Чтоб не наклоняться, он бухнулся на колени и вытащил из-под изувеченного тела нечто тяжелое, шерстистое, когтистое — радуясь, что берет кошмарный останок не в голые руки. Сказал:
— Недурной сувенир, а? Хотя бы это он нам оставил, а то б не обрекались. Но почему голова не сохранила прежний вид — выходит, сначала его убили?
В общем, кое-что прояснилось. Совместными усилиями они заломали-таки чудище, а затем серк, единственный более или менее уцелевший, отсек Мстителю голову (сам додумался?), подобрал Юльку и убрался, посчитав Вадима покойником либо оставив на попечение Киры.
Неизвестно, что стало с девочкой — и, бог мой, я даже боюсь это выяснять! Что за полоса такая? Сплошные потери!..
— Надо уматывать отсюда, — деловито сказала Кира. — Сам доковыляешь или придется тащить?
Похоже, такая перспектива ее не слишком пугала.
— Или катить, — буркнул Вадим. — Или кантовать. Щас!.. Как-нибудь доплюхаю.
Он вправду ощущал себя скорее живым, не то что десяток минут назад. Если его и убили здесь, то, как говорится, не до смерти, — значит, к утру оклемается. Вот Мстителю повезло меньше.
— Все-таки прихвати его голову, — со вздохом попросил Вадим, зная, что сам на это вряд ли решится. — К утру здесь не останется даже костей.
Еще придерживаясь за стену, он подошел к девушке, рывком взвалил плазмомет на плечо, на второе повесил батарею и шатко затопал по тоннелю, кивками направляя Киру перед собой. Она и впрямь не побрезговала вздернуть отрубленную башку за торчащие космы и теперь несла ее, помахивая, словно мячом в авоське. Ни фига себе, трофеи! — думал Вадим, с опаской поглядывая то на человечью голову в ее руках, то на звериную лапу, которую тащил сам, гадливо отставив от себя. У норманнов, что ли, научились? А теперь поди докажи, что оба, обрубка принадлежат одному!..
Качаясь, он упрямо переставлял ноги и больше злился не на забытую слабость, налившую тело тяжестью, а на пот — обжигающий глаза, стекающий под скафандром множеством щекотных ручейков. При этом Вадима еще и знобило — куда девалась его хваленая термостойкость!..
Крысы больше не досаждали, получив доступ к вожделенным останкам, а может, убоявшись бледного света, пробивавшегося в тоннель. Вообще никто не встретился им на пути, да и кому придет в голову шастать по таким местам? И рядом с «вороном» никого не застали. Вокруг было столь же тихо и еще более пустынно, ибо вторая вертушка исчезла — вместе с пассажирами.
С облегчением Вадим запихнул страшную лапищу поглубже в шкаф, подождал, пока туда уляжется голова Мстителя, затем опустился в кресло и наконец позволил себе поддаться слабости, снова накатывавшей на него морским валом. Вадим не умирал — наоборот. Однако процесс воскрешения был тоже мучителен. «Ох и трудная это работа» — регенировать!.. Но лучше, когда это занимает часы, а не месяцы, как у других.
— А что теперь? — спросила Кира. — «Мы убили комара».
— Да уж, комарик был не хилый, — промямлил Вадим сквозь подступающую истому. Затылок уже не так болел, зато все сильнее ныли виски, будто пресловутый свинец растекался по всему черепу.
— Не стоило в это втягивать Юльку, — сказал он, словно очнувшись. — Черт меня дернул!
И дрему словно ветром сдуло. Правда, сил не прибавилось.
— Все-таки Мстителя вы заломали, — осторожно напомнила Кира.
— Ну да — одного. А сколько осталось?
— Такой опыт дорого стоит.
— Только применять его некому. Предлагаешь выйти на охоту в одиночку?
— Может, девочка не так плоха? — предположила Кира. — Чего ты выдумал!.. Первый раз, что ли, она сбегает?
— Он наступил на нее, представляешь? Сколько может весить этот урод в фазе Мстителя, если даже серки тянут на два центнера? Уж никак не меньше полутонны. А его лапищи ты видала? Это все равно что попасть под колесник с шипастыми шинами. Много ли такой крохе надо? А главное, я больше не чувствую ее! Нити провисли… Если она жива, то вне досягаемости. А если и появится здесь, то не в ближайшие дни.
— Можно ведь повторить процедуру? — заметила девушка. — Организуешь новый триумвират.
— Например, с тобой и Алексом — да? — сардонически хмыкнул Вадим. — Милая, это все-таки ближний круг! Пробовала ты «организовать» новую семью? Где я найду вторую Юльку и второго серка, еще не заматеревшего в безнадежное зверье? Мне повезло, понимаешь, — невероятно!
— Пожалуйста, не кричи, — поморщась, сказала Кира.
— Разве я… Прости, я не на тебя злюсь — на судьбу. Теперь я понимаю: это была отчаянная попытки удержаться на краю, породив в губернии магию. И дался нам этот Мститель! Больше я вряд ли на такое решусь, и заграница не поможет — это точно. Спасти нас может лишь чудо — настоящее, без дураков.
— Господи, что за ересь ты несешь?
Помедлив, Вадим спросил:
— Сколько сейчас времени?
— Два с копейками, — откликнулась Кира, глянув на запястье.
— «Час быка», надо же! — хмыкнул он. — Иначе — демона. Говорят, Алису порешили в это же время. Выходит, за сутки я лишился обеих подружек — и кого в этом винить?
— Ну да, «кто виноват»! — фыркнула Кира. — Оригинален, как всегда.
Вадим вдруг уставился на девушку с таким вниманием, будто пытался разглядеть ее будущее, скрытое за пеленой (хорошо бы лет, а не дней или даже часов).
— Держись от меня подальше, — посоветовал он, — если не хочешь стать следующей. Мало на мою душу угрызений!
— Ты серьезно?
— Лучше нам погулять врозь — хотя бы в ближайшие дни. Вокруг меня становится скользко и сквозняки гуляют.
— По крайней мере, ты больше не выглядишь умирающим, — заметила Кира. — Значит, и до надежды очередь не дошла. Вот завтра тебе станет лучше…
— Завтра я буду в порядке, — перебил Вадим. — Но это ничего не изменит. Я ведь могу предощущать развитие событий и сейчас вижу впереди мрак.
— То есть не видишь ничего?
— Вижу, — повторил он упрямо, — но мрак. Если не случится чего-нибудь из ряда вон, всех нас ожидает выгребная яма. И сидеть нам в дерьме вечно!
— Тебя подменили, что ли? Куда девался твой оптимизм?
— «Мне некуда больше спешить», — сказал Вадим. — Триада разрушена, не успев набрать силу, и даже если б успела — толку!.. Чтоб остановить Шершней, надо собрать всех, а этого не сможет ни Брон со товарищи, ни Эмиль с кумпанством, ни Юстиан с творцами, ни тем более я. И что остается — ждать, пока Шершни подомнут всех, «и на обломках самовластья» поднимется новая Крепость?
— Выжить можно при любом строе, — сказала Кира. — «Если ты храбрый и сильный» и не стоишь за ценой.
— Что? — переспросил Вадим. — Выжить любой ценой? Это в нас кричит плоть, смертная и трусливая. А что она в перспективе, как не прах и тлен? Важнее сохранить душу. — Он усмехнулся, но добавил: — Иначе нам прямая дорога в вампиры.
ГЛАВА 4
ВСТРЕЧНЫЙ ПОЖАР
