хотя бы мяса!..
— Оборотни как раз жрут его охотно — правда, живое, с той же кровью. Похоже на переходную стадию, нет? А вот вампиры в кормежке не нуждаются — у них другие источники энергии. И кровь нужна им не для подпитки.
— Интересное кино! — удивилась она. — Для чего же?
— А ты забыла, кого они вылавливали? Спецов да творцов — причем настоящих, способных на дальние прорывы.
— Психов, — буркнула Кира.
— В какой-то мере, — согласился Вадим. — В творчестве редко обходится без побочных эффектов. Нужны прочные корни… либо идеальное равновесие. Сознания творцов перенасыщены Хаосом, иначе б они не смогли создавать. Я не удивлюсь, если над кровопийцами окажется еще кто-то, пожирающий мозги.
— Господи, зачем?
— Чтобы не обрушиться в Подземелье, откуда он вышел, — произнес он, смакуя подвернувшийся образ. Затем пояснил: — Чтоб зацепиться за наш мир, вампирам нужно поддерживать в себе некую концентрацию Хаоса — иначе их утянет в родную стихию, во Тьму. По сути они роботы: могучие, отлично запрограммированные, с громадными ресурсами мозго-компа, — но мертвые. И если не получают обычной дозы крови, испытывают ломку, на манер наркоманов, — наверно, еще болезненней. Это уже не просто голод, а — Голод!..
— Когда я бродила по Гнезду, наткнулась на пару трупов со вскрытыми черепами, — сообщила Кира. — Ты о них знал?
— Нет, — ответил Вадим, помрачнев. — Но это ничего не доказывает — не бросайся в другую крайность. Мало на свете пресытившихся скотов?
— Одно дело выедать мозги у обезьян…
— У живых? — Теперь передернуло и его. — Брось, это то же самое!
— Ладно, бог с ними…
— С кем — с вампирами? — удивился Вадим. — Скорее уж дьявол. Хотя он тоже бог — Тьмы.
— Хватит метафизики! — взмолилась Кира. — Поговорим о Шершнях.
— А они, по-твоему, кто — новая порода людей, инопланетяне?
— Враги, — сказала девушка, останавливая его движением руки. — Это — главное. Меня интересует, что они могут, чего добиваются, кому подчинены. Можешь ответить без привлечения мистики?
— А чем она тебя пугает? Никто ведь не заставляет в нее верить. Рассматривай мои построения как рабочую модель, облегчающую понимание мира. Нельзя говорить о последствиях, не затронув причин. Ну чем, по-твоему, Белая Магия отличается от Черной?
— Господи, Вадим!..
— Белая, а точнее Цветная Магия означает созидание, творчество, — пояснил он. — А Черная — власть, подчиненность… ну, еще знания, полученные у Тьмы. И если для магии нужна внутренняя свобода и прочная привязка к людям (попросту говоря, совесть), то абсолютная власть свободу убивает — а значит, и жизнь. И что из этого следует?
— Ну, что? — безнадежно спросила Кира.
— Во-первых, что у наших врагов должна быть строгая пирамидальная иерархия, с четкой дозировкой Силы по уровням и кормушкой на самом верху. Оттуда энергия стекает по этажам, разветвляясь на все меньшие ручейки, — чем и гарантируется безусловное подчинение. Попробуй-ка возразить — тут же отлучат от жизни!.. Во-вторых, власть для них не только средство, но смысл и цель. А значит, они не успокоятся, пока не подомнут под себя всех. Законы вампиротехники, по старшинству: не доставлять хлопот начальству, беспрекословно ему повиноваться, заботиться о собственном благе. — Вадим хмыкнул: — Всё по классику!
— Постой, — озадаченно сказала девушка. — По-твоему, Крепость уже под ними?
— Возможно, им не хватает нескольких ключевых постов, — ответил он. — Но лишь запахнет жареным… Думаешь, им трудно будет завладеть всем?
