носителям Хаоса… да еще, наверно, вампирам, — прибавил он, вспомнив «короля» Шершней, — хотя у тех скорее мысле-спрут. Но магам проще манипулировать сторонними объектами, чем собственным телом, — уж так они устроены.
— Разве нельзя совмещать?
— Быть богатырем и магом одновременно? Может, и нельзя, но кто запрещает пробовать?
— Для этого надо быть универсалом, — пробурчал Власий.
— «И я знаю этого человека!» — неожиданно возгласил Тим и хихикнул.
Повернувшись, Вадим внимательно на него посмотрел.
— Лучше покажи, что сам умеешь, — предложил он. — Забыл: я вижу тебя насквозь!
Теперь и остальные уставились на спеца.
— Ну что, — пробормотал тот, неловко ерзая. — Мало ли чего с испугу отчебучишь? Поглядели б вы на этих Шершней!..
— Душа в пятки ушла? — спросил Вадим. — А вернуться забыла. С тех пор и блуждает вокруг облаком. Так ведь, темнила?
— Ма-аленьким таким облачком, — подтвердил Тим, ухмыляясь. — Совсем крохотным. Когда вокруг пошла рубка, мне так захотелось сгинуть с глаз, что на пяток минут я стал невидимым.
— Байки! — фыркнул Игорь. — Или глюки. Ты б еще полетал!..
— Конечно, я бредил, — легко согласился спец. — А сейчас и вас заморочу.
Выпучив глаза, он уставился на свою тарелку. Внезапно та снялась со стола и поплыла к Игорьку, мерно раскачиваясь. С открытым ртом тот наблюдал за ее приближением, потом вдруг вскочил, роняя стул, и прыгнул в сторону. Власий было заржал, но тут же поперхнулся и принялся кашлять, багровея лицом.
Пока Тим не расшалился всерьез, Вадим своим облаком вернул тарелку на место.
— Вот такая конкретика, — заключил он. — И что тут сыграло роль: индукция или страх, — решать вам.
После паузы, необходимой для демонстрации независимости, у творцов наконец заработала фантазия, уже напитанная впечатлениями и получившая разгон в нужном направлении. Состав участников был оптимален для мозгового штурма — этому же способствовали наличие внимательных слушателей и симпатичной обслуги, вкусная еда. А вот напитков крепче кофе здесь не подавали, чтоб «штурмовики» не пытались слишком уж подхлестывать воображение.
С удовольствием Вадим наблюдал, как одна за другой выстреливаются идеи и мячиками скачут меж творцов, испытываясь на прочность, обрастая плотью, — чтобы затем лопнуть или сделаться одним из кирпичиков мироздания, возводимого наново. Дабы не утруждать творцов рутиной, возле них пристроилась девочка с компом, и все достойные внимания гипотезы сбрасывались ей — для прочной фиксации и дальнейшего осмысления. Тим и Конрад следили за процессом с увлечением, однако благоразумно помалкивали.
— Ну, это надолго, — тихонько сказал Вадим, наклонясь к Брону. — Как у нас с транспортом?
— В чем дело? — насторожился крутарь. — Хочешь оставить этих психов на меня?
— Поручи их Тиму, — посоветовал Вадим. — И окружи девочками — они такое любят. А мне надо смотаться домой — забрать приборы, книги, барахлишко какое-никакое.
— А как же «шмели»? — вспомнил Брон. — Ты ведь у нас главный водила!
— Скажи еще «конюший», — засмеялся Вадим. — Дай дух-то перевести — ведь вторую ночь без сна!.. Когда ближний рейс?
— Я с тобой, — сейчас же сказала Кира.
— Ну-у, ребята! — протянул Брон. — Бросаете меня одного?
— Ага, — подтвердил Вадим. — Если не считать этой кучи народа. А ты как думал, князинька? Править — дело хлопотное — Неслышно он поднялся, кивнул на прощанье. — Распорядись, да?
