обыкновенной и даже в доспехах явственно походил на священника.
Так что добежать троица успела только до внутренней стены, где ее и взяла в полукольцо пятерка ворчащих согбенных оборотней, ряженных в безразмерные латы, с тяжелыми мечами в мохнатых лапах и отключенными плазмометами на бедрах. А за их спинами неторопливо и с величавостью вышагивал шестой.
— Вот и «папенька» пожаловал, — без удивления констатировала Юля. — Его преосвященство отец Исай, «карающий меч» эволюции. Собственной персоной и с сопровождающими его… харями.
Встретились наконец, мысленно добавил Вадим, вместе с неустрашимым серком изготавливаясь к обороне. Лучше б и дальше тебя не видеть!..
Он предполагал нечто в этом роде — тем более, разрозненные сюжетные нити вдруг принялись скручиваться в тугой жгут, как и положено в приличном кино. И кто здесь режиссер?
По человеческим меркам отец Исай был мужчиной видным, хотя рядом с оборотнями казался ребенком. А физиономией обладал моложавой и благостной, подобающей истинному духовнику — будь то комиссар из Студийной постановки или практикующий поп. Но из всей нагрянувшей шестерки Вадим больше опасался именно его.
Первым делом Исай приблизился к Марку, слабо корчившемуся возле стены, внимательно в него вгляделся. Затем вздохнул, сожалеюще качая головой: безнадежен, дескать, — и едва уловимым жестом отключил беднягу от кормушки, словно изувеченную лошадь пристрелил. Корчи сразу прекратились, и Марк распластался на полу продранным скафандром. А вместе с ним — вся его команда. Расточительно, да? Или сейчас не до них?
Напряженно Вадим вглядывался в архиерея, следил за каждым его движением, за каждым жестом, проницал чужое сознание, всяко испытывая на прочность, словно давешний спрут-исполин. В Исае ощущалась Сила, до которой далеко было оборотням и даже «королю». Ему не требовались внешние эффекты и устрашающие массивы мышц. Он из обычных объемов извлекал втрое больше, чем любой его подручный — из своей груды. А по быстроте мог обставить их на порядок, ибо был впятеро легче. Зато властный луч Исая весил много тяжелей, запросто подчиняя всякого зверя — и даже человека, если зверь в нем доминировал. Наверно, и звуковой диапазон у Исая был такой, что одним голосом мог нагонять на людей страх.
По крайней мере он не левитирует, со вздохом подумал Вадим. И что еще могут вампиры?
— А теперь разберемся с тобой, доченька, — мягко произнес Исай. — По-родственному, да?
Без видимого усилия он очутился рядом с троицей, и только гул рассекаемого воздуха предвосхитил его появление в самой близи, а чуть позже в лица захваченных дохнуло ветром.
По крайней мере мышцы у вампира функционировали с отменной резвостью. А как насчет рассудка? Успевает ли сам Исай осознавать свои рывки? Если и там преимущество окажется подавляющим, триумвирату придется худо.
Не без удивления Вадим обнаружил, что выставил навстречу вампиру один из своих ножей. Просто выдвинул вперед руку да еще уперся попрочней. И когда успел? Это не означало, что он собрался атаковать, — боже упаси! Но если архиерей сам пожелает напороться, опоздав затормозить, — милости просим… Довольно цинично, вам не кажется? Выходит, внутри троицы влиял на партнеров не один Вадим.
Смутившись, он убрал клинок в ножны.
— Железо вас не спасет, — мягко подтвердил Исай.
— А спасут нас искреннее раскаяние и немедленная сдача, верно? — подхватил Вадим. — Или намекаете на серебро и соль с чесноком?
— Я намекаю, что пора бы вам проявить благоразумие и подумать о будущем, — чуть резче ответил архиерей. — Это для начала.
— Зачем нам-то напрягаться, — пустил новый шар Вадим, — если за нас уже всё продумали: от и до? Есть в Крепости добрые дяди!
