— Ну, и какие будут идеи? — поинтересовался чернокнижник, отбросив остатки обгоревшей ветки зачем-то глянув на Линн.
Она похолодела. Идея была безумной, просто-таки безрассудной — но она шагнула вперед. Отметив краем сознания, как взметнулась волшебница, девушка подняла руку — и припечатала ладонью прямо по центру мерцающей преграды.
Свет. Ласковый, мягкий и нежный свет разгорелся где-то в глубине, расходясь от изящной девичьей ладошки в стороны. А когда он померк, проход почти беззвучно открылся. Никто даже не успел понять — растаяло ли препятствие или же втянулось в гранитные стенки прохода.
Сразу же за поворотом открылась маленькая круглая пещера, явно носившая на себе следы обработки. Небольшой круглый зал. А в центре…
А в центре, на небольшом, низеньком, круглом постаменте стояла статуя. Из слабо светящегося тусклым зеленым свечением камня был то ли искуснейше высечен, то ли отлит обнаженный юноша. Молодой, красивый как утренняя заря, он застыл на полушаге, указуя вдаль рукой. И на запястье этой руки тускло блистал в свете магических шаров широкий узорчатый браслет со вставками из полосок камня всех цветов — от темно-синего до лазорево-голубого.
— Ага… — неопределенно воскликнула Шалика, первой обойдя вокруг диковинного хранилища драгоценности. — А мальчик очень даже ничего, отчего только такие в наших краях не встречаются?..
В самом деле — даже на самый требовательный женский взгляд это был образчик. Красоты, если не сказать — породы. Изображенный до мельчайших подробностей, он казался живым, и Линн поймала себя на ощущении, что красавчик сейчас завершит свой шаг, повернется и спросит:
— Ну, какого рожна приперлись?
На самом деле ничего такого не произошло. Лишь барон, осмотрев запястье, сообщил, что браслет цельный, застежек не имеется, и вообще — как снять его с неширокого запястья? Через ладонь с чуть раздвинутыми свободно пальцами драгоценность явно не пролезала.
Осмотрев и обсудив, все пришли к тому же выводу. Линн осторожно коснулась пальцем статуи, затем браслета.
— Холодный, — заключила она.
Потеребила упрямо не сдвигающееся с каменного запястья кольцо металла шириной с пару ее пальчиков, но безрезультатно.
Капитан предложил послать на корабль за ножовкой по металлу и распилить, но Линн сразу отвергла идею, заявив, что браслет может и потерять свои свойства от таких над собой издевательств. Тут вперед шагнул барон.
— А ну-ка, посторонитесь… — Он одним движением обнажил свой меч, неизменно обретающийся в заплечных ножнах, и замахнулся — с недвусмысленным желанием отмахнуть руку каменного парня как раз по запястье.
— Фу, как грубо, — поморщилась Шалика, на всякий случай спрятавшись за спину Ван Халена.
— Погодите, — Волшебница отвела в сторону руку чернокнижника с длинной, тускло блистающей острой сталью.
Подойдя к статуе, тетушка Фло тоже осторожно коснулась ее рукой. Ничего не произошло. Тогда волшебница сделала то, чего от нее никто никогда не ожидал — она положила ладонь на вытянутую руку и стала напевно, медленно и величественно напевать какое-то древнее, полузабытое заклинание. Чуть гортанно и протяжно, печально и торжественно — Линн даже чуть не стала подпевать следом, хотя ни язык, ни мелодия ей были ни в коей мере не знакомы.
Анг протекал за ангом, и казалось, что так будет длиться целую вечность, как вдруг каменная ладонь шевельнулась. Слабо светящиеся пальцы сошлись вместе, кисть сжалась, наклонилась — и в подставленную ладонь понятливой Линн съехал браслет Морских ярлов.
— Ну вот, а тут некоторые торопыги уже собирались меры применять… Кстати сказать, неизвестно, барон, чем бы твой удар обернулся…
А Линн, повинуясь некоему неясному чувству, шагнула вперед. Всмотрелась в застывшее безмятежное лицо. Забралась на постамент, встала на цыпочки, придерживаясь за плечи парня.
