одному из приятелей. — Ну и за прежние грехи достанется! Готов? Защищайся!
И два неожиданных для всей компании противника бросились друг на друга.
Причем дворянин даже не подумывал о защите или планомерном усилении атаки: сам решил отправить строптивого мужика в нокаут несколькими ударами. Да только не на того нарвался. Чувствуя, как сила и удаль играют в его обновленном, усиленном ботами теле, Виктор удачно увернулся от нескольких атак, продолжая криками раззадоривать противника. Со стороны могло показаться, что он избегает сильнейших ударов просто чудом, а сам в ответ ничего, кроме обидных оскорблений, противопоставить не может. Зато как от этого завелась толпа зрителей! Да и приятели маркиза спокойными не остались, выкрикивая наперебой:
— Врежь ты ему как следует!
— Хватит жалеть!
— Бей! Ну! Да что же ты мажешь!
— Еще раз! С правой!
Поэтому никто не обратил внимания, что ни дяди, ни брата, ни самой баронеты в толпе уже давно нет. А вскоре за спинами зрителей остановилась крытая карета, на подножке которой с поднятой рукой замер Фериоль. Виктор сразу заметил давно ожидаемый сигнал, шагнул в сторону, уходя с прямой линии атаки противника, и мастерски дал ему под дых. Маркиз приподнялся на месте, чуть не выскочив из башмаков, а потом грохнулся на брусчатку, не в силах вымолвить даже звука. Тогда как победитель высоко вскинул руки и успел выкрикнуть, перед тем как броситься сквозь толпу в карету:
— Чистая победа! Да здравствую я!
Перед ним люди расступились, прыжок, и он уже внутри кареты, которая сразу с места рванула вперед. Хотя никто из приятелей маркиза за обидчиком не гнался: они в панике сгрудились возле своего лидера и всеми силами пытались оказать первую помощь. Облегченно вздохнули они лишь через минут пять, когда их побелевший друг просипел:
— А где… Аристина?
Но сколько ни оглядывались по сторонам, сколько ни метались по всей площади, красавицу так и не удалось отыскать. Как, впрочем, и всех ее странных родственников.
Глава двадцать седьмая
НЕПРИЯТНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ
В гостиницу добрались в стиле наилучших детективных боевиков: три раза сменив транспортное средство и проходя небольшой отрезок пути пешком. В комнаты тоже постарались проникнуть как можно тише и незаметнее. Да и вряд ли на четверых постояльцев кто обратил особое внимание, только-только занимался рассвет.
Затем за три часа выспались, полностью сменили одежды, а единственная женщина так вообще облачилась в мужской костюм, да и подались на очередное дело. С собой прихватили все, что могло пригодиться, а на кухне Додюр умудрился втереться в доверие к уборщицам и элементарно стащить порядочный мешочек с солью.
Вот, правда, коней пришлось седлать самим — конюхи только полчаса как спать завалились. Слишком много у них хлопот было со съезжающимися все утро постояльцами.
— Ладно, у нас в Распадском люди не гордые, — приговаривала княгиня, пуская свою лошадку в галоп. — Сами кого надо запряжем!
И после ее вчерашнего контроля над ситуацией никто в таком утверждении не сомневался. Хотя поговорить на эту тему удалось, лишь выехав за город по направлению вдоль Реки-канала и подобрав подходящую проселочную дорогу. Для намеченного дела следовало отъехать как можно дальше от столицы. Да и виднеющаяся на большой высоте пара орлов присматривается к земле. Если будет возможность для общения, сразу снизятся.
Сразу за городом всадники обратили внимание на большие щиты, прикрепленные на желтых шестах. Ночью их как-то не заметили, а вот сейчас рассмотрели и вчитались:
«К воде не приближаться! Смертная казнь — тем, кто выживет!»
— Ну вот, здесь тоже зверские строгости, — заметил Фериоль. — Словно при живом императоре.
— Только, похоже, здесь вообще никто не появляется, — пытался через некоторое время разглядеть пропавшую из-под копыт коней дорогу Виктор. — Кажется, на этих лугах никто даже покосов не проводит, в зарослях деревья не рубит, ягоды или грибы не собирает… Воистину за века в сознание народа въелось: запретная зона. Вон даже дальних дозоров не видно. И следов никаких нет.
— Это потому, что забор уже кончился, — сообразил присмотревшийся Додюр. Затем первым подскакал к каналу, осмотрелся на берегу и помахал остальным рукой: — Давайте сюда! Опасаться нечего!
Действительно, вскоре уже весь отряд наблюдал с обрывистого бетонного берега за идущими навстречу друг другу потоками кашьюри. Монстры не прекращали своего интенсивного движения даже днем.
— Странно, здесь эти образины все равно сплавляются словно сонные, — рассуждал жрец. — Не ожили? Ослабели? Или отравленные чем-то…
— Может, у них брачные игры в озере? — выдвинула версию мало знающая об этих «рыбках» Аристина.
— А мы тебе не говорили? Бесполые кашьюри. Однозначно.
— Так чего же они там в пещере так игрались?
Над этим вопросом недоумевали все. Но ведь время бесцельно уходило.
— Как будем их ловить? — Поглядывая на небо, Менгарец принялся доставать из седельной сумки заготовленные крючья, кусок проволоки и малые мешочки. — На соль или гарпунами?
— Лучше совместно, — предложил Фериоль. — Так сказать, с гарантией. Только вот выволочем ли мы такие туши на берег?
— Легко! — бравировал Додюр, разматывая моток веревки и закрепляя один конец к луке седла. — В крайнем случае лошадки помогут…
— …или Мурчачо, — с улыбкой добавил Виктор, любуясь на садящегося невдалеке пернатого друга. А затем сразу перешел на свист: — Привет, дорогой! Как спалось у пролива? Что там видно сверху?
Молодой катарги выглядел весьма довольным, хотя жареным мясом его никто не угощал. Видимо, сегодня охотились сами, не брезгуя и сырым.
— Привет и тебе, кормилец, — отвечал Мурчачо, приближаясь к людям вперевалку. — И всех остальных приветствую! А спалось нам отлично, нашли отвесную скалу с неприступной пещерой, так что ночь прошла спокойно. Вокруг вас — никого, ни засад, ни разъездов. А как у вас? Что это вы, рыбалку затеваете?
— Да нет, просто эксперимент проводим. Надо достать два типа этих монстров и выяснить, какое между ними различие. Видишь, насколько они разные? Да и плывут в разные стороны.
— Так основное различие сразу видно, — насвистывал орел. — Мы еще возле пролива присмотрелись. Те, что плывут вверх, — более толстые. А те, что плывут в пролив, словно сонные, — гораздо худее.
После такого сообщения люди вновь нависли над берегом, присматриваясь на скользящих под ними метрах в четырех кашьюри. И вскоре в самом деле заметили подсказанное орлом различие. Просто извивающиеся тела всегда кажутся стройней. А вот вялые туши выглядели, наоборот, словно распухшие. Потому сразу разница не определялась.
— Ай да Мурчачо! Ай да молодец! — нахваливал Виктор своего воспитанника и друга. — А вдруг ты еще и причину подскажешь такой разницы?
— Запросто! Пока они плывут вверх, тратят силы и худеют. Вот и все.
— Не сходится. Цель их плавания совсем недалеко отсюда. — Кивок головы в сторону столицы. — И смотри, здесь они еще толстенькие, а ведь до пролива многократно дальше, чем до города.
Катарги больше ничем помочь людям не смог. Да и содействовать в рыбной ловле отказался, с
