манжетами. Похоже, обряжал претендентку любитель костюмированных боевиков — во всяком случае, подпертые грудки в ее декольте гляделись пикантно. Но не слишком ли она юная для такой роли?
Сопровождал княгиню плечистый верзила в живописном наряде, стилизованном под старинный мундир, и при боевой сабле — отличной, судя по эфесу и ножнам. К правому бедру была пристегнута вполне модерновая машинка: штурмовой пистолет «Хеклер и Кох» — 45-го калибра, с лазерным наведением. Второй ствол топорщил одежду под левой грудью, а из обоих сапог выглядывали рукояти кинжалов. Сам боец был от природы наделен мощным костяком и недурными рефлексами, а вот насколько развил их, покажет дело. Физиономия его не казалась ни глупой, ни самодовольной, как у большинства здесь, — но очень уж он серьезен. И по сторонам поглядывал так, будто за каждой колонной высматривал убийц.
Только мы очутились перед этой парочкой, как Арсений выпалил:
— Хочу рекомендовать, ваше высочество, своего давнего и надежного друга, не раз выручавшего меня в трудные минуты. Это истинный рыцарь, клянусь вам, и если он берет кого под свою опеку, то стоит за него до последнего.
Как ни смешно, говорил он искренне. Не слишком умно с его стороны, однако льстит. Видно, недохвалили меня в детстве — раз я так восприимчив к славословиям. Даже когда понимаю, что всё — чушь. Ну, почти всё.
Угрюмо озиравшего меня верзилу тоже представили: граф Шувалов, Алексей Георгиевич. С этой фамилией я уже пересекался. Помнится, нескольких ее носителей после революции сослали в Оренбург, чтоб не маячили по столицам. Уж не из этих ли и наш Леша?
А княгиню звали Елизаветой — самое подходящее имечко. Она тоже выдала несколько фраз, верно, положенных по этикету. Ее голос, глубокий, проникновенный, вполне гармонировал с обличьем, истинно монаршим. Из какого ж запасника ее вынули? Похоже, девочка впрямь верит в свою исключительность — при том, что дурой не кажется.
— Нет нужды разводить церемонии. — Я осклабился со всей доступной мне учтивостью. — Своими генами я ближе к ним, — кивнул на скользнувшего мимо разносчика.
— Разве дело в вас? — холодно вопросила княгиня, будто с высоты своего статуса не видела разницы между лакеем и, скажем, маркизом.
Интересно, а что она запоет, когда речь пойдет о продлении рода? Для утех-то сойдет любой, но кровь смешивать допустимо лишь с ближними. Невольно я хмыкнул: «вот так они и вымерли».
— Лично мне плевать на свою генеалогию, — сообщил я доверительно. — Как и на вашу, раз уж зашла речь.
А может, и нет, добавил мысленно. Иначе зачем наезжаю на нее — бедняжку бы пожалеть. Возможно, она умней своих кукловодов, зато их много и они спелись в хор, который не перекричать одному, сколько ни тужься. Да и к чему это мне?
Шувалов на мои слова потемнел, аки грозовая туча, а Арсений глянул на меня с испугом, наверно, жалея уже, что затеял знакомство. Зато Лиза и бровью не повела.
— Это ваша проблема, — ответила она. — Или о ней обязательно извещать всех?
Молодец, отбрыкнулась!.. Может, девочка не так уязвима, как кажется?
— Мне вообще смешна здешняя публика, — запустил я второй шар. — Полноценный не станет хвастать родословной — он и без того хорош.
— Кичиться тут нечем, — неожиданно согласилась княгиня. — Дело в ином. Есть физическая наследственность, а есть… скажем, духовная. Сложность в том, что требуют они разного. Если для первой желательна несхожесть родительских генов, то вторая, напротив, предполагает кровосмешение.
— Это еще зачем? — искренне изумился я.
Уголки ее губ поднялись, но тон не изменился.
— Если говорить о монархах, всплывает термин «помазание на царство». По-видимому, считаете это вздором?
— В общем, да.
— И священнослужителей всерьез не принимаете?
— Даже без симпатии.
— Но и без враждебности?
— Я слишком лелею себя, чтобы растрачиваться на злобу.
— Уже легче, — сказала она. — А как насчет Бога?
— А черт его знает, — пожал я плечами. — Ежели он в наличии, вряд ли хоть одна конфессия может претендовать на монополию. Значит, тут никто не прав.
— Все же предположим, что Бог есть. И что среди верующих существуют адепты, посредством определенного набора приемов достигающие единения с Ним. Это вы можете допустить?
— С трудом.
— И тем не менее. Если посыл верен, такие люди вполне могут выступать посредниками между Богом и остальными.
— А могут и лапшу вешать.
— Конечно, — подтвердила княгиня. — Но ведь не все же и не каждый раз? Наверняка в помазании имеется процент брака — возможно, немалый. Однако остаются помазанники, напрямую связанные с Богом и у Него черпающие мудрость.
— Нехилая у них «крыша»! — согласился теперь я. — Но как истинных отличить от поддельных? К примеру, наши помазнутые столько дров наломали!.. Это у них от избытка мудрости? Или практика тут не критерий?
— Мало слышать Господа, надо еще иметь силу следовать за Ним. А без веры подданных нет и силы. К тому же нередко голос Бога заглушают вопящие в помазаннике демоны. Монархи ведь тоже люди.
— Веселая картина! — хмыкнул я. — То сил недобор, то демоны замуровали. А расхлебывать кому?
— По-моему, последний царь заплатил за свои ошибки сполна.
— Если бы только он! При всем сочувствии к его детям, надо подсчитать и других плательщиков. Конечно, они не царских кровей, а всех в мученики не запишешь… Неудачный эксперимент, да? Попробуем еще раз? Вот и коммунары говорят…
— Каждая ситуация предполагают некий оптимум, — заметила Лиза. — А если сейчас как раз и возник шанс поставить у руля достойных?
— Говорят, лучших Бог забирает к себе. Этого вы не боитесь?
— Наверно, Ему видней. Не нам обсуждать Его решения.
— А кому? — удивился я. — Хотя, если самодержцы примутся оспаривать Создателя, то и сами выйдут из доверия поданных. Законы Пирамиды нерушимы для всех слоев.
— А вы, стало быть, в стороне?
— Стало быть, там.
— Тогда, действительно, нам сложно понять друг друга.
— Дело не в сложности — в желании. Хватит ли его, а?
— Вопрос, — согласилась княгиня. — Сразу не ответишь.
Хороша девица, но уж больно рассудочна. Дыхнешь на такую, и ее глаза запотеют. Но не всегда же она такая?
— Я подумаю насчет вас, — прибавила она. — Конечно, вы — персонаж любопытный. Но иногда от таких больше хлопот, чем проку.
Нас здесь не любят, понял я. И ладно. В конце концов я ж не брильянт, чтобы нравиться всем. А такой калашный ряд не для моего рыла.
Прохладно кивнув, княгиня взяла Арсения под руку и вместе с ним уплыла прочь — сквозь раздвигающуюся перед ней толпу. Но граф, как ни странно, задержался. Сейчас вызовет на дуэль, предположил я с ухмылкой. Хотя — ведь я не ровня ему!.. Значит, насует зуботычин, чтобы знал свое место.
Но Шувалов осведомился довольно миролюбиво:
