— Этот мальчишка вошел в дом только что и по глупости своей попался в ловушку — но это не тот, чьи ноги выглядывали из-под жакетки в нише! Ник Картер должен быть еще здесь! А впрочем, мне совершенно безразлично. Пускай себе он выходит из дома так же безнаказанно, как и вошел в него! Пускай себе идет ко всем чертям! Мне все равно! Мне интересно допросить вот этого юнца. А впрочем, — прибавила она, нарочно возвысив голос, так что он разнесся по всему дому, — я даже желала бы, чтобы Ник Картер стоял за дверью и слышал каждое наше слово. Тогда он поспешил бы заявить о своем присутствии и заключить с нами мировую — если только хочет спасти своего ученика. Потому что этого мальчугана я накажу за его нахальство: умрет он у меня, умрет мучительной, ужасной смертью, если его начальник не захочет заключить с нами мир.
Она подбоченилась и подошла к арестанту:
— Ну-с, мой мальчик, какого ты мнения на этот счет? — спросила она.
— Ба! Никакого! Я вообще ничего не думаю — это удобнее всего, — грубо ответил он ей. Обычное присутствие духа вполне вернулось к нему; он только посмеивался над угрозами прекрасного демона. — Или нет, — добавил он, — я думаю о том, как вы умудрились перехитрить меня, — вот это мне действительно очень интересно, а то оказаться в дураках, да еще перед какой-то бабой, — это уж действительно позор! Тьфу, черт, до сих пор стыдно вспомнить!
— Я вижу, ты очень любезен, мой милый мальчик!.. Этому вас тоже учит ваш обожаемый мистер Картер? — насмехалась над ним Инес. — Что же тебе хочется знать?
— Как вы нынче ночью опять умудрились улизнуть от меня — вот что мне интересно знать, потому что я был уже совершенно уверен в вас. Ого! Готов держать пари, что вы только сверху накинули тот красный домашний костюм, а потом вдруг это стали совсем не вы, а вот тот молодец. — Он указал головой на злобно усмехавшегося Панхо. Ну вот, я и хотел вознаградить себя за разочарование и посмотреть на дом изнутри. Когда я увидел, что дверь стоит открытая, я…
— Ты юркнул в нее, мой мальчик, — и вместо розог получил электрический удар! — сказала Инес и весело захохотала.
Ник Картер был так занят тем, что происходило в комнате, что даже не заметил, как странная белая драпировка на стене около него медленно раздвинулась. Тихо открылась прикрытая ею дверь, и сквозной ветер раздул портьеры. В следующую минуту Ник Картер, если бы только посмотрел наверх, должен был бы увидеть пальцы мужчины, который медленно и осторожно раздвинул портьеры. Но движение это было произведено так тихо, что даже Инес и Панхо, стоявшие на самой середине комнаты, не заметили его.
Все более раздвигалась драпировка, и, наконец, из-за нее выглянуло гордое, с благородными чертами лицо мужчины, в котором Ник Картер, без сомнения, тут же узнал бы своего смертельного врага Мориса Каррутера.
В течение целой минуты лицо неподвижно выглядывало из-за портьеры, следя за сценой между Патси и его двумя противниками. Морис Каррутер, конечно, так же мало думал о том, чтобы посмотреть вниз, как и Ник Картер — о том, чтобы посмотреть вверх… а между тем королю преступников стоило сделать только один шаг вперед, и он наступил бы на тело своего неумолимого врага.
Только через несколько минут Каррутер посмотрел вокруг себя, взор его случайно скользнул по красным подушкам кушетки, вот посмотрел еще ниже и увидел под кушеткой какую-то мужскую фигуру.
Узнал ли король преступников, кто был этот человек или только просто заметил случайно его присутствие — все равно: ни один мускул не дрогнул на его лице, и только взор выдавал охватившее его ужасное волнение.
Лицо его, а вслед за тем его рука, мгновенно скрылись за портьерой — Морис Каррутер исчез, и никто из присутствующих в комнате трех человек, по-видимому, не заметил его появления. Но вот взор прекрасной Инес нечаянно упал на стенную драпировку, которая вдруг опять зашевелилась. Однако это обстоятельство нисколько не поразило молодую хозяйку — верное доказательство того, что она отлично знала, что именно происходило за портьерой в данную минуту. Она только нарочно встала так, чтобы скрыть драпировку от Патси, который все еще находился под дулом грозно наведенного на него револьвера Панхо.