— Ну что это? — с огорчением спросил Исай, указывая на голую девочку, даже не пытавшуюся закрыться. — Столько трудов на нее положил, столько сил — и ради чего? Чтобы лицезреть это безобразие? «О времена, о нравы!..»
— Минуточку, — не согласился Вадим, — давайте разберемся. Что именно вам не нравится? Разве ее нежный облик не «услаждает взор»?
— Это — бесстыдство!
— Почему? — удивился он. — Чего ей стыдиться — своего тела? Вот уж глупости!.. Тех грязных помыслов, которые оно в ком-нибудь пробуждает? Так это его проблемы, и нечего «перекладывать с больной головы»!.. Или дело глубже: в вашей личной ненависти к ведьмам и магии? Ну да, с возрастом многие люди и впрямь теряют потенцию, половую и творческую, скатываясь в банальный вампиризм!..
— Чтобы противостоять анархии, не обязательно становиться вампиром, — возразил архиерей. — Зло должно быть выявлено и устранено — ради общего блага.
— «Ради счастья на Земле», да?
— А нагота ведет к распутству, — гнул свое святоша. — Распутство — грех. А грех следует искоренять.
— Помилуйте, да что дурного может быть в красоте! — пуще изумился Вадим. — Или в радости, кои даруют любовные утехи? Конечно, если еще способен внимать красоте и ощущать радость… Кстати, как с этим у вас?
— Вот и видно, Смирнов, что главный спрос — с тебя! — объявил Исай голосом, набирающим силу и властность. — Ты не просто грешник — ты закоренел в грехе да еще смущаешь нестойкие души!
— Еще как, — подтвердил Вадим с удовольствием. — Сплошь и рядом.
— Самим им до такого не додуматься. Хоть представляешь, на что толкаешь этих юнцов? Ты-то не мальчик, в отцы им годишься! Ну как теперь разгрести, что ты наворочал? Кто-то же должен за все ответить?
— Вон, — кивнул Вадим на неподвижного Марка и пожал плечами. — Что с покойника взять!.. Или вам обязательно сотворить с Юлей то же, что с Алисой?
— Ты о чем? — с проступившим беспокойством спросил архиерей. — Что наболтал этот дуралей?
— Выходит, было что наболтать? — ухватился Вадим. — То есть официальная версия расходится с фактами?
— Боже мой, братец! — с искренним недоумением сказал Исай. — Ну тебе-то чего не хватало? Жил, можно сказать, на пособие, занимался чем хотел. Исследовал, изобретал, а надоест — так все пути открыты: в Студию ли, в гардию… даже в крутари. Ну захотели б взять тебя в оборот, что бы нам помешало?
— И вправду — что? — спросил Вадим. — Может, у этого кино грядет новая серия?
— Нет, — с сожалением вздохнул вампир, — уже не грядет. Слишком далеко ты зашел.
— Не дальше ведь, чем ты?
— А что я? Думаешь, хочется идти на крайности? Мне это и по сану не положено. Но если человек закусил удила…
— Или сорвался с цепи? — подсказал Вадим. — Или вырвался из клетки?
— …если не считается с интересами других…
— Паразитов? — снова влез он. — Кровососов, людоедов?
— …то приходится принимать меры, — заключил Исай, — вплоть до самых крутых!
— А ты вправду любишь погрезить о светлом будущем? — с любопытством спросил Вадим. — Когда любой отдаст тебе все вместе с душой и кровью — лишь пожелай!
— Это-то при чем?
— При том, что будущее закладывается сейчас. Надо ж подготовить материалы для Великой Стройки? А уж как это достигается: внушением, массовым заклятием или наложением рабо-матрицы на сознания миллионов, — не суть важно. «Не касайтесь своими лапами хрустальной мечты»!
— Вот это правильно, — негромко сказал Исай. — Напрасно ты в это влез, смертный.
