Поручение следователя обескуражило Палладьева по той причине, что техникой он не интересовался и в науку не вникал. Институт фундаментальных исследований всегда был закрытым учреждением, и лишь года четыре назад его слегка приоткрыли.
Громадный ангар имел два этажа. Палладьев осознал, что без какого-нибудь путеводителя ему не разобраться. Стенды, витрины, стеллажи технической литературы, диковинные механизмы, постеры, экраны, макеты… Посетители солидны и глубокомысленны. Выставка прогресса… Капитан спросил у какого-то бородача про расположение стенда ИФИ. Тот показал:
— Видите, у стены интерактивного телевидения стоит голая девица?
Капитан пошел, слегка озадаченный. Почему девица обнажена? Или это как-то связано с интерактивным телевидением?
Когда капитан подошел ближе, то понял ошибку бородача. Если на женщине нижнее белье розовое, а платье полупрозрачное, то издали она кажется голенькой. Капитану это понравилось, потому что штаны на женщинах обрыдли, как дорожные пробки. Правда, следователь Рябинин утверждает, что мода — это стадность.
Розовая девушка что-то объяснила группке любопытствующих школьников и освободилась. Капитан подскочил к ней и глянул с естественным интересом. Разумеется, на выставках и всяких презентациях девушки-гиды должны быть обаятельными. И она ему улыбнулась, отчего на душе у капитана похорошело, поскольку он ходил в неженатых. Правда, улыбалась девушка как-то резиново, будто знала, что в экспонатах выставки он ничего не понимает. От этой улыбки растаяла благодать на душе и чуть бьит не позабылся заготовленный вопрос. Все-таки он выдавил:
— Скажите, искусственный интеллект может быть глупым?
И осекся. Та, с улицы Пригородной, из дома, где он ночевал…
Ему хотелось что-то мгновенно предпринять, но мысли замерли, словно под череп набилась мокрая глина. Капитан разглядывал ее с сумасшедшим вниманием: лицо, шею, лоб… Он искал отметину от своего удара, но ее не было.
— Убежал не попрощавшись, — ответила она на его вопрос
Об интеллекте.
— Извини, спешил.
— Я бы тебе овсянку сварила…
— В другой раз как-нибудь, — буркнул капитан.
— А зачем сюда пришел?
— Знакомлюсь, хочу поступать в политех.
Она спрашивала необязательно, он врал бездумно, но понемногу его мысль оживала. Кто эта девушка? На ней нет никаких следов от его кулака, значит, мумией была не она. Да и не верил капитан ни в какие превращения. Один свидетель говорил, что она сухая и черная; второй утверждал, что это негр; третий — что она сияет… Наверняка эта девушка работает вместе с хозяином дома, с этим самым Генрихом.
— Это что за штука? — начал капитан деловой разговор.
— Лазер, им можно сделать текст на металле, который увидишь только под микроскопом.
— Зачем текст на металле?
— И на бриллиантах. Ювелиры выбивают логотипы своих фирм, например, на кольцах.
Про себя капитан отметил полезность этого прибора для криминалистики, для идентификации ювелирных изделий. Заодно и отметил, что больше рассматривает девушку, чем слушает ее. Она сообщила с заметной гордостью:
— Для нашего института лазер — вчерашний день.
— Что же для вас современно?
— Грядет эра нанотехнологий. О наночастицах тебе известно?
— Да, они довольно мелковаты, — признался капитан, которого больше занимала внешность гида, чем ее слова.
Каштановые волосы с отливом металла, только непонятно какого. Может быть, палладия, хотя Палладьев его никогда не видел. Глаза карие, с тем же легким металлическим блеском. Плечи немодные, покатые. Она наверняка занималась каким-то спортом, но современного загара на ней не лежало. И хотя девушка стояла на месте, казалась порывистой, словно хотела поспеть за своим устремленным взглядом. Губы ироничны — наверное, от его присутствия.
— «Нано» в переводе с греческого значит «карлик». Нанотехнология — это работа с материей на молекулярном и атомарном уровнях. Единица измерения — нанометр. Это одна миллиардная метра, примерно десять атомов водорода…
— И что это дает? — перебил капитан, опасаясь прослыть в ее глазах пнем.
— Материя начинает вести себя иначе. Новые материалы, покрытия, оружие, лекарства… ИФИ работает над новым компьютером, нанокомпьютером — без процессора.
Капитан подумал: сюда бы не его, а следователя Рябинина, который интересуется всем на свете. Без сомнения, эта нанотехнология что-нибудь даст и для криминалистики. Например, метить рецидивистов или распознавать террористов.
— Извините, — сказала она, поскольку к стендам подошел, видимо, их сотрудник. И капитан сразу догадался, что это хозяин дома с мумией, Генрих Яковлевич Коловратский. Почему догадался? Очень уж подошедший был нестандартен.
Плечи широкие, почти спортивные, а черты лица тонки и чуть ли не женственны. Шея короткая и крепкая, как чурбанчик, а темные волосы на затылке скручены в дамский узел. Глаза черные, как и его строгий галстук, с фиолетовым отливом. Костюм модный, от кутюрье, и капитан подумал, что зря лично он носит куртки, потому что костюм подчеркивает мужественность, а именно: широкие плечи и тощий зад.
Видимо, мысль Рябинина о перевоплощении тайно работала в мозгу Палладьева, потому что откуда-то из глубин подсознания выскочило понимание: перевоплощение невозможно, а воплощение? В смысле, переодевание. Она запросто могла стать мумией сухой, и мумией огненной, и еще какой-то — теперь в кино и не то делают.
Пока Коловратский беседовал со своей коллегой, Палладьев решил все-таки кое-что проверить. Возле туалета он отыскал место потише, достал мобильник и позвонил участковому:
— Лошадников, привет. Срочное дельце…
— Слушаю, товарищ капитан.
— Нужно посетить дом номер четыре и глянуть, есть ли там мумия.
— А хозяева?
— Они на работе.
— Как же я попаду в дом?
— У тебя что, отмычек нет? Надо лишь пройтись по комнатам. Мумия не иголка.
— Товарищ капитан, это будет незаконное проникновение в жилище.
— Лейтенант, хватит морщить извилины!
— Как?
— Лошадников, проникновение в оперативных целях. Через час позвоню.
К стендам ИФИ капитан не вернулся. Побродил по залам, сходил на второй этаж, прихватил пачку буклетов и, главное, набрел на буфет. За кофе час пролетел ароматно. Капитан позвонил участковому, но тот не ответил. Капитан еще попил кофейку и через полчаса опять позвонил — Лошадников молчал как лошадь.
Следующую чашку Палладьев выпил уже через силу: кофе стал не ароматным и не горячим. Оказалось, что выставка закрывается. Он поспешил к стендам: Коловратский уходил вместе с ней.
Капитан увязался проследить. Они шли, прижимаясь друг к другу плечами, будто склеились. На улице поцеловались и по логике должны были бы разойтись, но они сели в машину и уехали. Капитан отметил: уехали на дорогом и модном «Лексусе».
Набрав номер, Палладьев спросил раздраженно:
— Лошадников, ну?
