Поблизости виднелся еще один товарищ моих новых знакомых. Товарищ по несчастью, я бы даже сказал. Личность в длинном, не по росту, и условно белом халате, имевшая на голове прическу, словно вышедшую из-под моей собственной расчески. С той лишь разницей, что вихры выглядели покороче и часть их явно была опалена. Может, газовой горелкой, может, взрывом химреактивов в лаборатории. А другая часть, оставшаяся в неприкосновенности, обесцвечена. Что характерно, и этот, второй приятель девочки, был намного старше ее: колледж-то уж точно закончил. А вот далее биографическая справка о карьерном пути Ли Брэндона скромно замолкала, потому что упомянутый субъект не числился на работе ни в одной легальной организации.
Диего, впрочем, тоже был «свободной птицей» — по увольнении из пограничной стражи нигде больше не работал. Вот уже года два как. Но хватки не потерял: не прошло и четверти минуты, как я открыл глаза, а верзила, скомкав в кулак ворот моей рубашки, уже поднимал меня на ноги, грозно спрашивая:
— Подслушивал?
— А что тут можно было услышать? Хоровое сопение разве что.
Он долго смотрел мне глаза в глаза. Нехорошо смотрел, не по-доброму. Как и положено верному телохранителю. Потом справедливо подытожил:
— Ты мне не нравишься.
— Взаимно, красавчик! — Я чмокнул губами, изображая воздушный поцелуй.
Второй кулак, до сих пор свободный, просвистел в воздухе и непременно заехал бы мне в скулу, если бы рвение Диего не остановил робкий девичий голос:
— Он же нам помог!
— Послушай ребенка! Святая правда, между прочим! — кивнул я, искоса поглядывая все же на кулак, зависший в воздухе.
— Ага, помог, — мрачно согласился верзила, отпуская рубашку.
Зря он это сделал: стоять на связанных ногах было не очень-то удобно. Стреножили по всем правилам, конечно, но, когда голова слегка кружится, три дюйма на свободу маневра — слишком мало.
— Сеньора миа, этот человек опасен.
— Почему? — Элисабет подошла поближе. Пока не наткнулась на предупредительно выставленную ладонь Диего.
— Стойте там, сеньора миа!
— Хорошо, хорошо! — Она, словно успокаивая, похлопала его по плечу. — Но объясни свои слова. Я не понимаю, почему ты…
— Он не боится нас.
— А должен? — хмыкнул я. — Малолетка, тупой амбал и сумасшедший ученый — набор, конечно, как раз из фильма ужасов, но кастинг явно не задался.
Лезвие мачете, без единого звука выскользнувшее из ножен, коснулось моего горла, и шея рефлекторно изогнулась по форме острой кромки. Впрочем, телодвижения не принесли никакого полезного результата: верзила еще с минуту молча смотрел мне прямо в глаза, а потом убрал оружие. Так же неуловимо, как и доставал.
— Видите, сеньора миа? Не боится.
— И это тебя обижает? — спросила девочка.
Произнеси такие слова кто угодно, и, уверен, Диего разорвал бы обидчика в клочья. Но Элисабет вовсе не смеялась. Даже не улыбнулась. Наоборот, была совершенно серьезна и искренне участлива. Верзила раздул ноздри, да и щеки вроде бы тоже, побагровел, но сдержался и покорно процедил сквозь зубы:
— Обижает. Да.
Ладошка девочки снова легла на мускулистое плечо.
— Это же плохо, когда люди боятся.
— Люди должны меня бояться, сеньора миа! Я же охраняю вас!
— Но тогда и меня будут бояться? — сделала логический вывод Элисабет. — А я не хочу, чтобы меня боялись…
На глаза девочки навернулись слезы, и Диего, выдохнув все свое раздражение прочь, прижал девочку к груди.
— Не плачьте, сеньора миа… Если вы примете этот путь, вам придется пройти по нему до самого конца. А я буду с вами. Всегда.
— А если я откажусь? — спросила девушка у кармана на клетчатой рубашке Диего.
— Зато я не откажусь никогда.
Парень в халате, из-под которого виднелась простреленная дырами разной формы и размера футболка, тоскливо вздохнул, плюхнулся на крутящийся стул и, оттолкнувшись ногой от стены, начал изображать из себя карусель. Я тоже решил, что в ногах правды нет, вернул пятую точку обратно на пол и спросил:
— Это надолго?
— А как повезет, — сообщил Ли, не прекращая вращения, и я невольно позавидовал его вестибулярному аппарату. — Но больше недели еще не длилось ни разу.
— Ну тогда я пока вздремну, а вы меня потом разбу…
Диего мягко, но настойчиво отодвинул девочку от себя и снова повернулся ко мне:
— Я кому-нибудь разрешал садиться?
Прозвучало внушительно. Так, что парень в халате судорожно затормозил ногой об пол, издав подметкой противный скрип, а когда быстро остановиться не получилось, и вовсе спрыгнул со стула. Мне проделывать подобный трюк — имею в виду, подняться на ноги — было затруднительно, но верзила не поскупился и снова применил свою выдающуюся физическую силу. Окончательно дорывая при этом ворот моей рубашки.
— Никто никуда не двинется, пока я не скажу. Ясно?
— Ясно-ясно! — замахал руками Ли Брендон. — У меня от тебя уже мурашки по коже… А я, между прочим, натура тонкой научной организации, мне требуется тишина и комфорт!
Диего скорчил жуткую гримасу, по которой стало совершенно понятно, что вся троица — не разлей вода, прямо как наш отдел. До моего в нем появления. А после…
Ну и как мне разбавить собой этот компот? У Барбары всегда все просто. В теории. На бумаге. И тетушка удачно делает вид, будто не знает, что в открытом поле любые бумажки, даже скрепленные самыми весомыми печатями, годятся исключительно для одного типа применения… Чтобы подтереться, ага.
— У вас такая теплая, дружная компания… Что я в ней забыл, а?
Поскольку мне не ответили сразу, пришлось развивать мысль дальше:
— Честно говоря, рассчитывал распрощаться с вами еще на набережной. Приглашения в дом не просил, ни словом, ни полсловом. Так какого же черта я здесь делаю?!
Элисабет выступила вперед, впрочем не пересекая невидимую черту, проведенную ладонью Диего.
— Простите, это я виновата.
— Сеньора миа, никогда, ни при каких условиях, вам не пристало…
— Диего, пожалуйста, помолчи, — попросила девочка и, надо признать, сделала это с заметной твердостью в голосе.
Верзила оценил изменение интонации, причем, как мне показалось, не столько возмутился, сколько обрадовался. Но, конечно, всеми силами постарался этого не показывать.
— Я не понимаю, почему и кого кто должен бояться, — чуть с меньшей уверенностью продолжила Элисабет. — Но в том магазине вы вели себя…
Нагло? Вызывающе? Идиотски? Безответственно?
— Как человек с опытом, — наконец подобрала она нужные слова. — А мне… нам всем очень нужен опыт.
Умница! Нет, ну какая же ты умница! Прямо от сердца отлегло. Но это еще только самое начало дороги. Первый шаг. Черт, а идти так не хочется… Особенно если палкой подгоняют.
— Опытом чего? — осторожно уточнил я.
