КАГАРЛИЦКИЙ: Голоса восточноевропейцев важны, потому что так называемая новая Европа Бушу нужна, чтобы оказывать психологическое давление на Западную Европу. Это очень важное обстоятельство, и обстоятельство для французов, немцев, теперь и испанцев тяжелое, им приходится отражать наскоки этих малых стран в то самое время, когда они пытаются объяснить всем, что, наоборот, проблема - в Америке. Поэтому не надо сбрасывать со счетов дипломатический ресурс, который здесь возникает. Но, повторяю, одно дело - символика, дипломатия, некоторые политические моменты, а другое дело - реальный результат. Вот если Бушу нужны реальные конкретные результаты, которые он сможет показать, которые он сможет почувствовать, причем до президентских выборов в ноябре, то здесь, я думаю, ему никто подарков не сделает.
- И в этом смысле ни Афганистану, ни Ираку тоже никаких подарков от НАТО ждать не приходится после этого саммита. Потому что в том, чтобы там появились люди из НАТО, заинтересованы не только американцы, заинтересовано и правительство Афганистана, и правительство Ирака. Это же очевидно.
КАГАРЛИЦКИЙ: Правительства Афганистана и Ирака - это, в общем, все-таки марионеточные режимы, которые самостоятельной роли не играют, их все прекрасно в этом смысле раскусили, никто к ним серьезно не относится и относиться не будет. Вопрос в том, нужны ли Западной Европе Афганистан и Ирак.
Я думаю, что Афганистан Западной Европе, по большому счету, не нужен, хотя, возможно, некоторый интерес в Афганистане был. И специфический интерес, скажем, для немцев состоял в очень забавной вещи: через афганскую авантюру немцы смогли преодолеть один из пунктов своей конституции, который сдерживал германские вооруженные силы, то есть им раньше нельзя было оперировать за пределами непосредственно Западной Европы. Теперь они этот пункт конституции обошли, создали прецедент, и это было важно для немецких военных. Но теперь эта задача выполнена, зачем там дальше находиться?
Что касается Ирака, то там сложнее ситуация. Мне кажется, что у Западной Европы достаточно большие интересы в Ираке. Вопрос лишь в том, совместимы ли эти интересы с присутствием там американцев. Поэтому, в общем-то, западноевропейцы хотели бы стабилизации в Ираке, но при этом они хотели бы так ее стабилизировать, чтобы и американцы при этом ушли. А это уже противоречит интересам Буша.
В ПОРОХОВОЙ ПОГРЕБ ПРИНЕСЛИ СПИЧКИ
Социальная контрреволюция началась
Президент Путин уверен, что в результате проводимой им политики материальные условия одной трети россиян улучшатся. Проблема лишь в том, что, похоже, положение оставшихся двух третей заметно ухудшится.
Нынешним летом Государственная Дума планирует с подачи правительства принять целый пакет неолиберальных законов. Это будут самые радикальные перемены в российском обществе со времен правительства Егора Гайдара, которое за полтора года умудрилось раздать в частные руки большую часть национальной экономики.
Однако именно правительство Гайдара не решилось посягнуть на общедоступную медицину и всеобщее образование, субсидируемое жилье, природные ресурсы и культурное достояние страны, остававшееся формально под контролем государства. Большие деньги сегодня можно делать не только на нефти и стали. За прошедшие годы здравоохранение, образование, жилищное хозяйство постепенно коммерциализировались. Достаточно взглянуть на рынок недвижимости, где цены поднялись, пожалуй, выше западноевропейского уровня. И если жилищно-коммунальная реформа вынудит массу людей, неспособных платить возросшие тарифы, переселяться в более скромные квартиры, на рынке одновременно вырастут и спрос, и предложение. Тысячи квартир в не самых плохих районах будут выставлены на продажу. Сотни тысяч людей будут искать себе жилье в домах попроще. В масштабах России речь идет о сотнях миллионов долларов. А обещанное правительством всеобщее страхование жилья обогатит страховые компании.
