– Логика в этом есть, – признал богатырь. – Людоедская, правда.
– Дык а я кто? – ухмыльнулся гигант. – Зато не напускаю туман, как иные: любовь, мол, и все такое. Не терплю розовых соплей.
– Да уж, – опять согласился Светлан. – Или любовь, или жлобство – гибридов здесь не бывает. От любви иной раз убивают себя, но если других – про нее лучше не поминать. Нормальная драка за место под солнцем.
– Или под луной, – гыкнул Ной. – Без вашего солнца уж как-нибудь… Ну что, – спросил он затем, – мы договорились?
– О чем?
– Ты дурачка-то не строй, – проворчал людоед. – Со мной это не катит.
– Мне не нравится такой расклад, – сказал богатырь. – Ты пока не победил, а претендуешь на выигрыш. То есть мы с тобой как бы меняемся жизнями, но вдобавок ты требуешь деву. Странная сделка, не находишь?
– Неверно, – возразил Ной. – Против моей жизни – две ваши. Так что все честно.
– Может, ты умеешь летать? – язвительно спросила Мишка.
– Я – нет. Но мои ножи – запросто. Любую птицу догонят.
– Может, и не любую, – заметил Светлан. – Ты недооцениваешь ведьм.
– Даже если ты прав – что с того? Каждая вещь стоит столько, сколько за нее готовы платить. А я вижу, что твою жизнь дева ценит высоко.
– Так ты с ней торгуешься или со мной?
– Считай, что с обоими. Если ты заартачишься, она может оказаться покладистей.
– Да кто позволит ей платить за мою жизнь, – хмыкнул богатырь. – Тут ты дал промах, старичок. А что свободу она ставит выше своей жизни – в этом я уверен. И к чему мы пришли?
Ной задумался, уставившись на ведьму тяжелым взглядом, прикидывая и оценивая. Светлана он не стерегся – верно, не впервые сталкивался с богатырем, а потому не ждал подлых уловок. Кстати, и сам бился без коварства. Вообще громила не вызывал особой неприязни – даром что людоед. Среди людей полно типов куда более отвратных.
– Договоримся так, – наконец сказал гигант. – Дева пробудет со мною год, и, если не сладимся за этот срок, я ее отпущу. Вдобавок одарю любой диковиной, какую сыщет в моем доме… даже тремя, ладно.
Надо ж, как ему загорелось – причем чем дальше, тем, видимо, сильней.
– А мне что перепадет? – заинтересовался Светлан. – Ну, кроме жизни.
– Калым, что ли, вымогаешь? – подивилась Мишка. – Эх, папаша!
– Вещь стоит столько, сколько за нее готовы платить, – процитировал он. – Вот и поглядим, какая у тебя цена.
– С собой не ношу лишнего, – сказал Ной. – Отдал бы секиры, но они не лучше твоих мечей. А вот в моей кладовке найдутся игрушки и поопасней. Если желаешь, можно прогуляться – выберешь на свой вкус.
– Щедро, – признал богатырь. – А в этом договоре какой подвох?
– Никакого, – заверил людоед. – Что сказал, выполню в точности. К тому ж доставлю деву, куда захочет, сдам на руки в целости. А про тебя забуду, как только скроешься с глаз. И пока не истечет оговоренный срок, не стану искать встреч, что бы мне ни сулили.
– А приказать тебе не могут? – спросил Светлан.
– Хо! – изумился Ной: – Кто ж это?
– Тот, кто стоит над вами, Охотниками, – ваш Создатель.
– Эка замахнулся, – оскалился гигант. – Он-то, конечно, может, только зачем? Потребуется, так и сам, одной дланью…
– А если творить убийства самому не в его правилах?
– Его правила – не для нашего ума, – отрезал Ной. – Так как насчет сделки?
– Да что с тобой договариваться, если ты себе не хозяин, – пожал плечами богатырь. – Сейчас говоришь одно, а велят – сделаешь навыворот.
– Это увертки, – сказал людоед, помрачнев. – Все равно б ты не согласился.
– Верно, – не стал вилять Светлан. – Я вообще не торгую людьми, даже не сдаю их в аренду.
– Ведь на кону ее жизнь, – напомнил Ной, не сдаваясь. – А если я скажу, что сберегу деву, не глядя ни на чьи веления?
– Сказать-то можно все…
– Сберегу, – мотнул головой гигант. – А мое слово, ты знаешь, – скала. Раньше помру, нежели нарушу.
Вот тут Светлан заколебался, в сомнении поглядев на ведьму. Вообще-то здоровяк прав: это своей жизнью можно распоряжаться без оглядки. А год отсидки – не такая большая цена.
– Тогда внеси в неприкасаемые и моего дружка, – потребовала Мишка.
Подумав несколько секунд, Ной вздохнул и покачал головой – так далеко его самовольство не заходило.
– Значит, не сговорились, – резюмировала она.
– Странные вы, – проворчал Охотник. – Выгодная же сделка.
– Это если глядеть с твоей кочки, – сказала ведьма непримиримо. – Да мне один день с тобой – хуже смерти!
Ной посмотрел на нее с жалостью. Еще бы: жаль упускать такую птицу. А счастье было так близко…
– Сами-то понимаете, за что примете смерть? – спросил он. – И чего вас занесло сюда? Сокровища вам не нужны, тутошние разборки не цепляют – тогда зачем?
– Вот интересно: ты совсем не веришь в благие порывы? – не удержался Светлан. – Это когда не все тянешь к себе, а готов и делиться.
– Да какие ж они благие, если во вред себе? – молвил Ной, глянув на него, как на идиота. – О чьем благе болтаешь?
– Предположим, об общем. Это слово тоже надо объяснять?
Тут и Мишка не стерпела:
– Нашел с кем толковать про мораль!
– Может, я зубы заговариваю, – усмехнулся богатырь.
– Клычища, хочешь сказать? На них никаких заговоров не хватит – можно лишь выбить.
Светлан попытался вообразить Ноя беззубым – с трудом, но удалось. Хотя это не изменит людоедскую суть и не убавит Голод.
– Ведь жаль, что чудище, – сказал он со вздохом. – Внутри монстр, а ведет себя как нормальный.
– Кто-то на солнце отыскивает пятна, – произнесла ведьма, – а ты пытаешься углядеть свет в кромешной темени. Не надоело?
– Пора тушить, – согласился богатырь и, обратив взгляд на противника, спросил: – Ну что, продолжим?
Действительно, к чему терять время? Его и так делается все меньше.
– Нет, – неожиданно сказал Ной. – Лучше я подожду – вдруг дева передумает?
– Когда заделаешься травоядом, – бросила она. – Или хотя бы перейдешь на кур.
– Может, сойдемся на кабанах? – осклабился здоровяк. – Сама знаешь: на другой плоти мне не выжить – только люди.
– А ты раскинь мозгами – вдруг найдешь способ? Если удастся, подарю тебе год, так и быть. Но жить рядом с тем, кто кормится человечиной… Да я с ума съеду!
– Вот, теперь понял, – просветлел Ной. – Этого я не учел, да.
– Короче, тебе поставили задачку, – подвела Мишка черту. – А не решишь – твои сложности. Засим, как говорится, не поминай!
И снова вспорхнула на плечо Светлана. Испытывая немалое облегчение, что обошлось без
