Ласка предложила им больше, она сказала, что есть другой путь. Тот, что не заканчивается в Нижних Землях. Нет, не перерождение на Земле, в перерождение Ласка не верила, а если б и верила, не сочла бы его спасением. В ее представлении Артур мог показать вампирам путь на Небеса.
Это… накладывало ответственность. Артур привык, что в него верят, но до сих пор эта вера ограничивалась убежденностью в том, что он способен справиться с любым врагом, начиная с эльфов и заканчивая демонами. Было дело, его принимали за святого, этого он и здесь не избегнул, но опять-таки «святость» подразумевала всего лишь, что он наваляет любому, кто ему не понравится, будь то хоть сам Сатана. Оказаться в шкуре мессии раньше не приходилось. Но он ведь действительно знал путь. И показать его вампирам было разумно и правильно.
И людям. Само собой.
Артур уже понял, что с вампирами ему проще, он пока еще не мог понять почему.
Не из-за Марийки же. Вампир из нее негодный, не похожа она на остальных. Ад ей в лицо не дышит, смерть не пугает, демонов от нее не тошнит, даже люди ее не боятся. Так что, нет, не в Марийке дело, а в самих вампирах. Но в чем именно?
– Слушай, парень с идеальной памятью, – сказала однажды Ласка, – я помню Писание, но не дословно же. Они к тебе все время с вопросами ходят, а тебя и на проповедь-то раз в неделю не раскрутишь, не то что на систематическую работу в приходе.
– У нас нет никакого прихода. – Артур счел необходимым внести ясность.
Ясность не внеслась. Ласка посмотрела на него… как-то жалостливо. Протянула открытую пачку сигарет и продолжила, будто ее и не перебивали.
– Продиктуй нам Библию.
– Что?
– Библию, – повторила Ласка раздельно. – Не тупи, парень, ты ее помнишь от слова до слова, еще и на разных языках, может, даже на арамейском. Вот и продиктуй. Мы запишем. Будет у нас своя Книга. География, – она пренебрежительно выдохнула дым через губу, – и на Земле-то роли не играла, а остальное все универсальное, хоть для Земли, хоть для, как ты их там называешь… тварных миров, хоть для Ифэренн. Ну давай, Артур! Напечатаем хоть десяток экземпляров, уже вперед. Ты их подпишешь как подлинники. А дальше, если понадобится, будем допечатывать.
– Подписать Библию? – призыв Ласки «не тупить» пропал втуне.
– Ты ее сюда принес, – напомнила Ласка. – Ну что? Договорились? Давай тогда, прямо сейчас можно часа два поработать.
Как будто ему нечем было заняться! Уж чего-чего, а «поработать» каждый день хватало, еще и на ночь оставалось. Столько свалилось дел, если б не молитва, силы давно бы вышли. Но кем надо быть, чтоб не найти времени на Библию? Забыть за суетой о главном? Артур бы, может, и сумел, но он вообще не умел забывать.
Упыри в очередной раз удивили его.
Пользоваться мнемографами они не могли: присутствие Артура вывело бы приборы из строя, поэтому в дело пошли обычные, не магические терминалы с обычными, не магическими клавиатурами. Сохранялись данные, конечно, уже не без магии, где-то в недрах горы, на одном из мощных серверов, обслуживающих крепость Карешты. Туда вредоносное влияние Артура не доходило.
Записывать под его диктовку собиралась сама Ласка и еще двое бойцов из ее группы: Аудьярт и Рунко. Три варианта текста лучше, чем один, больше шансов избежать ошибок и искажений, неизбежных, учитывая, кто собрался писать под диктовку. Даже у Ласки не было опыта переписывания книг, а Рунко и Аудьярт, оба отличные бойцы, но наверняка никудышные протоколисты. Или стенографисты. Да как ни назови, увидеть их сидящими за клавиатурой было странно. Автоматы и ножи в этих руках смотрелись гораздо естественнее. Тем более что оба пренебрегали гражданской формой одежды, зимой и летом, и в любое время суток носили камуфляж с нашивками своей группы и земель Пайсара и выглядели… ну кем угодно, только не протоколистами. Или стенографистами.
