— Инструкция?
— Принцип.
— Конечно, когда уже туго соображаешь, над страстями должен главенствовать инстинкт, врожденный или воспитанный. Однако тут скорее бивак, чем постель. Значит, и ваш замечательный принцип можно придержать, разве нет?
Похоже, Кира всеми силами культивировала в себе холодную рассудочность, а потому могла купиться на этот довод, внешне выглядевший логичным. Опасаясь переусердствовать, Вадим спокойно ждал, выдерживая паузу, точно отъявленный интриган. Ощущать себя таковым было неловко и лестно одновременно.
— Что тебя интересует? — наконец спросила девушка. — Предупреждаю, это не должно касаться Первого. Служебные тайны блюдем свято!
— К дьяволу Первого — подумаешь, фигура!.. Куда занятней Венцеслав Гедеонович Мезинцев, иначе известный как Основатель.
— А что Основатель? — удивилась Кира. — Я его даже не помню.
— Наверняка ж вы знаете об этом больше прочих?
— Господи, о чем?
— О том, что стало с Мезинцевым после Отделения и как здешним паханом заделался Погорелов, он же Савва Матвеевич, он же Первый — среди Глав.
— Договаривались же: Первого — не трогать!
— Хорошо, ограничимся Славой, — отступил Вадим. — Что болтают о нем в вашем поднебесье — а, «high-life girl»?
— Ладно-ладно, сейчас положением начнем считаться!..
— Итак? — спросил Вадим.
— Слышала, что мужчиной он был видным и сильным, одарен многими талантами, считая творческие…
— Еще один «кремлевский мечтатель», что ли?
— …даже пробавлялся фокусами, гипнозом например. Кого угодно мог уболтать, и ходили за ним толпами, какую бы ахинею ни нёс.
— Еще бы! — поддакнул Вадим. — Нести ахинею легче сообща, что и делается испокон. Однако гипноз с магнетизмом — штуки эфирные, подтвердить сложно. Может, он просто умел убеждать массы? Много ли им надо, широким-то!.. А поконкретнее ничего нет?
— Еще говорят, он был потрясным медиумом, только вызывал не духи умерших, а чудищ, — со шкодной ухмылкой поведала Кира. — Как тебе такой фактец?
— Во всяком случае, к спиритизму это вряд ли относится. Скорей попахивает демонологией.
— Один черт! — фыркнула девушка.
— Не скажите. Духи могут наделять лишь информацией, демоны — могуществом.
— И большим?
— Зависит от того, какого демона захомутаешь. И сколько согласен ему отвалить.
— Судя по всему, за Отделение Мезинцев заплатил полной мерой, — принимая игру, сказала Кира. — Пожертвовал не только собой, но и семьей. По слухам, у него было трое, не считая жены. Все пятеро пропали бесследно.
— Вот те на! — удивился Вадим. — А как же известная гробница?
— Я ж говорю: слухи, — пожала она плечами. — Хочешь верь, хочешь нет.
— Не иначе он вызвал дьявола! — мрачно заметил Вадим. — Судя по результатам. А может ему попросту влили яд в ухо?
— Как это?
— Как Гамлету-пэру — с приветом от братца! Ведь Погорелов, кажись, Мезинцеву родич?
— Договорились же! — снова напомнила девушка. — Разве так трудно из всех правителей не трогать одного?
— Но ведь он — Первый, — возразил Вадим. — Главный хряк в здешнем скотнике. Если разбираться детально, без него не обойтись.
— Так, закрыли тему! — решительно сказала Кира. — Поговорим лучше о бабах, например обо мне. Какие тут у нас проблемы?
— Эй, вы про меня не забыли? — расслабленно поинтересовался Тим. — А в общем, можете не обращать внимания: все равно меня в сон клонит. Старый стал, наверно, замотался. «А помнишь, какой я был?» — Он вздохнул и неожиданно вправду уснул, пригревшись возле горячей Кириной спины. Оглянувшись, она тихо хихикнула, однако будить не стала.
— Действительно, ночка выдалась еще та! — шепнула Вадиму. — Меня и саму разморило в твоем жаре. А тебе как?
— Привык. И потом, я мало сплю.
— Тогда проявил бы инициативу — а, партнер? Нет, в самом деле! Что ты отодвигаешь меня своим «выканьем»? У нас же с тобой полная телесная совместимость, разве не чувствуешь?
— А ты умненькая, — со смешком заметил Вадим.
— Ну наконец — «ты»! — обрадовалась девушка. — Громадный шаг навстречу! Осталось только вступить.
— И деловая на редкость, — добавил он. — Хотела б работать со мной в паре?
— Спрашиваешь!
— А не убоялась бы лишних эмоций? Партнерами ведь приходится жертвовать — для пользы дела.
— Все под богом ходим, — рассудительно заметила Кира. — Так что же теперь, не жить?
— Надо быть оптимистом, верно? В конце концов, до худшего может не дойти.
— Все-то ты усложняешь, умник! — Осторожно, чтобы не разбудить Тима, она поводила по животу Вадима упругим бедром, будто погладила. — Стоит ли наворачивать столько вокруг того, что кто-то втиснет свой затвердевший сучок в чье-то намокшее дуплецо и с полчаса потыркает им туда-сюда? Все! И оба получат от этого кучу удовольствия. Это же так просто, элементарно!
Вадим усмехнулся. «Межполовое пожатие», ну да, — слышали, знаем!
— Не я усложняю — жизнь, — возразил он. — По-твоему, достаточно телесной совместимости? Кстати, что это — анатомия, физиология? А как насчет обоюдного желания?
— Можно подумать, тебе не хочется!..
— Мужчины хотят всегда, — наставительно сказал Вадим, — но не всегда могут. И если меня держат за неизбежное дополнение к тому самому… «сучку» или за тот моторчик, который им… «тыркает» (тут Кира смешливо и слегка конфузливо фыркнула), то меня сие как-то не вдохновляет. Ведь и желание еще не все — это лишь взаимная тяга двух запрограммированных природой оболочек, в которых люди, вообще говоря, только проживают.
— Ага, тебе уважение подавай, — съязвила она. — Или эту самую… любовь! И чтоб за жизнь поговорить, да? И в жилетку поплакаться.
— А что, никогда не хотелось? — спросил Вадим. — Врешь, подружка, — мне-то зачем? В тебе слишком много от женщины, и уж это не вытравить дрессировкой. Можешь вырубать мужиков порознь и пачками, можешь пользоваться ими, точно бесплатной обслугой, дергать за их рефлексы, как за марионеточные нити, — все равно тебе не обойтись без той жилетки, куда плачутся. И кто у тебя за исповедника — твой ближайший начальник?
— Я показалась настолько слабой?
— Сколько живу, не встречал ни одной по-настоящему сильной. Тут уж приходится выбирать — либо женщина, либо сильная. Не мной сказано: «Ваша сила в слабости». Другая организация, да? А может, другой биологический вид.
— Ты меня уболтал, — пожаловалась Кира. — Намеренно, да? Вместо того чтобы получать удовольствие, хотя и в таком хлеву, — мы с тобой треплемся черт те о чем!
— Если б не трепались, ты давно бы заснула, — посмеиваясь, сказал он. — Будто не чувствую!.. А еще ты не отказалась бы перекусить, верно?