Вдвоем с Кирой они оставили зал, прошли тремя длинными коридорами, сторонясь взбудораженных, спешащих по делам крутарей. На подвернувшейся тележке добрались до ангара, впервые увидав его при свете дня. Здесь уж дожидался «ворон» с парой росичей на борту. Были они из той когорты витязей, отобранной лично Броном, которую Вадим зарядил многими навыками, включая водительские, — переписав напрямую из своей памяти.
Без разговоров признав его превосходство (чего никогда не сделали бы творцы), росичи уступили гостям кабину, а сами отправились в салон — соснуть, сколько успеют. С обычной радостью Вадим бросил вертушку ввысь, направив по знакомому маршруту. Припорошенная ночным снежком зелень гляделась колоритно, однако по-летнему жаркое солнце уже расплавляло сугробы, и через час-другой лес обретет привычный вид. Все-таки тут слишком близко от города, чтобы суточные перепады натворили таких же дел, как на подбугорных склонах.
— Ну хорошо, — заговорила Кира, — допустим, я поверю в чудеса — тем более и со мной творится странное. Но откуда свалилось всего так много и сразу? Будто нарыв лопнул.
— Сама ж и ответила, — сказал Вадим. — И «нарыву» этому дюжина лет — на днях юбилей.
— Имеешь в виду Отделение?
— Впрочем, вру, — поправился он. — Отделение следовало подготовить. Вспомни те пограничные лазеры — нехило для губернии, да?
— Тогда мы возвращаемся к Основателю…
— Государственный был человек — этого не отнимешь. — Вадим вздохнул. — А как он радел за державу, какую кампанию развернул… Тоже требовал от всех гражданской ответственности: чтоб каждый прекратил беспокоиться о себе, а пекся отныне токмо об народе — понимай, государстве. И знаешь, когда Мезинцев пошел в гору? Аккурат за два года до Отделения!
— А почему «аккурат»?
Потому что в это же время возникла Эва, мысленно ответил он. Стало быть, тут вызревало по меньшей мере два «нарыва».
— Боюсь, дело куда серьезней, чем представлялось вначале, — произнес Вадим вслух. — Все эти странности выстраиваются в систему. Мы будто пересеклись с параллельным миром, где даже у природы иные законы, где люди похожи на зверей, а звери и вовсе чудища. Где чудеса в порядке вещей — как и те, кто на них паразитирует.
— Опять вампиры? — недоверчиво хмыкнула Кира. — Конечно, я всегда любила страшные сказки…
Ее лицо сморщилось, и даже это гардейке шло — что значит хорошая наследственность!.. Знать бы, от кого.
— Ладно, выдвигаю гипотезу. — Вадим пожалел, что с ними нет Тима, всегдашнего его оппонента. — Собственно, кто такие вампиры и что мы о них знаем? Ну, питаются кровью, не любят света, серебра, осины, чеснока, очень сильны, очень чутки, как правило, жестоки (точнее безжалостны), практически бессмертны — в том смысле, что не стареют и почти мгновенно заживляют раны. Владеют гипнозом, то бишь умеют подчинять чужую волю… Все?
— В гробиках спят, — подсказала Кира.
— Это уже экзотика, не по существу. А вот то, что их сон по глубине почти равен смерти, сгодится для полноты картины. Итак, что имеем?
— Ну, что?
— Существ идеально отрегулированных, вполне бессердечных и напрочь лишенных изменчивости — то есть тех искажений в программе, которые, накапливаясь за жизнь, приводят к старению, затем и к смерти. В их сознаниях нет Хаоса, только Порядок — изначальная вселенская Программа. А кровь насыщается в их сознаниях именно этим — отсюда ее восстанавливающие свойства. Вспомни «мертвую воду»!..
— Вампиры, «мертвая вода» — бр-р-р, — Киру и вправду передернуло. — Чушь какая!
— Но ты же сама наблюдала исцеление?
— Мало ли что я наблюдала!..
— Здравый смысл — штука полезная, — заметил Вадим. — Только не делай из него культа. Собственным глазам тоже приходится верить. И если нет объяснений попроще…
— Хорошо, а им-то зачем чужая кровь? — спросила девушка. — Что за гурманство такое? Ну поели
