К утру ее не стало.
7
Со смертью Линды жизнь потеряла для Артура всякий смысл. Теперь он носил в себе две тайны: тайну жизни своей матери и тайну смерти жены. И это был для него непосильный груз. Боль утраты он заглушал спиртным, напиваясь чуть ли не каждый день до бесчувствия.
Наступила весна, но впервые ее приход не радовал Мэри. Она переживала смерть матери и очень волновалась за отца. Как ни странно, тревога за отца помогала забывать о своих собственных горестях. Днем тосковать по Джону ей было просто некогда, но по ночам она по-прежнему лила слезы в подушку.
— А Элис уже встала? — спросила она ранним утром у Дотти, входя в кухню.
— Нет, дорогая. Все еще спят. Шон тоже еще дрыхнет, — доложила та. — С тех пор как твой отец не обращает на него внимания, этот паршивец совсем от рук отбился.
— Дотти, а вчера отец опять вернулся пьяным?
— Не то слово! — Дороти сурово сдвинула брови. — Уж ты прости меня, детка, но отец у тебя слабак! Уж больно он любил твою мать, вот и хочет теперь вином заглушить горе. Бог даст, опомнится. Как говорится, время придет — слезы утрет! А ты держись! Ты же у нас умница-разумница!
— Спасибо на добром слове, Дотти! — Мэри чмокнула ее в щеку. — И вообще, за все-все! Ну что бы мы без тебя делали!..
— Знамо что, пропали бы! — хмыкнула та, а про себя подумала: бедная девочка, столько бед на нее свалилось! — А ну-ка быстро за стол! — скомандовала она. — Я тебе мигом сготовлю яичницу с ветчиной.
— Дотти, не обижайся, но я подожду, пока Элис проснется. Пойду взгляну, как там папа.
Отец лежал на полу в кабинете, небритый, в несвежей рубашке, бормоча что-то бессвязное. В комнате витал запах перегара. Мэри вздохнула, подложила ему под голову подушку, накрыла пледом и вышла в сад.
Она сидела под яблоней, слушала щебет птиц и предавалась невеселым мыслям. Прошлой весной в это время они с Джоном гуляли в роще, бродили вдоль ручья, а теперь…
— И долго ты собираешься здесь сидеть? — окликнула ее Элис. — Пошли лучше завтракать.
— Что-то не хочется… Вот вышла подышать, нагулять аппетит.
— Смотри, не простудись! По утрам еще холодно. — Элис замолчала, обдумывая, как сообщить Мэри новость. — Мне надо поговорить с твоим отцом, но его вечно нет дома, а если он и дома, то проку от него чуть.
— А это срочно? — насторожилась Мэри.
— Да. — Элис нахмурилась. Адвокат уведомил ее письмом, что Артур, не поставив ее в известность, продал коттедж, где жила Энн Стоун, и прилегающую к нему землю. — Надеюсь, брат соблаговолит уделить мне несколько минут. Вернее, будет в состоянии слушать и внятно излагать мысли. Ума не приложу, что с ним делать!
— Отец слабый человек, — сдержанно заметила Мэри. — И смерть мамы его сломала.
— Ты права, — согласилась Элис, внутренне поражаясь великодушию девочки. — Надо быть терпимее.
— Ты пойдешь со мной на кладбище?
— Только сначала поговорю с Артуром.
После завтрака Мэри зашла к отцу.
— Что тебе? — хмуро спросил он.
— Просто зашла взглянуть, как ты.
— Ну и как? Хорошо я выгляжу? — хмыкнул он. — Похож я на мужа леди Браун? — спросил он с издевкой.
— Нет, не похож… Папа, я тебя не узнаю! — с упреком сказала Мэри. — Ты изменился, и не в лучшую сторону.
— Значит, я тебе не нравлюсь?
— Мне не нравится, что ты с собой делаешь. — Она подошла к нему поближе. — Потому что я тебя люблю.
С минуту отец смотрел на нее, а потом заплакал пьяными слезами.
— До чего же похожа на мать! Знаешь, дочка, а ведь Линда еще здесь. — Он оглядел комнату мутными глазами. — Я везде ее вижу. Везде. А ты видишь?
Мэри испуганно потрясла головой.
— Господи, какая же это мука! Я вижу ее, но не могу дотянуться. Понимаешь? Она все время от меня отодвигается. — Внезапно он засмеялся. — Хотя так было всегда.
— Папа, ну пожалуйста… — Мэри погладила его по ладони. — Возьми себя в руки. Ты же себя убиваешь… Пойми, ведь маму этим не вернешь!
— Девчонка, да как ты смеешь меня учить?! И что ты вообще понимаешь? — возмутился тот. — Уходи! Не хочу тебя видеть! Убирайся!
С трудом сдерживая слезы, Мэри выскочила из кабинета и побежала в любимое пристанище — на кухню к Дотти. Заметив состояние племянницы, Элис решила отчитать брата как следует. Прямо сейчас. В каком бы состоянии он ни был! Она шагнула к двери кабинета и вошла без стука.
— Ну что там еще? — спросил он, поднимая со стола хмельную голову. — Мисс Браун, что же это вы ломитесь без стука? Фи! Где же ваши манеры?
— Хватит паясничать! — оборвала его она. — Кто бы говорил!
— Знаешь что, дорогая моя сестра, если серьезно, то я устал от твоих нотаций. До тошноты! — Артур провел рукой по горлу. — Будь любезна, оставь меня в покое. — И он кивнул на дверь. — Пойми наконец, я устал. Понятно?
— Ах ты устал? Еще бы! — Элис подошла к столу и встала, глядя на брата сверху вниз. — Столько пьянствовать!
— Не желаю тебя слушать, — отмахнулся он от нее как от мухи, — уходи! Не же-ла-ю! Ясно?
— Нет, ты меня выслушаешь! Посмотри на себя, Артур! Совсем опустился!
— Да, опустился! — с готовностью подтвердил тот. — Сестра, неужели ты не понимаешь, я пью от горя! Впрочем, что ты понимаешь…
— Нет, я понимаю! И знаю, как ты любил Линду, но нельзя же так! — возразила та. — У него, видите ли, горе… А о дочери ты подумал? Думаешь, ей легко? Ведь она тоже страдает!
— Ну вот и позаботься о ней. А меня оставь в покое.
Элис начала терять терпение. Хлопнув письмо от адвоката на стол, она с усмешкой заметила:
— Я бы позаботилась, да боюсь, что ты всех нас пустил по миру.
— Что это? — Артур поморщился, кивнув на конверт. — Давай отложим дела на потом! Элис, имей сострадание! У меня голова сейчас лопнет от боли.
— Это письмо от нашего адвоката. Он сообщает, что ты продал коттедж и часть земли. Что ты на это скажешь?
— Ну допустим, продал! — подтвердил Артур и развел руками. — И что дальше?
У Элис подкосились ноги, и она села.
Артур несколько протрезвел и поглядывал на сестру с виноватым видом.
— Говори все как есть. — Элис приготовилась к худшему. — Ты что, на самом деле продал коттедж и половину земли?
— Но ведь не всю! — оправдывался Артур. — Я тебя умоляю, не надо так драматизировать! У нас есть на что жить.
— А где вырученные деньги?
— Денег нет. — Он снова развел руками. — Все вышли.
