Шлепая по воде босоножками, Юля догнала Вадима и доверчиво взяла за руку, будто вправду ощутила себя младшенькой в их странной компании. Сейчас же Кира встала по другую его сторону, положив ладонь на сгиб локтя, — прямо семья на прогулке. А серк немедленно пристроился с тыла, точно преданный слуга.
— Что ж, пошли, — решился Вадим и повлек девушек по мелководью, с любопытством озирая преображенное ущелье. Если это было иллюзией, то даже Вадиму, с полным набором экстра-качеств, разоблачить ее вряд ли бы удалось. А может, эти качества здесь просто не работали.
Вскоре возникла новая загадка, заслонившая прочие: законы перспективы распространялись тут на все предметы, кроме самого Духа. Сколько четверка ни приближалась к нему, он не становился выше. А когда наконец гости вступили под сень раскидистых крон, окунувшись в ароматы и свежесть, сгустившиеся вокруг тишайшего озера, — Дух и вовсе оказался нормального роста. Вообще это сильно смахивало на сон. Вот только с какого момента он начался?
Приветствуя путников кроткой улыбкой (восточное гостеприимство, а как же), хозяин указал на плетеные кресла, расставленные по тенистому берегу. До самой воды его покрывала шелковая зелень, а кое-где в озеро выдавались округлые шершавые валуны с приплюснутыми вершинами, поросшими уютным мхом. Лежать на них, наверно, — чистое наслаждение. Впрочем, как и на траве. А вода манила чистотой и прохладой.
— Это не мираж, — ответил старик на сомнения Вадима. — В здешнем подвале собраны знания Вселенной, и материала для них тоже хватает.
— А «седина в бороду» вам на что? — полюбопытствовал тот. — Зрительский заказ, да? Идем на поводу!..
— И это тоже, — подтвердил Дух и повел вокруг рукой. — Располагайтесь без стеснения, здесь все ваше.
— Если вода насыщена Порядком…
— Верно, — степенно кивнул старец, — она целебная. Говорю же: не стесняйтесь!
Но Юлька и без повторного приглашения уже плюхнулась в благодатное озеро, решив не терять драгоценного времени. Хотя…
— Так и есть, — согласился с его догадкой Дух. — Тут мне подвластно все, включая время. Конечно, до определенных пределов..
— Бог мой, наконец-то! — сказал Вадим. — «Можно оправиться и закурить». И никто не стоит над душой!
Сбросив на траву одежду, он с бережка нырнул в целительную жидкость и распластался на поверхности, блаженно ощущая, как уходят из тела боль и усталость, как наливается оно здоровьем, силой, бодростью. Целое озеро «мертвой воды», господи!.. А ее передозировка не умерщвляет?
С некоторой задержкой, обусловленной доспешными защелками, его примеру последовал серк. Чуть погодя к троице присоединилась Кира, тоже разоблачившись не без сложностей, зато без опаски. В самом деле, кого тут стеречься?
Наверно, в отместку за длинный язык атлетичная Кира сразу же устроила на Юльку охоту, гоняя от берега к берегу, но из воды не выпуская. Громадный налитой серк крутился неподалеку, дельфином рассекая мерцающую гладь, однако не вмешивался. А Вадим просто плавал, меняя стили, наслаждаясь процессом и удивляясь океанской плотности раствора, совершенно пресного на вкус.
Мало, что вода «мертвая», так она еще и тяжелая причем буквально.
Опустившись в одно из кресел, хозяин наблюдал за молодняком с благодушием дедушки, умудренного бог знает каким числом «пра». В ласковые его глаза было жутко заглядывать — тем более, Дух по-прежнему виделся ясно на любом расстоянии. Рядом с ним уже возник просторный дубовый стол, заставленный угощением на все вкусы. Действительно, «самое время немного подкрепиться»! Это не Дух, а прямо джинн какой-то, угадыватель желаний.
