквозь лобовое стекло окрестности, едва проступавшие за кружащим снегом, — даже, кажется, оценила ситуацию в целом. Лицо при этом оставалось у нее строгим и серьезным, как у монашки при общении со Всевышним.
— Меня зовут Кира, — внезапно сообщила она, — если интересно.
— А меня — Тимофей, — немедленно откликнулся Тим и уточнил: — Тимофей Филимонович, когда в штанах. А вот это — Вадим. И как раз он нас вытащил — если интересно.
— Да уж, конечно, не ты, Геракл засушенный! — с пренебрежением сказала Кира. — Черт, и надо ж было так напиваться, — пробормотала она затем. — Сейчас уписаюсь.