И, оставив на гладкой и оказавшейся вовсе не холодной щеке легкий поцелуй, шепнула:
— Спасибо.
И пусть она будет проклята, если в ответ не ощутила легчайшее, дружелюбное мысленное послание…
Браслет никак не хотел надеваться на руку. Соскальзывал, увиливал, отлетал в сторону, норовя вырваться из пальцев девушки. И лишь после того, как тетушка Фло щелкнула застежкой и сняла с правой руки своей ученицы магический браслет-заглушку, древняя драгоценность словно сама собой скользнула на левое запястье, обернув Линн мягким теплом и блистая всеми оттенками синего, голубого и зеленого света.
— Вот так-так! — Капитан восхищенно закрутил головой.
— Ура! — заключила Шалика, обняв за плечи чуть смущенную Линн и зашипев в ответ на недовольное ворчание дрорды.
Путь обратно и наверх не ознаменовался никакими событиями, равно как и возвращение в шлюпке на застывший с подветренной стороны острова бриг. И лишь собираясь взобраться по трапу на вздымающийся ввысь борт, девушка спохватилась:
— Тетушка! А мой старый браслет где?
Все участвовавшие в экспедиции переглянулись, охлопали карманы и даже Шалика проверила свою заплечную сумочку.
— Вот глупышка! — ругнулась волшебница, — Я же там с тебя его сняла и наверное, оставила. А сплав, из которого браслет-заглушка сделан, подороже золота будет…
Капитан Ван Хален вызвался было вернуться на остров, но барон весьма резонно возразил, что присутствие того на борту нужнее.
— Пора бы и к отходу готовиться… что-то у меня предчувствие нехорошее…
В конце концов он сам решил вернуться в пещеру. За ним по своей неугомонности увязалась и Линн, после временного возбуждения опять впавшая в вялое спокойствие. Шлюпка вновь отвалила от борта и понеслась к острову. Сидя на банке, девушка равнодушно щурилась от иногда попадавших ей в лицо соленых брызг, отупело глядя вперед и поглаживая свое украшение, отзывающееся радостным журчанием на каждое касание пальцами.
Вскарабкавшись снова по расщелине следом за чернокнижником, девушка прищурилась на мелькающее в разрывах облаков полуденное солнышко и заметила вслух, что погода портится, а устраивать над ней насилие вновь ей отчего-то не хочется.
— Наверное, что-то я на пути сюда перемудрила…
Спутник ее в погодных делах совсем никак не разбирался, потому лишь бросил хмурый, встревоженный взгляд вверх и кивнул. Подойдя к спуску в расселину, он привязал за приметный каменный палец давешнюю веревочную лестницу. Подумал чуть, явно слегка встревоженный своими предчувствиями, и стал спускаться.
Линн демонстративно огляделась и погладила не менее встревоженную Синди.
— Я здесь побуду. Что-то и меня трясет…
Спустившись по перекладинам так, что наверху виднелась лишь голова, барон посмотрел на подрагивающую невесть от чего девушку, подумал, кивнул опять — и стал спускаться дальше.
А юную ведьму трясло так, словно она стояла на ветру в лютый мороз — даже лицо и руки побелели. Несколько раз с усилием глотнув воздуха, ибо от страха даже дыхание отказало, Линн дождалась, пока привязанная лестница прекратит вздрагивать.
Из рукава ее в ладонь скользнул до поры закрепленный в наручных ножнах стилет.
«Все?… Или нет?.. Есть еще возможность свернуть!» — пронеслось в голове у девушки.
— Нет… — простонала трясущаяся от лихорадочного возбуждения юная ведьма и одним взмахом отточенной стали отрезала трос, держащий веревочную лестницу. С тихим шорохом та улетела в бездонную глубину расселины, унося с собой последние сомнения.
«Нет назад пути, нет…» — билось в мозгу у девчонки.
