здесь царевичи напортачили. А может, им чуть-чуть не хватило времени. Или Эва перешла дорогу — у нее с ними давние счеты!..
— А ты и впрямь «шагаешь впереди», — князь кивнул на крылья Вадима, сложенные в подобие бурки. — Как Гайдар из пионерской песни.
— Первые атрибуты дракона, — ухмыльнулся тот. — Хотя могу сойти и за архангела — уж кто во что верит! Неплохо бы и вам научиться, а?
— Да, — согласился Брон, — такой пример увлекает. Вот переварю новую порцию — попытаюсь. — И тут же спросил: — А что у нас с Пятым?
— Как раз сейчас Адам укладывает его в подходящий ящик, чтобы полежал до лучших времен.
— В гробик, значит? Это радует! Итого половину от нашей семерки мы приговорили. Дело за малым: разделаться с остальными.
— Дальше в лес, больше дров, — возразил Вадим. — Тамошние ребята не чета тутошним!
— Так ведь и мы прибавили!
— И теперь о нас знают.
— Значит, надо удивить их еще больше!
— Ну, дай нам бог.
3. Нисхождение в Огранду
Затем они поделились на прежние группки — хотя далеко старались не разбегаться, чтобы при случае успеть на помощь. Чем глубже, тем Лабиринт казался громаднее, уходя в землю на сотни метров. Скорее всего формой он походил на перевернутый конус с основанием — Центром. И если высота конуса составляла, хотя бы половину его диаметра… Это впечатляло!
Заводы, людятники, телохранилища, гнезда колдунов остались позади. Теперь все пространство заполняли кольцевые коридоры, сплетаясь в немыслимые конфигурации. А колдовская ажурная вязь изъела стены настолько, что походила на слой паутины. К тому ж эта опасная, едва не одушевленная сеть приходила в движение от каждого дуновения. И тогда там чудились живые картины, складывавшиеся в удивительные сюжеты. Иногда, наверное, от упавшего под необычным углом света, узоры и вовсе расплывались в объемные пейзажи, погружая коридор в красочный мираж, мороча путника ложными тропами. Все это действительно очень напоминало Зазеркалье и не сулило хорошего ни губернии, ни прочему миру.
— Эй! — вдруг сказал Вадим озадаченно. — Что за хренотень?
— В чем дело? — сразу откликнулась Кира.
— Если верить моей внутренней карте, мы продолжаем спуск…
— А по ощущениям — поднимаемся.
— Именно! Помнишь нашу прогулку в Огранду? Сначала мы возносились…
— А как же невесомость? Я не чувствовала?
— Этот Лабиринт кого хочешь замотает, — сказал он. — Не заметили, как угодили в царство мертвых!
— А может, тут огры уже докопались до Огранды? Если вспомнить и наше возвращение…
— Вполне возможно, — согласился Вадим. — Если мы летали меж планет на вертушке, почему не переходить из мира в мир по лестнице?
На всякий случай он протянулся к Оксане, но юная ведьма тоже не купилась на очередную обманку и направление держала безукоризненно. А росичи с полным доверием следовали за ней, даже не выспрашивая насчет новых странностей. Каждому свои заботы, а делиться ими — только умножать! Впрочем, Оксана исправно передавала богатырям все важное, что слышала через Вадима или узнавала про Эву с Адамом. Триадное Кольцо работало без сбоев даже в такой непривычной связке.
А потом к привычному давлению стен добавилось иное, прежде неведомое. Даже Кира его ощутила, принявшись обеспокоенно озираться, словно бы в поисках чужого взгляда.
— Вроде подбирается кто, — пробормотала она. — Ты ж говорил, что из черепа колдуна прорастают лишь змеи?
— Ну да, как у Горгоны! — фыркнул Вадим. — Вдобавок и взгляд обращает в камень.
— Хорошо, пусть щупальца… Но ведь здесь-то другое, объемное!
— Это не мысле-облако, — возразил он. — Просто гигантское сознание, раскинувшееся на треть Лабиринта. Будто мы забрались в череп великана.
— Великанов нам не хватало!..
— Ты опять понимаешь буквально. Это только образ.
— Ты и раньше говорил, что твои построения — лишь упрощающая модель! Тогда откуда повылазила эта конкретика: оборотни, вампиры, колдуны?
— А я виноват, что у них туго с фантазией? Обязательно надо воссоздать один к одному! Что у умного на языке, эти тупари пытаются претворить в жизнь. Кстати, не они первые.
— Ну и не каркай насчет великана!..
— Это комп, — сказал Вадим, внезапно сообразив. — Даже целая кодла компов, объединенных в систему. Самые модерновые, какие смогли добыть, к тому ж одушевленные Лабиринтом. В Огранде сие зовут Координатором. А к нему присоседился еще кто-то, наделив инициативой.
— Мало не покажется, да? — с оптимизмом спросили Кира. — У него небось везде датчики, камеры, микрофоны…
— Действительно, мы теперь как на ладони, — спохватился он. — Придется… Вот чего не люблю, так это дурить людям головы!
— Так ведь то ж не люди?
— Ну, разве что…
Поднатужась, Вадим создал рядом — «из миража, из пустоты» — две точные копии, свою да Киры, и тут же накрыл себя и девушку сферой невидимости. Произошло это столь быстро, что вряд ли кто заметил подмену. Полюбовавшись пару секунд на новое творение, до жути похожее, Вадим отправил двойников по ложному маршруту, а сам устремился дальше, увлекая Киру.
— Сильно! — оценила она, оглядываясь на свой объемный портрет. — Ну ты умелец!
— Думаешь, сам придумал? Позаимствовал у одного «далекого друга», благо он на нашей стороне.
Вскоре и Эва последовала благому примеру, исполнив такую же рокировку. Затем Вадим протянулся по Кольцу к Оксане и помог самой юной из здешних ведьм выкинуть тот же финт. Теперь по Лабиринту блуждали три отряда вполне вещественных фантомов, все основательней запутываясь в паутине. А семь невидимых чужаков продолжили свое восхождение в Огранду, мало отличавшееся от спуска в тартарары. Может, такие входы в иной мир и породили легенды о Преисподней?
Постепенно незауряды сближались, будто необъятный Лабиринт начал наконец ужиматься. И правда, протянувшись по сторонам облаком, Вадим ощутил границы чудовищного сооружения — чудовищного по размерам и по сути. Наружные стены действительно сходились к подземной вершине (или правильней ее считать основанием?), так что пресловутую Пирамиду впору было переименовывать в Конус.
Затем два коридора, по которым поднимались земляне, слились в широкий тоннель. И тотчас разведчики перестроились в клин, накрывшись общей защитой, — причем на острие оказался Вадим, а фланги стерегли богатыри.
Кажется, эти двое переварили нечаянный подарок колдуна, поднявшись еще на ступеньку, и теперь были готовы к новому прорыву. Оба сбросили по дороге шлемы, будто те им мешали, а Гризли еще и разулся. С вечера росичи настолько прибавили в объемах, что уже не втиснулись бы в свои доспехи. Даже серки рядом с ними показались бы недомерками.
— Я вот думаю, — зарокотал Гризли, истомившись от молчания, — что значит это словечко:
