Эльрик, верхняя губа его по-звериному вздернулась, обнажив страшные зубы, а в горле еще рокотал гулкий рык.
— Я должна была попытаться, — тихо произнесла Яга, отступая к дальней стене горницы. — Моя госпожа…
— Твоя госпожа приказала тебе делать то, что я говорю, — перебил Эльрик, обходя Хасга, и приближаясь к пятящейся хозяйке. В руке у него был меч, тусклый металл лезвия с каждым шагом становился все светлее, а вокруг предплечья обвился разозленный Дхис, и в белом свечении клинка змей почему-то казался ядовитым. Смертельно ядовитым. Как песчаная эфа.
— Я не поднесла бы им зелья, — Яга заговорила громче, — мы просто разговаривали… я всего лишь сказала правду!
— Эльрик! — не выдержала Легенда.
Эльрик обернулся к Легенде. Острие меча одним мгновенным движением уперлось под подбородок Яги.
— У моей королевы доброе сердечко? — в вопросительную интонацию шелковой нитью вплелась насмешка.
— Не хочу, чтобы ты убивал женщину, — ответила Легенда с королевским спокойствием, не желая показать, что задета его насмешкой, и его недоверием.
— Мне все равно кого убивать, — задумчивость в голосе Эльрика никак не увязывалась с тем, как твердо держал он меч. — Она нарушила… правила.
'Закон' — Легенду слегка передернуло. Эльрик хотел сказать 'закон', но в последний момент подобрал другое слово. А красные глаза уже вновь глядели на прижавшуюся к стене женщину.
— Второй раз, — шефанго по-прежнему не опускал меч. — Первый я простил, помнишь? Но сегодня ты попыталась отравить не меня, а мою прекрасную госпожу. Этого я простить не могу. Выбирай, жрица.
Он не сказал из чего выбирать. Яга поняла сама. Это были какие-то здешние, неведомые Легенде законы…
Играл?
Прежде чем Легенда смогла додумать неожиданную мысль, хозяйка сдавленно проговорила:
— Вира, Змееборец. Я заплачу виру, которую ты назначишь.
Меч опустился с угрожающей неспешностью. Хасг обошел Легенду, молча протянул Эльрику ножны, и сияющий клинок лег туда так беззвучно, словно лезвие было лучом света, а не полосой стали.
— Что ж, — шефанго раздумчиво постучал по ножнам кончиками когтей, — будет справедливо, если ты исправишь ворожбу ворожбой. Ты начала ткать черные чары, значит, берись за белые. Командор, ты сможешь расплести начало ее заклятья?
— Только уничтожить, — Хасг поглядел на Легенду с холодным интересом, как будто не он минуту назад вступился за нее вместе с Эльриком. — Я работаю аккуратно, но тут плелось по живому. Будет ожог.
— Нет уж, не надо. Яга? Ты сама способна распутать то, что наделала?
Жрица покачала головой.
— Нельзя плести обратно. Легче мне самой упасть на твой меч.
— Вот и ответ на твой вопрос, — Хасг вновь первым обратился к Легенде, второй раз за сегодняшний вечер.
— На какой вопрос? — Легенда более-менее успевала за событиями, хотя ей казалось, что многое проскальзывает мимо ее зрения и слуха, остается между Хасгом и Эльриком. Между Эльриком и Ягой… и она не помнила, чтобы спрашивала о чем-то.
— Она человек, — Хасг кивнул на жрицу. — Люди не умеют давать обратный ход подобным чарам и заклятьям, и не умеют уничтожать их.
— Умеют, — вмешался Эльрик, — но только ценой жизни или дара, о чем и речь. Но мы поступим проще. Командор, ты перенесешь чары с Легенды на нашу хозяйку. А ты, — холодный мертвый взгляд уперся в Ягу, — исцелишь ее душу. — Он чуть изогнул губы в намеке на улыбку, — наворожишь счастье, так вы это называете. И верь мне, женщина, за каждым витком твоей ворожбы будет следить чародей, обманывать которого не рискну даже я.
— Пощади меня, Змееборец, — с неподдельной тоской взмолилась Яга, — ты не знаешь, какой ценой дается такая ворожба.
— И знать не хочу, — Эльрик пожал плечами, — Дхис…
Змей метнулся с его руки, как живая молния. Обернулся вокруг шеи жрицы, раскрыв пасть зашипел ей в лицо.
— Можешь выбрать смерть, — сказал шефанго, — или отдать свой дар, чтобы распутать наложенные чары. Тебе решать. Только решай быстрее, не заставляй меня ждать и сердиться.
Легенда не знала его — такого. Не узнавала. Своенравный мальчишка, лишенный жалости убийца, заносчивый мерзавец без совести и души — разве Эльрик может быть таким? Без малейших колебаний он под угрозой смерти вынуждает женщину — женщину! — делать нечто, сравнимое для нее со смертью.
— Она приняла нас в своем доме, — тихо напомнила Легенда на эльфийском.
— Вот именно, — подтвердил Эльрик. — Она приняла нас как гостей, чтобы преступить правила гостеприимства. Ты знаешь, что она делает с теми, кто умирает под ее крышей? Ты понимаешь, что она попыталась проделать с тобой?
Он резко развернулся к застывшей у стены хозяйке:
— Ты определилась? Что бы ты ни решила, иди к себе и начинай ворожбу. Йорик…
— Я прослежу, — кивнул Хасг.
На глазах у растерянной Легенды Яга шагнула в стену и словно растворилась в живых узорах деревянных панелей, а спустя миг точно так же исчез из горницы Хасг. Кем бы он ни был, орочьим шаманом, черным колдуном, или — да простит Владыка за ересь — эльфийским жрецом из рода Нур, он понимал, что происходит, и мог что-то предпринимать.
А еще он, кажется, был единственным, кто реально способен противостоять хозяйке этого дома. Несмотря на то, что Эльрика та боялась больше. Гораздо больше.
— Ты не убил бы ее, — сказала Легенда, когда решила, что никто их не слышит.
Эльрик вздохнул и вышел из горницы. Не сквозь стену, а по-людски, через дверь. Ту самую, из которой они с Хасгом появились так вовремя. Там, за дверью, был коридор и несколько спален и лестница на первый этаж…
И Легенда не могла отделаться от мысли, что полчаса назад ее не случайно оставили наедине со жрицей.
Шефанго вернулся с кувшином горячего вина и деревянным подносом, на котором горками была уложена разная еда. Совсем разная. Нарезанные яблоки соседствовали с копченым мясом, а рыбная строганина — с кусочками сотового меда. Что-то там было еще, так же вперемешку, и во всех продуктах Легенда опознала их собственные припасы.
— Подержи.
Эльрик сунул поднос Легенде в руки. Сдвинул расставленные на столе блюда, сдвинул даже скатерть. В гостях у Яги лучше не принимать угощения. Он тоже знает это. И Хасг наверняка знает. И они, все трое, все же, пришли сюда и останутся здесь ночевать.
— У меня был повод убить ее, — сказал Эльрик, водружая на стол кувшин, и усаживаясь напротив Легенды, — а когда доходит до убийства, я не делаю разницы между мужчинами и женщинами.
— Нас что подслушивают? — уточнила Легенда, обмакивая в мед белую яблочную дольку.
— Нет.
— Тогда почему бы тебе не сказать правду?
— Ну, — Эльрик улыбнулся, — я ведь не говорю, что смог бы ее убить. Я всего лишь говорю, что у меня был для этого повод.
— Причем, дважды.
— Да.
