солнечный календари, знания морских законов и правила судоходства, тактику морских сражений и первые фрегаты. А также много-много других, весьма полезных знаний — как теоретических, так и практических. Хотя происхождение самого первого, легендарного ярла так и осталось под завесой тайны, потомки его и тех, кто приплыл с ним, населяющие ныне наш остров, и по сей день остаются непревзойденными мастерами в морских делах.
Герцог улыбнулся и пару раз неслышно приложил ладонь к ладони, словно аплодируя.
— Вы, почтеннейший Эккер, оказывается, великолепный рассказчик! Значит, диадема и колье белого золота — это парадные регалии Морских ярлов, сохранившиеся еще с тех времен и дающие тем, кто в состоянии их надеть, неслыханные возможности?
Тот устало кивнул, пригубив из бокала белого вина.
— Совершенно верно, ваша милость. Правда, в легендах упоминались еще и другие драгоценные предметы, но с течением тысячелетий они оказались утерянными. А вот теперь и эта парочка… — И он безнадежно махнул рукой.
Его собеседник раздумывал некоторое время, направив взгляд в огненное нутро камина, а затем покивал головой.
— Ну что ж, быть посему. Я сейчас зайду в посольство, переговорю по хрустальному шару с кем надо. Думаю, к завтрашнему утру будет ответ — не сомневаюсь, что положительный.
Линн поправила на плече лямку тяжелой заплечной котомки и призадумалась. Если верить ее чутью, влево и прямо скоро снова пойдет болото. Сил опять лезть в трясину она в себе попросту не ощущала, а посему свернула чуть вправо, чутко обходя топь по незримой границе.
Здесь, в самой глубине огромного острова, людские поселения встречались куда как реже. Было что- то в населяющих Крумт людях, что тянуло их к воде. Море или река, в крайнем случае перекресток дорог с непременным ручьем рядом. А тут, где леса и пустоши перемежались с болотами, была самая настоящая глухомань. Линн прислушивалась к своим ощущениям, но, похоже, отсутствие поблизости людей ее совершенно не тяготило. Тем сильнее она удивилась, увидев за одним из выступающих на поверхность гранитных валунов необычную картину. Две скалы и каменистая, поросшая молодыми сосенками осыпь образовывали небольшую, прелестную, защищенную от ветра долину. Там неярко горел маленький бездымный костер, у которого спокойно сидела одинокая фигурка. И судя по некоторым признакам, женская. Накинув на голову серо-зеленоватый, словно линялый капюшон длинного плаща, та что-то варила в подвешенном над огнем котелке.
— Что ж ты не предупредила, соня эдакая! — беззлобно проворчала девчонка дрорде.
Однако та не проявляла ни малейших признаков беспокойства — наоборот, принюхалась к уже почти совсем по-летнему теплому воздуху и негромко чирикнула что-то добродушное на своем неведомом языке.
— Ты считаешь? — Линн подозрительно прищурилась на свою воспитанницу, а затем, стараясь ступать бесшумно, в чем за время бегства из Сарнолла изрядно поднаторела, стала пробираться вперед.
Естественно, подходя к костру с подветренной стороны. И каково же было ее удивление, изрядно замешенное на досаде, когда за полсотни шагов женщина подняла голову от своей стряпни и в вечернем воздухе до девчонки донесся мелодичный, смутно будоражащий голос:
— Я одна, Линн. Присоединяйся к отдыху и трапезе и ничего не бойся — нам есть о чем поговорить.
Выразить удивление и беспокойство, ту бурю чувств и мыслей, пронесшуюся в голове разинувшей от удивления рот девушки, было попросту невозможно. Она остановилась, ровным счетом ничего не понимая, но готовая в любой миг пуститься наутек со всей возможной в ее состоянии резвостью.
Но ситуацию разрешила неугомонная Синди. Коротко пискнув, она слетела с насиженного места и полетела вперед. Сделала пару кругов над костром, а затем совершенно непринужденно села на плечо к незнакомке. И тут же принялась весело и даже как-то радостно что-то той рассказывать.
