Миссис Фудзивара направилась к нему. Это был аккуратный молодой человек в рубашке без пиджака. Они поклонились друг другу и завязали оживленный разговор. Молодой человек, застегивая свой портфель, что-то сказал, и миссис Фудзивара от души рассмеялась. Они снова обменялись поклонами, потом молодой человек исчез в дневной уличной суете. Я была благодарна за возможность успокоить свои чувства. Когда миссис Фудзивара вернулась, я сказала ей:
– Лучше, если я сейчас пойду. Вы очень заняты.
– Останьтесь и отдохните. Вы ведь только что присели. Я подам вам обед.
– Нет, спасибо.
– Послушайте, Эцуко, если вы сейчас не поедите, то еще не скоро сможете пообедать. А вы ведь знаете, как важно сейчас для вас питаться регулярно.
– Да, я понимаю.
Миссис Фудзивара пристально в меня всмотрелась:
– У вас сейчас столько хорошего впереди, Эцуко. Но вы чем-то огорчены?
– Огорчена? Ни капельки.
Миссис Фудзивара не сводила с меня глаз, и я нервно рассмеялась.
– Когда появится ребенок, – сказала она, – вы будете счастливы, поверьте мне. Из вас выйдет великолепная мать, Эцуко.
– Надеюсь.
– Так непременно будет.
– Да, – я улыбнулась ей в лицо.
Миссис Фудзивара кивнула, потом снова поднялась на ноги.
Внутри домика Сатико становилось все темнее (горел только один фонарь), и сначала я подумала, что Марико вглядывается в черное пятно на стене. Она наставила на него палец, и пятно сдвинулось. Только тогда я поняла, что это паук.
– Марико, не трогай – это нехорошо.
Она заложила руки за спину, но не отрывала взгляда от паука.
– У нас раньше была кошка, – сказала она. – До того, как мы сюда приехали. Она часто ловила пауков.
– Понятно. Нет, Марико, лучше не трогай.
– Но он не ядовитый.
– Нет, не трогай – он грязный.
– А кошка, которая у нас была, могла есть пауков. Что случится, если я съем паука?
– Не знаю, Марико.
– Меня стошнит?
– Не знаю. – Я снова взялась за шитье, прихваченное с собой.
Марико по-прежнему следила за пауком. Потом сказала:
– Я знаю, почему вы сегодня здесь.
– Я здесь, потому что маленьким девочкам нехорошо оставаться одним.
– Это из-за той женщины. Потому что та женщина может снова прийти.
– У тебя есть еще рисунки? Те, что ты мне сейчас показала, замечательные.
Марико не ответила. Она подошла к окну и уставилась в темноту.
– Твоя мама долго не задержится, – сказала я. – Может, покажешь мне еще рисунки?
Марико продолжала смотреть в темноту. Потом вернулась в угол, где сидела до того, как ее внимание привлек паук.
– Как ты провела день, Марико? – спросила я. – Рисовала?
– Играла с Атсу и Ми-Тянем.
– Отлично. А где они живут? В нашем квартале?
– Вот Атсу, – она показала на черного котенка возле себя, – а вот это Ми-Тянь.
Я засмеялась:
– Ах, вот оно что. Чудные котятки, не правда ли? Но разве ты не играешь с другими детьми? С детьми из нашего квартала?
– Я играю с Атсу и Ми-Тянем.
– Но тебе стоит попробовать подружиться с другими детьми. Уверена, они очень славные.
– Они украли Судзи-Тяня. Это был мой любимый котенок.
– Украли? Господи, зачем же они это сделали?
Марико принялась гладить котенка.
– Теперь у меня его нет.
– Может, он скоро найдется. Наверняка дети просто пошутили.
– Они его убили. Теперь Судзи-Тяня у меня нет.
– Ох, непонятно, зачем же они это сделали?
– Я кидалась в них камнями. Потому что они обзывались.
– Ну, Марико, зачем же кидаться камнями?
– Они обзывались. Ругали маму. Я кидалась в них камнями, а они забрали Судзи-Тяня и не отдали.
– Но у тебя есть другие котята.
Марико снова подошла к окну. Рост позволял ей облокотиться на подоконник. Она всмотрелась в темноту, прижавшись лицом к стеклу.
– Хочу выйти на улицу, – вдруг сказала она.
– Выйти на улицу? Но сейчас очень поздно, там темно. И твоя мама вот-вот вернется.
– Но я хочу выйти на улицу.
– Останься здесь, Марико.
Она продолжала смотреть в окно. Я попыталась разглядеть, что она там видит, но со своего места различала одну темноту.
– Тебе, наверное, надо быть добрее к другим детям. Тогда ты смогла бы с ними подружиться.
– Я знаю, почему мама попросила вас к нам прийти.
– Если кидаться камнями, ни с кем не подружишься.
– Это из-за той женщины. Потому что мама о ней знает.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Марико. Расскажи мне о своих котятах. Ты еще их нарисуешь, когда они подрастут?
– Это потому, что та женщина может снова прийти. Вот почему мама вас и попросила.
– Вовсе нет.
– Мама эту женщину видела. Видела ее прошлой ночью.
Я перестала шить и посмотрела на Марико. Она, отвернувшись от окна, смотрела на меня до странности пустым взглядом.
– И где твоя мама видела эту – эту особу?
– Вон там. Она видела ее вон там. Поэтому вас и попросила.
Марико отошла от окна и вернулась к котятам. Появилась кошка, и котята принялись ласкаться к матери. Марико легла на пол рядом и что-то им зашептала. В ее шепоте улавливалось какое-то беспокойство.
– Твоя мама скоро придет домой, – сказала я. – Интересно, что она сможет сделать.
Марико не переставала шептать.
– Она подробно рассказывала мне о Фрэнке-сан. Кажется, он очень хороший человек.
Шепот прекратился. Мы обменялись взглядами.
– Он плохой человек, – сказала Марико.
– Так нехорошо говорить, Марико-сан. Твоя мама все мне о нем рассказала – и, похоже, человек он очень хороший. Я уверена, он к тебе хорошо относится, не так ли?
Марико вскочила и подошла к стене. Паук все еще был там.
– Да, я уверена, что он хороший человек. Он хорошо к тебе относится, правда, Марико-сан?
