До поры до времени пометки на картах сходились с ориентирами, указанными в найденных документах, и идти было несложно. Но в какой-то момент ребята почувствовали движение неподалеку. Кто это был конкретно — не поняли, поскольку сразу метнулись назад, зато идущие навстречу люди просто дошли до перекрестка и направились по другой галерее.
Танти выждал минут десять и двинулся дальше. На перекрестке он воспользовался направленным микрофоном, но кроме удаляющихся шумов ничего полезного не засек.
— Кому это не спится ночью? — глухо проворчал он и, обернувшись к Клеопатре, добавил: — Старайся запомнить подходящие для укрытия боковые проходы. Если опять кого встретим, ныряй туда.
Затем они преодолели сразу четыре ощутимых спуска, цепь петляющих анфилад и оказались возле искомого разветвления. Один из проходов был узкий, почти обвалившийся, и вел резко вверх, а второй, широкий и просторный, шел вниз. Причем в имеющейся у них расшифровке ясно указывалось: «По довольно широкому проходу двигаться триста метров, затем миновать поворот почти в девяносто градусов вправо и следовать в третий отнорок влево, до конца».
По всему, узкий неудобный проход ну никак не подходил понятию «широкий». Следовательно, он мог появиться в последние триста лет, и похитители даже физически не могли его в те времена увидеть. Чего туда ползти? Бравые курсанты-космодесантники двинулись в ту сторону, куда вели ноги и здравая рассудительность. Там и в самом деле через три сотни метров оказался крутой поворот, под углом почти или чуть более чем в девяносто градусов, а вот дальше…
Дальше кладоискатели наткнулись на явные раскопки. Все тут было разворочено, словно взрывами. А на месте третьего отнорка и вовсе оказалась выдолбленная человеческими руками просторная анфилада. Вся снятая с пола и стен порода, видимо, перетаскивалась на сотню метров вперед и там сбрасывалась в некое подобие провала. А на месте предполагаемого хранения драгоценностей, кроме каменного колодца глубиной более пяти метров, ничего не было. Похожие колодцы обнаружились и в соседних ответвлениях. Увидев все это, кладоискатели остолбенели.
— Нас опередили! Отсюда уже все вынесли! — обреченно произнесла Клеопатра, бессильно оседая прямо на каменный пол. — Мы не успели. И что теперь делать?
— Не стоит так убиваться! — попытался Танти успокоить подругу, садясь рядом. — Нашей вины тут нет. Все здесь вычищено уже давно; видимо, искали тщательно и целенаправленно — нам бы столько все равно не сделать. Надо по краберу сообщить маркизу обо всех деталях происшествия.
— Но сокровища!.. Как ты думаешь, их нашли? — В глазах девушки стояли слезы. — Как же нам не повезло!
— Перестань плакать! Даже сотни сундуков не стоят твоих слез.
Клеопатра только горько вздохнула и задумалась. Потом сказала:
— Прежде чем отчитываться по краберу, давай еще раз хорошенько осмотрим тут все при электрической подсветке. Может, хоть одно маленькое колечко куда-нибудь закатилось, — и первой бросилась рыться в отвалах.
Парадорский к подобным ее действиям отнесся резко отрицательно. Он походил вокруг, подсвечивая фонарями то на стены, то себе под ноги. И через четверть часа пришел к совершенно неожиданному выводу.
— Слушай, Кле! А ведь сокровищ здесь никогда и не было! Тут все так тщательно изрыли и продолжают рыть по причине как раз безуспешных поисков. А если принять во внимание все эти подозрительные личности, копошащиеся вокруг пещер, слежку за нами и прочее, то скорей всего поиск сундуков продолжается и по сей день. Причем весьма интенсивно.
Девушка уселась на груду каменных обломков и потребовала:
— Давай подробнее.
— С нашей стороны утечки информации быть не могло, сама знаешь. Вероятно, указания на местонахождение клада могли находиться не в одном, а в нескольких местах. По крайней мере в двух. И тоже были найдены. Что подтверждается фактом: конкуренты начали поиск намного раньше нас, за несколько месяцев. Но до сих пор никакого толку не добились. А проколоться — прокололись. Ведь, по большому счету, сюда ведут вполне проходимые дороги, а все входы перекрыть решетками в любом случае не получится.