– Да ладно тебе, – фыркнула Ласка, – не о том думаешь. Давай начинай, сам увидишь.
Что ж, увидит, значит, увидит. Артур кивнул.
– В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою.
Артур не увидел, что сделали вампиры, не увидел, чтоб они вообще что-то делали, не услышал даже шелеста клавиш. То, что он произнес, просто появилось в воздухе над клавиатурами. Проекторы вместо мониторов – тут много где так. Но как, без мнемографов, с такой скоростью, что взгляд не замечает движений?
Разве это возможно не только в бою?
Спрашивать вслух Артур не стал. Эти парни и Ласка записывали все, что он скажет, а значит, время пустых разговоров закончилось. Все потом.
– И сказал Бог, да будет свет. И стал свет.
Ему самому больше нравилось начало Евангелия от Иоанна. То, про Слово. Но Ласка права, начинать надо… сначала. А вначале была не музыка, сотворившая Ифэренн, как бы ни был прекрасен этот мир мертвых, вначале был другой мир, живой, разный, в котором меньше музыки, зато есть солнце и настоящее небо.
Демоны были уже потом. Если и рассказывать людям о чем-то, то именно об этом. О Творце, создавшем все, в том числе и демонов.
Вампиры могли работать бесконечно. Не останавливаясь. Здесь, в мире без солнца, они не впадали в обессиливающую спячку, и в их распоряжении были круглые сутки. Если только сутки можно называть круглыми в плоском мире. Похожий на многослойную ленту Мебиуса, Ифэренн еще и не такие загадки подкидывал.
Как бы там ни было, вампиры могли работать не останавливаясь: с тех пор, как Карешта приняла лужан, Ласку и ее группу не отправляли в рейды, их задача была охранять новичков или охранять от новичков, в зависимости от ситуации, так что диктовку не прервал бы даже сигнал тревоги.
Поэтому график зависел только от Артура.
На чтение Библии в том темпе, который они взяли, ушло бы двое суток, возможно, чуть больше. Артур думал сначала о двух часах в день. Потом, когда два часа истекли, решил, что шесть, а лучше восемь, будет в самый раз. Потом потерял счет времени, видел только, как меняется цвет неба за узкими высокими окнами. Красивое небо в Ифэренн. То, что он пересказывал, то, что записывали за ним вампиры, поглощало целиком. По-другому не могло быть: кому, как не ему, это знать. Почему не подумал о том, что не сможет остановиться, не захочет? О том, что чтение Библии само по себе как молитва, а молится он всегда, постоянно, даже, наверное, во сне.
Ну вот. Не подумал. Да и какая разница?
Небо меняло цвет, Ласка, Рунко и Аудьярт, казавшиеся неподвижными, сидели за круглым столом с сенсорными датчиками клавиатур, от столешницы вверх непрерывно бежал текст. Священное Писание. В Ифэренн оно выглядит так.
Сказав: «в начале было Слово», Артур отметил, что вот они и добрались до Иоанна. Вспомнил на миг, что это не просто молитва. Или даже вообще не молитва. Что это такая работа. И, тут же забыв, продолжил диктовать.
Завершилось Евангелие, начался Апостол, а потом было прекрасное и ужасающее своей светлой уверенностью Откровение.
– Гряди, Господи Иисусе…
– Благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь. – Это сказала Ласка и, поморщившись, сжала пальцами виски. Потом потянула носом: – Что это? Пахнет… будто гарью.
Артур тоже почуял запах. Темно-синее небо, ночное, глубокое, почти не давало света. Но вместе с мерцанием проекторов этой малости оказалось достаточно, чтобы увидеть на висках Ласки черные жирные следы.
Прежде чем Артур успел хоть что-нибудь сказать или сделать, Ласка посмотрела на свои руки. Подушечки пальцев прогорели до самой кости, превратились в золу.
– Плохая была идея? – Ласка спокойно посмотрела на Артура. – Не надо было мне это затевать, да?