Ну, нахалка…
Если бы Линн могла, то она удивилась бы еще больше, ибо женщина у костра явно обрадовалась дрорде. Она шепнула той что-то, от чего Синди разилась довольной трелью и даже попыталась подластиться, — Предательница. Получишь ты у меня… — беззлобно проворчала девушка, смело выйдя из укрытия и подходя к костру.
— Вот не стану ловить тебе лягушек! — Но дрорда, весело поблескивая глазенками, отнеслась к полушутливой угрозе хозяйки весьма легкомысленно.
Линн устало присела на словно нарочно лежащий у костра камень и принюхалась. А пахло из котелка, надо признать, весьма недурственно. Хотя таинственная незнакомка, явно поджидавшая ее, интересовала Линн все больше и больше, учитывая поведение Синди, на дух не переносившей не то что незнакомцев, но даже и давно примелькавшихся коллег да соседей по Воровской гильдии.
— Здрасьте, — на всякий случай поздоровалась девушка, справедливо полагая, что от нее не убудет.
Затем, втихомолку сглотнув слюнки от дразнящих обоняние ароматов, негромко спросила:
— Я могу попросить тебя откинуть капюшон? — и отчего-то затаила дыхание.
Умение четко обозначить между собой и собеседником или подельником дистанцию, нарушать которую весьма и весьма чревато, давно уже выработалось в строптивой и вечно находящейся слегка в сторонке девушке. И все же внутреннее чувство мурлыкнуло Линн, что опасности нет. Потому-то она и сказала «тебя», обозначив готовность к максимально возможному доверительному разговору — хотя и вряд ли догадывалась о глубинном смысле своих слов.
Похоже, женщина прекрасно поняла эту маленькую демонстрацию, потому что улыбнулась — по крайней мере нижняя часть, по всей видимости красивого лица не была затенена тканью видавшего виды плаща. Она легко кивнула, повела руками отбросила назад доселе закрывавший ее капюшон и встряхнула головой.
Линн тихо ахнула. И было отчего — освобожденные из заключения длинные волосы золотым водопадом хлынули на плечи, потрясая воображение роскошным, по меркам девушки, видом и шелковистым блеском. Лицо… сердце на миг сладко заныло от одного только зрелища неброской и в то же время незабываемой красоты. Чуть худощавое, точеное, с неуловимым налетом внутреннего благородства и мудрости веков.
Но самыми поразительными оказались глаза. Представьте себе серебристые искры веселого смеха, плывущие в бездонном океане зеленой весенней свежести, — и вы получите лишь жалкое подобие того, что почувствовала ошеломленная Линн.
— Кто… ты?.. — только и смогла выдохнуть она.
Женщина несколько сетангов рассматривала ее с легкой неуловимой улыбкой на тонких устах, затем смешливо фыркнула:
— Ты что, милочка, никогда не видела эльфов? Вид у тебя, между прочим, еще тот — обхохочешься!
Та и в самом деле обнаружила, что ее челюсть предательски отвисла. Смутившись, она живенько захлопнула рот и продолжила осмотр. А женщина, коротко пожав плечами, скинула плащ совсем, оставшись лишь в серых с коричнево-зеленоватыми разводами брючках, переходящих в такого же цвета рубашку с короткими рукавами. Стройная в талии как былинка и в то же время ладная и ловкая, она просто потрясала воображение.
Так вот вы какие, таинственное и никогда не виданное племя!
В довершение, дабы не оставалось никаких сомнений, эльфийка откинула свои роскошные золотые волосы и продемонстрировала в свете заходящего солнца весьма миленькое, чуть заостренное сверху ушко.
«Обалдеть. Умереть-не-встать. Отпад». Других мыслей, тупо ворочавшихся в голове донельзя изумленной Линн попросту не нашлось.
— А зовут меня… — Тут женщина напевно прочирикала что-то длинное, совсем уж невразумительное и невыговариваемое.
