5
Язык был взаимообратим: власть описывалась языком сцены, сцена разговаривала на языке власти - например, В.Э.Мейерхольд в статье 'Смерть вождя', посвященной памяти Е.Б.Вахтангова, приводит замечательную цитату из К.С.Станиславского: 'Режиссера подготовить не так трудно, но как найти вождя?'.
6
У нас нет доказательств знакомства М.А.Булгакова с рукописью 'Воспоминаний о Штейнере', есть только документальное подтверждение его личных связей с Андреем Белым:
'Глубокоуважаемому Михаилу Афанасьевичу Булгакову от искреннего почитателя. Андрей Белый (Б.Бугаев). Кучино. 20 сент. 26 г.' — надпись на книге 'Московский чудак' из личной библиотеки Булгакова76.
Связи, возможно, были не только личные, но и текстуальные; во всяком случае, эпизод с незадачливым буфетчиком в 'Мастере и Маргарите' (будучи с визитом у Воланда и компании, забыл шляпу, вернулся, вместо шляпы получил бархатный берет с петушиным пером, каковой берет превратился в черного котенка и вскочив 'обратно на голову Андрею Фокичу, всеми когтями впился в лысину') имеет некоторую параллель в романе А.Белого 'Москва', где профессор Коробкин 'цап ее (мнимую шапку) на себя! В тот же миг оцарапало голову что-то: из схваченной шапки над ярким махром головы опустились четыре лапы и пушистый развеялся хвост'. По свидетельству Михаила Чехова такой же точно курьез — кот вместо шапки - приключился однажды и с самим автором - А.Белым - уже после выхода романа, в доме М.Чехова и на его глазах77. Стало быть, вся эта московская чехарда — антропософы, А.Белый, коты вместо шапок, расцарапанные головы - разыгралась сразу в двух реальностях - действительной и литературной - задолго до возникновения замысла 'Мастера и Маргариты'. Но и сам замысел, судя по новым свидетельствам и данным, возник раньше, чем принято было считать:
'В.П.Катаев в беседе (...) отнес формирование замысла к 1923 -1924 гг.; приведем также устные воспоминания М.С.Волошиной о пребывании Булгакова в Коктебеле в 1925 году: 'С Максом много говорили об антропософии, мистических курьезах. Меня это тогда не интересовало, но когда я потом прочла 'Мастера и Маргариту', то что-то знакомое, о чем здесь говорилось, почудилось'78.
Если память не изменила современникам Булгакова, мы получили необходимое доказательство того, что и так нашли в тексте.
Обратим внимание на близость дат: 1925 — разговор с Волошиным; 1923-1924 - возникновение замысла романа; 1923 - посещение театра Мейерхольда.
7
В неоконченной повести 'Тайному другу' — первых набросках 'Театрального романа' (1929 год) редактор носит имя
8
Кстати, обращал ли кто-нибудь внимание на то, что человек не может быть одновременно темноволос и лыс?! Человек, — скажем мы, - не может, а персонаж, да еще булгаковский, — может: Берлиоз лыс от природы, а темноволос от Рогожинского черноволосия.
9
С Фаготом Филю роднит не только русский французский, но и нечеловеческое сердцеведение ('Он знал людей до самой их сокровенной глубины. Он угадывал их тайные желания, ему были открыты их страсти, пороки, все знал, что было скрыто в них, но также и доброе'), а также причастность театру: по административной части Тулумбасов заведует контрамарками, и никто иной, как Фагот-Коровьев выдает Никанору Ивановичу контрамарочку и вообще распоряжается.
10
'Театральный роман': '...в комнату влетел, надо полагать осатаневший от страху, жирный полосатый кот. Он шарахнулся мимо меня к тюлевой занавеске, вцепился в нее и полез вверх. Тюль не выдержал его тяжести, и на нем тотчас появились дыры. Продолжая раздирать занавеску, кот долез до верху и оттуда оглянулся с остервенелым видом. ...сделал попытку полезть еще выше, но дальше был потолок. Животное сорвалось с круглого карниза и повисло, закоченев на занавеске'.
'Мастер и Маргарита': 'Кот вскочил живой и бодрый, ухватив примус под мышку, ...раздирая обои, полез по стене и через секунды две оказался высоко над вошедшими, сидящим на металлическом карнизе. Вмиг руки вцепились в гардину и сорвали ее вместе с карнизом'
11
При переводе романа на язык Ветхого завета Патриаршие пруды правильно названы
“AGAMEY AVOT” — 'Пруды Праотцев'
2
Этого Булгаков Ницше не простил и ответил германскому философу с его людоедской проповедью