— Ну да. Если кто знает о стоимости сокровищ, то могли и сотни людей сюда направить. Лишь бы своей цели добиться…
— Вот и я о том же. Но знаешь, какую ошибку они совершили? Что не посоветовались с настоящими ветеранами этих мест. Такими, как тот мой лысый собеседник. А он мне ясно сказал: «Здесь порой всего лишь в течение года старые проходы перекрываются, а совершенно новые открываются».
— Как интересно! И что это нам дает?
— Вспомни то разветвление, возле которого мы колебались, куда идти. Вдруг так за триста лет и получилось: старый, истинный ход засыпался, а этот новый, ложный, открылся?
— Так чего мы тут расселись?! — воскликнула Клеопатра, вскакивая на ноги. — Живо туда!
И они бросились к прежней развилке, на ходу гася фонари и переходя на приборы ночного видения. На перекрестке Клеопатра первой смело нырнула в узкое и темное отверстие возможной дороги к сокровищам. Но проход был наглухо завален камнями, и как они ни старались в две руки раскопать его, так ничего и не получилось. Клеопатра опять впала в уныние, а Парадорский только обрадовался:
— Тем лучше! Никто из наших конкурентов не принял эту дырку всерьез. И нам она тоже не нужна. Но зато как отправной точке — ей цены нет.
— Прятаться в ней будем или рыть дальше?
— Нет. Прикинем по карте примерное расстояние в триста метров и уже там попытаемся отыскать случайную щель к нужному нам месту. А то и сразу к искомому ответвлению. Вряд ли там эти «черные археологи» каждую расщелину прощупали. У них ведь явная дорога к богатству обозначена. Петлять они не станут…
Для дальнейшего поиска пришлось вернуться назад и с верхней галереи искать лаз в нижний тоннель. Несколько трещин между камнями и в самом деле нашлись довольно быстро, да вот пробраться по ним вниз оказалось невозможно. Зато циркуляция воздуха в тех местах была превосходная, что вселяло определенные надежды. А потом и свежая осыпь попалась, которую только и пришлось, что чуть углубить да расширить саперными лопатками.
Спускаться по таким осыпям не рекомендовалось всеми инструкциями для спелеологов. Могло зажать оседающим грунтом намертво. Но, с другой стороны, сколько ни бросали грунт вниз, он в пределах видимости не скапливался, а стены внушали уверенность своей прочностью.
Первой спустилась более миниатюрная Клеопатра. Слегка осмотрелась, разгребла в стороны кучу ссыпавшегося сверху грунта и только тогда крикнула Парадорскому:
— Спускайся! — Когда тот уже стоял рядом, с сомнением добавила: — Не тот тоннель. Короткий, кривой, узкий…
— Зато, по логике, ведет к другому. Двигаемся вон к тому повороту.
Действительно, вскоре они с левой стороны вышли именно в искомый тоннель. По крайней мере именно так он описывался в имеющихся данных. А когда прошли еще метров пятьдесят, то наткнулись на весьма примечательный поворот вправо под углом в девяносто градусов. Прошли туда, отсчитали третье ответвление влево, и тут уже Клеопатрой овладело жуткое нетерпение. Задыхаясь от волнения и восторга, кладоискательница прерывисто шептала:
— Ну Танти… если ты прав… если тут нам повезет… если сундучки на месте… неужели нам все-таки повезет? Ох! Как это будет здорово! После такой удачи мы с тобой… мы с тобой…
— Ну и что ты распереживалась? Да не спеши же так, за нами никто не гонится, — старался он придерживать рвущуюся вперед девушку. — Под ноги смотри! Зачем каской о свод биться? Вон чуть микрофон не отломала.
Они прошли в тупик, где под самой стеной высилась большая куча мелких, осыпавшихся со стены камней.
— О! Да тут не один метр копать, — замерла Ланьо, раздумывая: самой орудовать лопаткой или все- таки доверить это Тантоитану. — Сам справишься?
— А ты сомневаешься? — Он лихо сбросил с себя все лишнее и, прежде чем начать, попросил: — Ты