Выбравшись из воды, Вадим уселся в кресло и почтительно оглядел роскошный стол. Помимо всевозможной экзотики он обнаружил здесь блюдо, которое со студенческих времен полагал своим изобретением: картофельное пюре, смешанное с кабачковой икрой, — дешево и сердито. Давненько он такого не пробовал!
И остальные уже подсаживались к столу, не утруждая себя одеванием. Причем девушки опять оказались вместе, почти касаясь друг друга плечами, — что не мешало им тихонько пикироваться, к обоюдному удовольствию. Эдакий нудистский пикничок на лоне девственной природы, однако с полным комфортом. «И пусть никто не уйдет обиженный». Если бы!..
Конечно, Дух мог обрядить четверку в любые одежды, самые роскошные и вычурные, любых краев и планет, но вряд ли она смотрелась бы лучше наготы: это был не тот случай, когда требовались украшательства. Вдобавок так и приятней. Вообще полезная штука — магия. Особенно если располагаешь «знаниями Вселенной». Не худо бы взять на вооружение.
— А что по вашей программе теперь? — спросил Вадим старца — единственного в компании, кто сохранил пристойный вид. — Сначала насыщение, потом беседа — или допустимо совмещение?
— Как желаете, — ответствовал тот, вкушая сочную сливу.
— Кира посчитала вас Духом рода, — резанул Вадим. — Это так?
Он заметил, что «сестрята» замолчали, разом прекратив жевать, и уставились на хозяина с похожим ожиданием во взглядах.
— Не вполне, — спокойно ответил тот. — Я — больше.
— Больше — чем? — Не удержавшись, Вадим сострил: — Чем Дух?
— Ну представьте, что некий не вполне искушенный маг пробует вызвать демонов, — заговорил старец. — Или же духов — не суть важно. Кто первым клюнет на заклинания? Конечно, те духи, которые ему родственны: духи умерших предков, обитающие в Подземелье. Своеобразный внутренний круг — по вашему, Вадим, определению. А уж они вовлекают в работу других демонов, а как много их будет и сколь сильны, зависит от могущества мага и от его дерзости.
— Вы говорите про Основателя? — уточнил Вадим.
— Именно. А дерзости в нем оказалось больше, чем могущества.
— И духи перетянули его к себе?
— Все-таки он многое смог: например, создать меня, сплавив из демонов, до которых сумел дотянуться. И придать мне незыблемость, какой в нашем мире обладают немногие. Демоны ведь такие переменчивые существа… даже не существа — так, носители сутей. А еще Основатель наделил свое создание целью.
— А под занавес даже вдохнул в него свою душу? — мрачно заключил Вадим. — За ненадобностью отбросив телесную оболочку.
— Вряд ли он этого желал, — улыбнулся Дух. — Так получилось.
— И оставил трех малолеток и супругу на поругание своры?
— Так вышло, — повторил старик печально. — Хуже всего, что бедняга сделался невольником своей затеи. Он сам пропахал себе колею, из которой не в силах выбраться.
— «Раб лампы», да? — спросил Вадим. — А кто хозяин?
— Самое забавное, что хозяев-то нет, — ответил Дух. — Есть только паразиты, повернувшие ситуацию к своей выгоде. А что мыслилось изначально, никто не помнит, — и не нужно это никому, если честно.
— И все-таки, что затевалось у нас? — спросил Вадим. — Ради чего поставили губернию на уши? Не ради же Крепости-Державы, в которой места хватает лишь крепостникам да крепостным, сколько их ни тасуй!
— Вы не поверите, — сказал Дух. — Мезинцев и впрямь надеялся выстроить Город Солнца, объединив людские души через тивишники, зарядив их совестью — чтобы боль каждого ощущалась всеми. Для начала он обезопасил губернию от мирской скверны, воздвигнув Бугор, — ибо на всю страну его не хватило бы. Затем принялся изменять людей…
— Затем его убрали, — вклинился Вадим. — А людей уж изменили так изменили! Теперь не поймешь, где кончается человек и начинается скотина. Для державников лучшего материала не придумать — Только на таком можно выстроить «вечную империю»!
