проступали ямочки, и Менгарец вдруг сильно смутился. Да настолько сильно, что покраснел и стал мямлить нечто невразумительное:
— Ну-у-у… зато я и не лгал. Да и вообще… зачем тебе всяких там послов слушать? Посмотрела в зеркало — и видишь всю правду…
Принцесса заметила смятение монаха и теперь не сдерживала торжествующую улыбку. Если до эпохального сражения у нее еще и были какие-то сомнения в собственных действиях, то теперь, после недавнего беспримерного подвига на дельтаплане, она с полной уверенностью считала пришельца своей собственностью. Потому что по внутренним убеждениям верила: ее юношеская симпатия не только окрепла, но и переросла в сильную, всесокрушающую любовную привязанность. Теперь оставалось лишь грамотно подтолкнуть самого Виктора к ответным действиям, и как следствие, врожденные женские инстинкты, блестящий ум и чисто женское коварство диктовали девушке верную линию поведения.
Она догадывалась, что вполне легко может добиться ответных проявлений влюбленности, если сумеет правильно расставить в их отношениях приоритеты и разобьет глухой щит природной скромности, которым всегда окружал себя Менгарец. Ведь за два с половиной года пребывания на этой планете он ни разу не познал женщины, ни разу не загорелся чувствами к какой-нибудь красавице и уж тем более ни разу не воспользовался возможностью ни к чему не обязывающего одноразового флирта. А ведь в последнее время у него для этого была просто масса возможностей. Какие только придворные красавицы не пытались штурмовать крепость мужского целомудрия и какие только средства для этого не применяли, но все оказывалось напрасно. Пришелец ни на кого не повелся. Ну а с принцессой вел себя словно с младшей сестренкой.
По твердому мнению Розы, пора было кончать с подобными дружескими отношениями и переходить к более интимным. И настроилась она на это со всей решительностью гордой наследницы королевского рода.
— Действительно, зачем женщине комплименты, если ей достаточно глянуть в зеркало. Вот только зеркало не умеет порадовать еще и голосом, — рассмеялась девушка. Но смех резко оборвался, и она вдруг стала совершенно серьезной: — Кстати, ты рад своему чудесному спасению?
— Мм? — замер Менгарец. — Ну конечно…
— Почему тогда я так и не получила никакой от тебя благодарности?
— Так ведь… это… я без сознания был.
— Ага! И шептал мне часами разные поручения и вопросы для папеньки! Зато своей спасительнице даже спасибо не сказал.
— Прости, я действительно мозгами, наверное, повредился… было очень больно, склероз прогрессирует, — пробормотал растерянный Виктор. Потом решительно выдохнул: — Спасибо тебе, Роза, за спасение. Ты самая великая покорительница небес, добрая, красивая, смелая и отважная! Да здравствует Розалия Великолепная, Милосердная Покорительница Небес. Спасибо!
— Не-э-эт! Так не пойдет! — Принцесса сделала такое обиженное и несчастное лицо, что у Виктора сердце затрепетало. — Ты, наверное, надо мной издеваешься? Хочешь отделаться простыми словами?
— Да не только… я для тебя все что угодно сделаю…
— Ну вот, совсем другой разговор! — Она подняла взгляд к потолку, словно там могла прочитать список тех услуг, которые обещал оказать пришелец. — Тогда у меня к тебе всего лишь… четыре желания!
— Однако! — Глаза монаха от удивления расширились. — Нет, я, конечно, готов, но почему так много?
— Хорошо, пусть будет только три, — легко согласилась принцесса, но при этом с угрозой наклонилась вперед: — Вот только не стыдно тебе торговаться с моим высочеством? Да и вообще, не ты ли недавно распинался перед всеми придворными и моим отцом, что со своими подданными надо обходиться жестко и безжалостно? Отвечай! Или уже забыл?
