направилась к сходням.
— Погодите, — Этот чернокнижник умел быстро соображать, — Леди Мэшем, верните мне то, что вы должны…
Вынув из брошенной ему в лицо заплечной сумочки полотняный мешочек, в коем покоились украшения белого золота, барон обратился к морскому колдуну — помрачневшему и недобро нахмурившемуся:
— Господин Эккер, у меня к вам официальное поручение. Доставить в кратчайшее время вот это — имперскому посланнику, герцогу Саймону. И не оплошайте на этот раз…
Тот извлек из мешочка содержимое, в лучах солнца брызнувшее такими искрами, что у наблюдающего за этой сценой капитана глаза полезли на лоб, взвесил на ладони, хмуро кивнул. Спрятав драгоценную пару обратно, а потом и за пазуху, он процедил сквозь зубы:
— Уж будьте покойны…
Чернокнижник бросил на безучастно стоящую у перил сходней Линн непонятный взгляд, и продолжил:
— И еще личная просьба — если дон Карлос жив, позаботьтесь о нем.
Тетушка Фло оторвала взгляд от помертвевшего лица своей воспитанницы и добавила вполголоса:
— Эккер, в расходах и неблаговидных поступках я тебя не ограничиваю…
Глава морских колдунов Крумта мрачно кивнул. Потоптавшись чуть, буркнул:
— Ладно… счастливого пути вам… — Повернулся и пошел в город по заваленному штабелями бревен, бухтами троса и кипами мешков пирсу.
Этот день исчез куда-то из памяти Линн. И как она ни старалась, ничего не могла вспомнить. В конце концов, мечась в полночной бессоннице по каюте покачивающегося на ходу брига, она обратилась за помощью к присматривающей за ней Шалике. В ходе скупого рассказа выяснилось, что ведьма чуть не потопила корабль, а также дважды пыталась сигануть за борт и то ли плыть обратно в Сарнолл, то ли пойти ко дну, весело пуская пузыри. Ну… остальное мелочи и детские шалости по сравнению с этим.
Полюбовавшись в зеркале на свою побледневшую, со впалыми глазами мордашку, Линн прислушалась к себе.
— Ой, что же я наделала… Какая же я дрянь… Ох, боги,
Сидящая в кресле и наблюдающая за ней девица вздохнула:
— Ну, слава всем богам, наконец-то очухалась! Быть может, ты хоть теперь расскажешь, что произошло?
Девушка посмотрела на нее бездонными в полумраке глазами, и от шепота ее продирала дрожь:
— Шалика… у меня сердце не бьется. Нет, правда — я его не чувствую…
Но, уловив в ответном взгляде мелькнувшую жалость и сочувствие, Линн ухватила ее ладонь и прислонила к своей груди.
— Вот послушай, правда же? Я сама вырвала его!
Голос главы всех купцов Крумта дрогнул:
— Нет, неправда. Бьется — медленно и еле слышно, но сердце на месте.
Прислушавшись к себе еще раз, Линн вновь не почувствовала ничего. Уронила ладонь собеседницы и приложила на это место свою. Стучит!
— Ох, и правда… Спасибо, Шалика, — как ты меня успокоила… это же надо, такое…
Постепенно речь ее стала бессвязной, а потом и вовсе утонула в рыданиях. Пришлось Шалике мягко, но настойчиво уложить девушку обратно в постель да напоить рекомендованной корабельным лекарем настойкой. Выплакавшись, Линн вновь вскочила.
— Не могу больше носить это в себе. Слышишь — не могу!
— Расскажи мне, сестра. Клянусь всеми богами, я не выдам твоей тайны. Пусть гром меня развеет в пыль, если вру!
И еще долго в мягком сумраке две девицы шептались о чем-то. О тех незримых силах и чувствах, что сотрясают миры и переворачивают судьбы. Одна, чуть младше, прислонилась к груди другой, а та легонько гладила и теребила темные волосы — словно мать кающейся дочери.
Заметив краем глаза, что по трапу поднялся рыжеволосый капитан и, почтительно поклонившись, коснулся пальцами своей треуголки, сидящая в вынесенном на палубу кресле Линн оторвала взгляд от видимой только ей точки на утреннем горизонте.
— Что вы хотели, почтенный Ван Хален?
Тот помялся пару сетангов.
— Моя леди, ветер ослабел и стих совсем. Боюсь, штиль этот надолго, и весьма задержит нас в пути. Не могли бы вы немного… поспособствовать своей Силой?
Девушка зачем-то внимательно посмотрела в его бесстрастно профессиональное, горбоносое лицо, затем перевела взор на обвисшие неподвижно паруса. М-да… и правда.
— Какой силы — и в какую сторону ветер нужен? Ответ капитана был четким:
— Четыре-пять баллов, и чистый норд-вест. Это примерно вот в ту сторону. — Он показал рукой.
— Хорошо, капитан Ван Хален. Сейчас я… поспособствую. Ступайте, распорядитесь там.
Проводив взглядом умчавшегося капитана, на ходу отдающего команды, Линн вновь отвернулась к морю. Некоторое время смотрела в застывшее почти безмятежное зеркало под лазурным небом затем закрыла глаза. Потянулась рукой в незримую высь, где лениво дремлют потоки, всмотрелась, разбираясь и шевеля губами. Распустила один узелок, чуть ослабила другой. Дунула, пробуждая к действию посланцев бога ветров. А ну, хватит лениться!
Заслышав шум и громовые хлопки забирающих ветер парусов, она открыла глаза. Волосы ее взметнулись, и порыв воздуха приятно охладил разгоряченное на солнце лицо.
По трапу взбежал матрос, и на лице его было отчаяние.
— Леди, шкипер просил передать — чуток слабее! А то, неровен час, и шторм накликаете!
Отпустив его небрежным кивком, Линн вновь устремила свое внимание в бездонную синеву. Утихомирила ретивый, разыгравшийся сверх меры воздушный поток. Послушала некоторое время, как бег корабля стал более спокойным, мягким. Открыла глаза — капитан стоял перед ней и внимательно смотрел на нее.
— Спасибо, леди Мэшем. То, что надо, — завтра к полудню будем на месте, — И, поклонившись, ушел, возвращаясь к своим обязанностям.
Зато вместо него появилась тетушка Фло. Она некоторое время смотрела в море, держась за басовито гудящие на свежем ветру ванты, а затем посмотрела на свою ученицу. Покачала головой эдак неодобрительно.
— Догадываешься хоть, каким способом я удержала чернокнижника от того, что он собирался с тобой сделать?
Линн внимательно посмотрела в фиалковые глаза. Неизвестно, что она там высмотрела, но в голосе ее прорезалось эдакое легонькое ехидство:
— Что-то, тетушка, я не вижу в вашем взоре ни сожаления, ни раскаяния…
Поразительно — но волшебница на сетанг смутилась! Однако, быстро справившись с собой, она заметила:
— Язвишь? Значит, жить будешь. — И тут же извлекла откуда-то, мучительница, толстый том в потемневшем кожаном переплете с массивной застежкой. — Вот, отвлекись немного, заодно и с пользой время проведи.
Погладив рукой увесистый труд под названием «Ведьмы: легенды и вымыслы», девушке ничего не оставалось, кроме как последовать совету старших и наверняка — более мудрых.
И пусть болит, болит и рвется из клетки ноющее сердце — назад пути нет. А впереди еще одно, последнее дело…