Опять между краями портьеры появились пальцы, и опять тихо-тихо начали ее раздвигать. Выглянула голова, затем туловище; Морис Каррутер приложил палец к губам и указал вниз.
Прекрасная молодая женщина, заметившая его, очевидно, обладала необыкновенным присутствием духа: она глазом не моргнула, хотя в этом немом движении короля преступников было что-то, вызывающее беспокойство. Она осторожно отступила на несколько шагов назад, чтобы получить возможность заглянуть за кушетку.
Она могла разглядеть только затаившуюся там мужскую фигуру, но сразу поняла, что это мог быть только Ник Картер.
Жестокая улыбка заиграла на губах прекрасного демона.
Морис Каррутер поднял вооруженную руку, замахнулся и нанес удар.
Если бы удар этот попал туда, куда метил преступник, то Ник Картер моментально испустил бы дух или, по крайней мере, впал бы в глубокое беспамятство, которое предоставило бы его безоружным в руки его заклятого врага — а чем это закончилось бы, легко себе представить!
Но небо хранило честного и отважного человека, который всегда ставил на карту собственную жизнь, когда дело шло о защите правды и справедливости.
Невольно, в последний момент, скорее инстинктивно, почуял он опасность и быстрым движением спрятал голову под кушетку.
Этим движением Ник Картер спас свою жизнь. Револьвер преступника, вместо того, чтобы размозжить череп великого сыщика, скользнул по нижней деревянной перекладине кушетки, только чуть- чуть задев голову Ника, и ударился о мраморную подставку камина.
Однако удар был все-таки достаточно чувствителен, чтобы на секунду оглушить сыщика.
Но он не лишился сознания, быстро повернулся и, сохраняя полное присутствие духа, в ту же секунду обеими руками обхватил ноги стоящего рядом с ним человека: он тут же понял, что они могут принадлежать только тому человеку, который только что нанес ему этот коварный удар, чуть было не лишившей его жизни.
Понять это и изо всей силы обхватить ноги неизвестного, лица которого он видеть не мог, для Ника Картера было делом одного мгновения. Напрягая все свои силы, в этот момент еще и удесятеренные инстинктом самосохранения, сыщик попытался опрокинуть своего противника. Он не узнавал его, но инстинктивно чувствовал, что это мог быть только Морис Каррутер, с которым ему придется теперь вступить в последнюю решительную схватку, и один из них непременно должен был погибнуть в этой борьбе.
Напрасно Каррутер, ожидавший от своего удара совершенно другого эффекта, силился высвободиться из объятий своего противника. Он не мог устоять против повисшей на его ногах ужасной тяжести — и в отчаянии искал опоры, уцепился за драпировку, но не удержался и в падении только сорвал ее со стены вместе с карнизом, на котором она была подвешена.
Каррутер, как подкошенный, свалился прямо на сыщика, и обоих их вместе с гвоздями, подхватами и карнизом покрыла сорвавшаяся со стены драпировка. Целое облако пыли поднялось из нее вверх, и под ней оба смертельных врага вцепились друг в друга и закопошились в такой бешеной схватке, что Инес, стоявшая рядом, только смотрела туда, не зная, как ей прийти на помощь своему преступному сообщнику. Под прикрытием драпировки ей не было видно, кто друг, а кто недруг.
Впрочем, сомнения ее скоро рассеялись.
Морис Каррутер лежал на сыщике всей ужасной тяжестью своего тела, к тому же несчастная драпировка так завернулась вокруг Ника, что почти лишила его возможности дышать; но сыщик, собрав все свое присутствие духа, вертелся до тех пор, пока не нащупал свободной рукой шею своего противника и тут же сдавил ее.
Это не преминуло произвести желаемое действие; король преступников невольно выпустил другую руку сыщика и, скатившись со своего противника, оказался спиной на полу.
Но не напрасно Морис Каррутер уже не раз оказывался достойным противником великого сыщика.
Он сделал быстрое неожиданное движение, стараясь высвободить свою шею из обхватившей ее руки