— Да нет, ваше высочество, — в обращении легко слышались язвительные нотки, — не забыл. И даже где-то рад, что вы научились пользоваться своей властью, шантажом и угрозами.
— А кто виноват? Ты ведь сам на этом настаивал. Так что запоминай мои желания и сразу приступай к их выполнению по мере их поступления. Готов?
— Как скажете, ваше высочество, три так три, — смиренно ответил Виктор, уже догадываясь, что каверзная принцесса готовит какую-то ловушку. Его недоверчивый взгляд только подстегнул девушку к более активным действиям. Она резко вскочила, обошла стол и встала рядом с пришельцем. При этом она строго выговаривала:
— Нет! Так не пойдет! Мои желания ты должен выслушивать стоя и в таком положении, как мне хочется. Так, стой ровно! — Она сделала шаг к нему, он отступил, она еще раз шагнула, а ему отступать было уже некуда: уперся задом в стол. — Чего ты боишься? Я людей не ем! Итак, слушай мое первое желание!
Виктору ничего не оставалось, как покорно замереть и с будоражащим сознание восторгом вдыхать запахи молодого девичьего тела и легкий аромат самых лучших благовоний. От такой близости в голове странно зашумело, а легкие стали работать с непонятными перебоями. Поэтому он чисто машинально выполнил еще одно указание.
— Но для начала положи мне руки на плечи! Хорошо… Ну а теперь поцелуй меня!
Шок у замершего мужчины произошел не столько от произнесенного вслух желания, сколько от осознания, что он сейчас выполнит его с огромным удовольствием и страстью. Совсем не контролируя собственное тело, Виктор стал наклоняться к призывно приоткрытым губам. И только широко раскрытые, горящие неистовым огнем глаза принцессы его сбили. Словно не своим языком, смущенный, он проговорил:
— Но как же так… я ведь такой страшный и опухший…
Роза отозвалась так быстро, словно заранее предвидела его сомнения:
— Не волнуйся, я закрою глаза!
И тут же крепко их зажмурила, продолжая при этом тянуться вверх на цыпочках. Но теперь уже Менгарец контролировал свое сознание. Чувствуя, как внутри трещат от усилий все кости, он слегка отстранил девушку от себя и тихо прошептал:
— Но так нельзя…
— Почему?! — Вместе с вопросом женские глаза резко распахнулись, и в них виднелось столько недоумения и боли, что он растерялся еще больше:
— Ну, ты понимаешь… так получается, словно при насилии… ты ведь меня заставляешь…
— Я тебе не нравлюсь?
— Да нет, тут дело совсем в другом…
— Так объясни в чем?! — Роза постепенно переходила на крик.
— Пойми правильно: ты ведь совсем еще молодая девочка, а я старый, израненный мужчина, ну какие могут быть между нами поцелуи?
— Ты не старый… а раны зарастут… — Губы у нее задрожали.
— Все равно наша разница в возрасте неприемлема для подобных отношений.
По щекам принцессы двумя ручьями покатились обильные слезы. Она резко шагнула назад, сбрасывая руки Виктора со своих плеч, а в ее голосе зазвенел металл:
— Значит, так? Значит, именно так ты ко мне относишься?! И это после того, что я для тебя сделала? Ну что ж, значит, так мне и надо! Выходит, зря о тебе была другого мнения! Ой как зря!
— Ну зачем ты так? — Виктор чувствовал себя опять раздавленным, немощным, разбитым и… разочарованным. Причем разочарованным именно в своих действиях. Что-то он сделал не так, и все теперь пошло наперекосяк.
— Как?! — воскликнула Роза, еще больше удаляясь от него. — Тебе противна моя молодость? Ты отвергаешь мою красоту? И в твоем сердце нет даже капельки благодарности за мои усилия и риск? Ха! Да кто ты после этого?!
Пришелец виновато опустил голову:
— Если бы я знал…
Но, когда услышал быстро удаляющийся стук каблучков, резко вскинулся и в душевном волнении
