— Но если такой Разум есть на самом деле, то он сам не может быть совершенен, потому что не вечен. Он рождается вместе с Вселенной и умирает с ней.
— Почему вы так думаете?
— Наши ученые считают, что Вселенная возникла в результате большого взрыва. Они доказывают это эффектом «красного смещения», показывающего, что галактики разлетаются от центра Вселенной к периферии.
— Они заблуждаются. Что могут исследовать земные приборы в бесконечности мироздания? Ничтожную часть прилегающего пространства. Вообразите, что Земля — это электрон и на ней сидит наблюдатель со своими приборами. Он видит разлетающиеся молекулы, для него — галактики, и делает вывод о взрыве. Это вполне возможно, потому что электрон может находиться в печной трубе или взорвавшемся бензобаке машины. А теперь поместите наблюдателя на электрон в ледяной глыбе или текущей воде. Будет он там видеть подобное? Конечно, нет. Поэтому ошибка ваших ученых в экстраполяции, то есть распространении наблюдаемых в ничтожно малом пространстве и мгновении времени явлений на всю Вселенную. Вселенная, то есть материя, наделенная разумом и сама являющаяся пространством, никогда не возникала и никогда не исчезнет. Она существует вечно.
— А что собой представляет мировой Разум?
— Это сама Вселенная. Это материя всех ее видов. Если проще, то традиционная, привычная для вас материя, связанная воедино энергетическими полями, где одни виды материи переходят в другие, обеспечивая взаимодействие и устойчивость всей бесконечной системы. В ней нет пустоты и все целесообразно. Она напоминает головной мозг, где каждый нейрон несет определенную функцию, не подозревая о своем предназначении, а все вместе они — живой, мыслящий организм. Возможно, одними из таких «нейронов» являются социумы планет. Негодные или нежизнеспособные отмирают. Вместо них возникают другие. Высокоорганизованные планетарные социумы укрепляют и развивают Разум.
— Но такие планеты встречаются очень редко. Пусть в конечном счете их бесконечно много, но расстояния… Может ли быть, что Разум так «разбавлен»?
— Вы слушаете недостаточно внимательно. Я сказал, что они могут быть «одними из…», но не единственными. Во всех космических образованиях, достаточных по объему материи, происходят внутренние химические и энергетические процессы, которые нужны для их существования. Все переживают периоды младенчества, взросления, старости и, наконец, смерти, переходя в другие виды материи и энергии. Все они по-своему разумны. Так что биологическая форма разума далеко не единственная и занимает весьма скромное место в иерархии интеллектуальных ценностей.
— Простите, но то, что вы рассказали, мне трудно даже представить, не то что осознать. Фантастика какая-то! — взмолился я. — Мы привыкли оценивать и верить в то, что можно увидеть, потрогать, понюхать, наконец, хотя бы представить. Вот я вижу окружающее и верю в это, вижу в телескоп звезды, галактики и знаю, что они есть, могу даже представить, что Вселенная бесконечна, хотя это трудно. Я в общих чертах понимаю, как она устроена. Но параллельные миры, думающие планеты и галактики… это не укладывается в моем сознании.
— Сейчас в вашей голове каша. Но постепенно все, как у вас говорят, разложится по полочкам. Вы доверяете лишь своим органам чувств и земным приборам. Они не дают даже приблизительно верного представления об окружающем мире. В пример я привел мнение ваших ученых о возникновении Вселенной от большого взрыва. Вы видите лишь кусочек ее, верите, что это и есть вся Вселенная, но опять ошибаетесь. Она бесконечна не только в пространстве, но и в структуре.
Вселенная для нас дискретна, то есть прерывиста. Это значит, что наши планеты, галактики — это «строительный материал» для Вселенной более высокого уровня, с иным течением времени, а микромир, из которого состоит наша Вселенная, сам представляет собой Вселенную более низкого уровня. И так бесконечно. Поэтому я и оговорился, что дискретна она лишь для нас, но в целом взаимообусловлена, непрерывна. На этом давайте закончим. Я думаю, для размышления вам достаточно сказанного. А теперь прошу меня простить, и разрешите откланяться.
