— Мать ее в трещину, товарищ капитан.
— Кого?
— Эту мистику.
— Говори четче.
— Открыл шкаф, а мумия в нем стоит. Мистический прикол.
— И что она сделала?
— Улыбнулась мне.
— А ты ей?
— А я от нее «сделал ноги».
8
Получив от оперов новую информацию о мумии, Рябинин тяжело задумался. Летом солнышко, цветочки, пляжи… Но летом оживает и криминал. Квартирные кражи настолько выросли, что милиция по телевидению рекомендовала гражданам ставить решетки. В какой-то там прогрессии росло число ДТП; жарко, водители в той же прогрессии наливались пивом и давили граждан.
Рябинина подключили к расследованию дела о романтичном маньяке: после изнасилования он угощал жертву тортом. Без сомнения, уголовный розыск его изловит — много жертв, двенадцать потерпевших. Интриговала одна деталь: знакомился он в парке, на улице, в парадных… В руках никакого торта — торт появлялся в конце, вроде расплаты за насилие. Опера задержали не одного мужчину с тортом в руке… После допроса трех потерпевших Рябинин не сомневался, что насильнику каким-то способом помогала соучастница…
Звонил телефон. Рябинин спросил у снятой трубки:
— Неужели происшествие с утра?
— Оригинальное, — подтвердил Леденцов, зная пристрастия следователя.
— Какое?
— Дежурному РУВД сообщили, что заминирован дом.
— Весьма оригинально. Почему звонишь мне, а не военным или в ФСБ?
— Значит, не поедешь?
— Даже не наша подследственность.
— А я, Сергей, назову адресок: Пригородная улица, дом четыре.
— Где мумия?
— Именно. Ну?
Рябинин молчал, пробуя отыскать связующее звено между взрывным устройством и мумией. Никакого. Если только не через ИФИ, но он звонил туда и у знакомого кадровика, бывшего прокурора, узнал, что Коловратский числится в отменных работниках. Рябинин встал:
— Боря, если взорвут, то жалко ее.
— Кого?
— Мумию…
В этой окраинной части города следователь бывал редко. Но его удивила не тишина, не обилие зелени и даже не одряхлевший дом Коловратского, а поведение Леденцова. У входа толпились люди, которых Рябинин мысленно рассортировал: майор с Палладьевым, моднячий мужчина с элегантно растрепанной девицей — видимо, хозяева; две пожилые женщины — скорее всего, понятые. Комплект для осмотра места происшествия. Не было только экспертов: ни судебно-медицинского, ни криминалиста.
— Когда вы попросились ночевать, я почувствовала неладное, — тихо сказала ассистентка капитану.
— Рад, что вызвал у вас чувство, — отозвался Палладьев.
— Чувство как к шпиону.
— Мадам, вы ошибаетесь, я не шпион, а разведчик.
Коловратский отпер входную дверь. Майор гостеприимным жестом пригласил всех войти. Рябинин схватил его за руку, прошипев почти злобно:
— А если и вправду заминировано?
— Разве? — удивился Леденцов, как последний идиот.
Копившиеся у следователя подозрения накопились, но не
затевать же прилюдную разборку? И Рябинин с силой наступил на ботинок майора: якобы не пройти.
Следователь не знал, что было сказано понятым, — они ходили по дому с заметной опаской. Капитан посидел на том ложе, на котором довелось ночевать. Майор исследовал второй этаж. Только Рябинин не знал, чем заняться. Не составлять же протокол осмотра места происшествия, поскольку никакого происшествия нет, а если оно и будет — мина взорвется, — то все погибнут и его протокол не потребуется. Впрочем, двое — Коловратский с девицей — взрыва ждали, неподвижно замерев у окна, словно были готовы из него выпрыгнуть.
Все комнаты производили впечатление нежилых — тут никто и не жил, а лишь ночевали. Вид общежития…
Женский крик физически шарахнул по ушам. В голове Рябинина он соединился с информацией Леденцова о минировании… Взорвалось? Какой-то шум…
Рябинин бросился в конец этой большой комнаты. Где кричали… Никакого взрыва не было, а было нечто похуже…
Понятая проявила инициативу и открыла дверцу стенного шкафа. Из него шагнула мумия с раскинутыми руками, пробуя обнять женщину. Подскочивший капитан ударом ноги свалил мумию на пол.
Она лежала — скелет, обросший сухим коричневым мясом. Череп желтовато-коричневый, но сверху что-то вроде шерстяной нахлобучки. Глазницы пустые, на дне которых мерцало тускло, издалека, как бы из-под земли. Руки и ноги без пальцев — четыре длинные темные кости…
И мумия улыбалась, если только зубастый оскал можно назвать улыбкой.
— Хотите что-то объяснить? — спросил Коловратского следователь, приходя в себя.
— Нет, не хочу.
— А придется, — заверил Рябинин, приходя в себя и доставая бланк осмотра.
Теперь место происшествия было, потому что было преступление. Только не совсем ясно, какая статья уголовного кодекса. Нападение мумии на человека? Рябинин составлял протокол осмотра, а оперативники, раздобыв длинный ящик и надев резиновые перчатки, мумию упаковали. Вопреки правилам криминалистики, следователь не стал измерять ее и фиксировать детали, как поступал с нормальным трупом…
В машине он спросил у майора с ехидной усмешкой:
— Говоришь, о взрывном устройстве звонили дежурному?
— Да, и есть запись в журнале происшествий.
— А кто звонил?
— Неустановленное лицо.
— Хочешь, я установлю?
— Теперь это не имеет значения: бомбы не было.
— Звонил капитан Палладьев, — все-таки Рябинин установил лицо.
— Сергей, а что делать, если прокуратура мышей не ловит?
— У нас кончился бесплатный сыр для мышеловок, — бор-мотнул Рябинин.
— Небось, вы сами его съели, — оставил майор за собой последнее слово.
Кортеж из автомобилей в городе распался: мумию повезли в РУВД, ее хозяина — в прокуратуру.