Кира покачала головой: этот вопрос у нее сомнений не вызывал.
— А знаешь, как «посвящают» в нежить? — спросил Вадим. — Недавно в нашем КБ устроили переаттестацию управителей — при закрытых дверях и в присутствии оч-чень представительной комиссии из главка.
— Ну?
— В лучших уголовных традициях! — Он хмыкнул. — Правда, там это называется «опустить».
— Ты выдумал — фу!
— Домыслил, — поправил Вадим. — Видела б ты наших боссов после «аттестации» — они даже пахли иначе! И как еще можно с полной искренностью признать над собой чужую власть? Это только в кино вампир дает «птенцу» напиться своей крови… Собственно, зачем — для укрепления здоровья? А вот запустить в него щупальце, чтоб вытравить остатки свободомыслия, чтобы все горизонтальные связи заменить вертикалями, подключив к пирамиде… Воистину: «опустить» — под себя!
— Ну хватит об этом, ладно?
— Ты ж хотела конкретики, — усмехнулся он. — Про это лучше знать, чтоб не нарваться. Хотя подмять женщину, наверно, сложней: «естественное — не стыдно».
— А что еще у нас плохого? — спросила девушка. — Уж выкладывай!
Вадим вздохнул:
— Начался отток крутарей — чего я боялся. Многие не хотят ввязываться в большую войну. Великая цель вдохновляет не всех. Проще уйти в шушеру: навар тот же, а риска меньше. У ордынцев и иудеев ситуация еще хуже. А что творится у сутеров, боюсь и думать. Они-то с Крепостью скорее сотрудничали: общий менталитет — во как!
— Видишь? — сказала Кира. — А ты все: крутари, крутари!..
— Других-то нет. Не с вашими же спецгардами это затевать? Лишь бы процент крыс не превысил ожидаемый.
Они уже подлетали к росскому городищу, обнесенному высокой стеной и на две трети накрытому пленочной Крышей, спасавшей от непогоды. Несмотря на раннее утро, жизнь в городке кипела, словно бы половина его жителей готовилась к обороне либо к переезду. Когда Вадим пролетал над оградой, с городской площади поднялась груженная под завязку вертушка и устремилась в сторону Гнезда. По улицам, в нарушение обычного порядка, гоняли колесники всех моделей, будто сегодня росичи жалели время на ходьбу.
«Ворон» приземлился на просторном дворе детинца. Сразу же Вадим спустился в гараж и выпросил себе шикарный двуколесник — из княжеского резерва.
Примостившись за его спиной, Кира продремала все время, пока колесник трясся по лесной дороге и по пустынному в эти часы Городу. Кого было больше обычного — это блюстителей. Но по заведенной традиции они будто не замечали машину крутарей.
Ближе к дому Вадим сосредоточился, отводя случайные взгляды. Закатив двуколесник в подъезд, он перенес его и Киру этажом выше, спрятав в коридорчике. Затем разбудил девушку, слегка удивившуюся новой стоянке, и отвел в возрожденную общими усилиями квартиру.
За сутки здесь ничего не изменилось. Зашторенные окна хранили в комнатах прозрачный сумрак, пронизанный редкими косыми лучами, по квартире гулял ветерок, прорываясь сквозь форточные сетки, — самое подходящее место для здорового сна!
— Помнится, я обещала тебя помыть? — утомленно спросила Кира. — А я — человек слова. Не веришь?
Ее глаза закрывались, непослушные пальцы едва справлялись с защелками, однако «на автомате» она аккуратно складывала доспехи в углу гостиной. Вадим помог девушке раздеться, затем разоблачился сам и понес ее в ванну, подхватив на сгиб локтя. По пути Кира едва не заснула снова, опустив голову ему на плечо. Без лишних церемонии он уложил гардейку под теплые струи, наскоро ополоснул и переправил в постель. Потом то же проделал с собой, с наслаждением ощутив хрустящие простыни.
