— Но зато наверняка подумал. Боишься, Менгарец, что я о государственных делах забуду в плотских утехах?
— А кто ваших величеств знает, как вы утешаться умеете, — пробурчал пришелец себе под нос, но все равно каждое его слово было услышано.
— Для твоего спокойствия, расскажу, как оно дальше будет. — Чтобы никто из окружающих не подслушал, король чуть пригнулся и стал говорить тише: — Всех спасенных девиц я отправлю под управление моей матери. Та их поселит в отдельном крыле дворца и займется их проверкой, а если понадобится, то и перевоспитанием. И только тогда она будет решать, кому и какую наложницу сосватать. Повторяю: окончательно с ними все будет решать моя мать. Как тебе такой вариант?
— Ну если за это дело возьмется Линкола, то я буду спокоен. — Монах и в самом деле вздохнул с явным облегчением. — Правда, ей самой будет тяжело справиться со всеми делами сразу.
— Оставлю ей несколько самых верных людей из моего окружения.
— Значит, Роза и в самом деле отправится с нами на войну?
Оттого, как скривился король, стало видно, насколько болезненно он воспринял данный вопрос.
— А что прикажешь делать? Она уже взрослая и совершеннолетняя…
— Ну, семнадцать с половиной лет — это далеко не совершеннолетие, — с недовольством возразил Виктор. — В наших мирах такой статус присваивается человеку лишь в двадцать один год. Раньше даже жениться нельзя.
— Нашел с чем сравнивать! — возмутился Гром. — У нас в брак можно вступать в тринадцать, да и родителями становятся немногим позже… — Он осекся, заметив, как часто задышал Менгарец и каким взглядом на него посмотрел. — Да нет, для своих дочерей я такой доли не желаю, ты не подумай, я напоминаю про всеобщее положение.
Пришелец ответил хоть и сдержанно, но с явной злостью:
— Ну так давно пора менять это положение. Тем более что данная тебе власть это позволяет. Как говорится — начни с себя.
— Начнем, не переживай. Дай только с врагами разобраться и войны закончить. — Гром стал переводить разговор на другую тему: — Кстати, куда это ты генерала Тербона отправил?
— Да вдруг неожиданно представил, что случится, если трехтысячный отряд рыцарей вдруг вздумает неожиданно повернуть назад. Они могли нашу погоню пропустить, а то и уничтожить, а сегодняшней ночью сделать попытку прорваться домой. А у нас вдоль реки никаких защитных рубежей возле брода. Вот и дал несколько советов Тербону, как и что сделать. Правильно поступил?
— Одобряю, молодец. Что-то мы этот вариант проморгали, хотя… Ладно, перестраховка не повредит. Да и я еще сейчас на побережье резерв отправлю, а сам поспешу к котлу окружения на севере. Нанесем последний, решительный удар или заставим сдаться перед лицом нашего явного преимущества.
— Поспеши, поспеши… Только постарайся вернуться к завтрашнему обеду. Без тебя армия в поход не тронется. Да и надо будет срочно решить вопрос с окончательным формированием нашей кавалерии, которую отправим вперед для захвата моста. Кстати, ты сегодня так и не встретишься с князем Селтери из Башни и герцогом Вильямсом из Саттарии?
— Завтра! Все успеем сделать завтра! — С этими словами Гром Восьмой аккуратно погладил Менгарца по раздувшимся плечам, радостно рассмеялся и поспешил к выходу из зала. Виктор смотрел ему вслед с каким-то странным предчувствием непонятной беды, но повода остановить монарха так и не нашел.
Затем тяжело вздохнул, решительным взглядом обвел оставшихся помощников, которые не скрывали своего Удивления при виде спокойно, без привычной хромоты прохаживающегося монаха, и стал раздавать во все стороны команды. Чувствовал он себя преотменно, давно утраченная легкость появилась во всем теле, и работоспособность конечностей приятно поражала. Вскоре он опять с головой окунулся в привычный для него водоворот дел и обязанностей.
Глава 7
ПЕРВЫЕ СЛЕЗЫ
В лабораторию к Менгарцу без его специального разрешения мог входить только король Чагара и ее величество Линкола. Принцесса Роза запрет просто игнорировала и беззастенчиво делала вид, что она и в лаборатории полноправная хозяйка. Виктор устал с ней бороться и только как-то раз упросил не врываться к нему словно ураган, а делать это спокойно и тихим голосом сразу от дверей предупреждать о своем появлении.
Вот и сейчас старшая наследница короны заявила о себе голосом:
— Как вы тут без меня? Пробирками бросаться не будете? Ворчать в мою сторону тоже не советую!
Заметив, что Менгарец находится за огромным столом в гордом одиночестве, она с довольным видом уселась напротив. И уже было протянула руку к разложенным по столу металлическим деталям, как услышала строгий голос:
— У вас это, наверное, наследственное? Хвататься руками за первый попавшийся незнакомый предмет?
— О! Так это и есть те самые знаменитые мины, про которые мне сразу доложили?
— Они самые. И советую в их сторону даже не смотреть.
— Ха! А куда мне твоя святость прикажет смотреть?
— Куда хочешь…
— Ну, тогда умоляю, скажи, как ты себя чувствуешь?
— Отлично! Честное слово, скорей даже превосходно. — Виктор покивал в знак подтверждения собственных слов. — Словно заново на свет народился. Вот, посмотри, даже пальцы на правой руке слушаются.
Он с гордостью протянул ладонь вперед и несколько раз сжал и разжал пальцы.
— А ноги?
— Как мне сказали, угроза ампутации остается. Но я теперь целый месяц могу бегать даже быстрей, чем в те времена, когда был в твоем возрасте. Самому не верится!
— И мне. — Роза хитро улыбнулась, — Пока не пройдешься передо мной — не поверю!
— Ладно тебе, чуть позже мы с тобой еще наперегонки пробежимся. Только пока мне не мешай, видишь, я занят очень важным делом.
Действительно, в окружении отверток и прочих инструментов Виктор как раз полностью раскурочил корпус одной из хорошо сохранившихся мин и изучал внутреннее устройство. Ему хотелось во всех тонкостях разобраться в работе древнего артефакта. Да вот только принцесса не собиралась сидеть молча, довольствуясь ролью простой наблюдательницы:
— Но я ведь могу тебе помочь?
— Можешь, если просто перескажешь последовательность и суть состоявшегося приема.
— Да, жаль, что тебя там не было!
— Так было интересно? Такие глобальные проблемы решались?
— Да нет, по протоколу — скукотища ужасная. Но зато какими комплиментами меня осыпали послы! Тебе бы стоило у них поучиться. Герцог Вильямс прямо-таки соловьем заливался. А князь Селтери так вообще у моих ног на коленях ползал. А оба посла так раззадорились, что стали меня подарками одаривать, снимая с себя все мало-мальски приличные украшения. По их словам — я самая прекрасная женщина нашего мира.
Виктор замер с отверткой в руке и насупленно наблюдал за хвастающейся девушкой. А когда она замолчала, с хорошо слышимой досадой переспросил:
— Так и сказали?
— Ха! А ты сомневаешься?
— Как можно, ваше высочество! Послы говорили истинную правду.
— Почему тогда ты мне эту правду не высказывал? — Глаза у Розы игриво блестели, на щечках