Он встал со стула, я за ним.
— Виктор, но вы так и не сказали главного, — я невежливо удержал его за локоть.
— Я считал, что вы и так поняли, — сказал он, пристально глядя на меня, но, не дождавшись ответа, продолжил: — Хорошо. Вы хотели спросить, как можно остановить маятник и вернуть его обратно?
— Да, конечно. Что надо делать?
— Сейчас все зависит от России. Если точнее — от вашего народа, от каждого из вас. Спасение всего вашего социума зависит от уровня самосознания большинства жителей России. Если вы хотите лучше понять, что это такое, поговорите с Мироном. Слышали о таком?
— Это наш поп-расстрига, который живет у вас?
— Совершенно правильно. Он весьма интересный человек и мыслит правильно. Так что советую.
— Но я не знаю к нему дороги.
— Дорога откроется сама, когда придет время.
Мы спустились с крыльца.
— Прощайте, Анатолий. Пусть вам сопутствует удача.
— Прощайте, Виктор, спасибо вам за все.
Мы пожали друг другу руки. Из дома вышла Лея, подошла к нам.
— Пойдемте, я вас провожу, — предложила она.
Мы пошли к лесу. Там она указала мне на едва приметную тропинку.
— Идите по ней, скоро будет выход.
Мы распрощались, и я вошел в лес. Через минуту меня окутал туман, а когда он рассеялся, я увидел, что стою на краю лесополосы, которая впереди сворачивает к знакомой дороге.
Это был Кузяков верх. Перед домом я посмотрел на часы и уже без удивления убедился, что время, проведенное с
Виктором и Леей, было мне подарено.
Еще два раза я видел Лею у магазина, затем она пропала и больше не появлялась. Одни люди сказывали, что они с мужем продали свою ферму за большие деньги и уехали в Америку; другие якобы видели зарево большого пожара где-то в лесу за Колдыбаевкой и утверждали, что сгорела их ферма; третьи клялись, что встречали Лею с мужем в райцентре, они разорились и теперь живут там. В одном все были единодушны, что исчезновение Леи — большая потеря для всех лопатян, что таких душевных больше нигде не сыскать и дай ей Бог здоровья, где бы она ни была. В этом я искренне с ними соглашался.
В Москве я приобрел несколько книг о космосе и параллельных мирах, обшарил Интернет по этой теме, но ничего вразумительного, что бы раскрывало или дополняло услышанное в Лопати, я не нашел. Не нашел и комментариев о коллективном разуме.
Между тем обстановка в стране ухудшалась и накалялась. Грянувший дефолт разорил и опустошил кошельки многих миллионов людей. Цены на продукты питания росли бешеными темпами. Рубль обесценивался с каждым днем. В обращение ввели купюры с множеством нулей. Получение зарплаты и пенсий повсеместно задерживалось. Детские сады, пионерлагеря, заводские здравницы распродавались и превращались в коммерческие организации. Квалифицированная медицинская помощь, высшее образование перешли в разряд платных и стали недоступны для простого народа. Армия разоружалась и разлагалась.
В Москве тем временем во всех ведущих структурах сидели приглашенные иностранные «специалисты» и «консультировали» пути движения нашей страны. По всему государству расплодились сотни «неправительственных общественных организаций», которые разлагали население на местах. Телевидение по всем каналам изо всех сил помогало этому разложению.
На Кавказе лилась кровь. Районы Дальнего Востока,
Поволжья, Урала, Северного Кавказа, а также Якутия, Башкирия, Калмыкия, Татарстан и некоторые другие стали подумывать об отделении от России и образовании самостоятельных государств. Расцвел национализм. Назревал распад страны и, как следствие, гражданская война.
Больной алкоголизмом Ельцин наконец понял, что не способен больше удерживать власть в руках и