Почему же сегодня деятели, именующие себя центристами и вообще-то не склонные к авантюрам, готовятся пойти по пути, на который не решились вступить самые радикальные реформаторы?
Политическая ситуация сегодня благоприятствует власти. В начале 1990-х правительство было непопулярно, президент Ельцин сталкивался с настоящей, а не бутафорской оппозицией. Даже обладавшая ничтожной властью Государственная Дума нередко демонстрировала самостоятельность.
Сейчас достигнут полный контроль над политической системой. Даже если реформы пойдут неважно, в стране нет организованных и дееспособных политических сил, которые могли бы этим воспользоваться. А популярность президента - лучшая гарантия того, что народ проглотит непопулярные меры.
И все же расчет Кремля может оказаться ошибочным. Наблюдаемый сейчас уход с политической сцены старых партий в Кремле трактуют как доказательство того, что система стала полностью управляемой, но это же может оказаться предвестием появления новых политических сил. И катализатором этого процесса может стать всеобщее недовольство социальной политикой Путина.
КРЕМЛЬ НАЗНАЧИТ СЕБЕ ЛЕВУЮ ОППОЗИЦИЮ
После раскола КПРФ началась проверка двух образовавшихся половинок на подлинность
Зюганов сделал все, чтобы предотвратить раскол: во всех первичках, а их по стране 18 000, велась перед съездом антисемигинская агитация. Не помогло.
Как известно, за два дня до открытия съезда сторонники Семигина собрали пленум ЦК. 96 из 156 действующих членов (при кворуме в 80 человек) сняли Зюганова с поста лидера партии, заменив его ивановским губернатором Тихоновым.
Зюгановцы ответили собственным пленумом, на котором зарегистрировался 91 человек. Это собрание не менее единодушно сместило со своих постов всех сторонников Семигина. Поскольку кворум и здесь был соблюден, получилось два решения взаимоисключающих, но одинаково законных. 96+91 будет 187, на 41 человека больше, чем членов ЦК, а это значит, что изрядное число партийных товарищей умудрилось побывать и там, и тут, поддержав своими голосами обе стороны.
В конечном счете вместо одного съезда тоже получилось два. И - вот чудо! - каким-то образом оба съезда снова умудрились насчитать у себя кворум.
Против Зюганова действовали так, как действуют миноритарные акционеры какого-нибудь ОАО против держателя контрольного пакета. Сначала проводится альтернативное собрание держателей акций, затем в суде считают, у кого больше голосов, а следовательно и прав, на компанию.
Такой способ дележки партий в России уже обкатан. Первой ласточкой была «Либеральная Россия», за контроль над которой боролись покойный Сергей Юшенков и ныне здравствующий Борис Березовский.
Опробовав новую схему, стали делить объекты посерьезней - сперва Партию пенсионеров, затем Аграрную партию.
Во всех этих спорах есть один момент: точка во внутрипартийном конфликте ставится за пределами партии. Сначала конфликт разрешает власть исполнительная в лице Минюста, а затем судебная, независимость которой у нас хорошо известна. Сейчас оба десятых съезда ждут решения Минюста о признании своей легитимности. Правительство имеет приятную возможность выбирать себе оппозицию.
Зюганов сообщил в Мин-юст письмом о единогласном своем переизбрании, а альтернативщиков требует преследовать в уголовном порядке: соответствующее заявление уже направлено в Генпрокуратуру. Семигинцы, в свою очередь, тоже уведомили Минюст, что отныне российских коммунистов возглавляет выбранный ими Владимир Тихонов.
Согласно закону, партия в случае изменений в руководстве должна сообщить об этом в трехдневный срок и в последующие три месяца представить документы о происшедших изменениях. Минюст должен будет принять решение в течение месяца со дня поступления документов.
Хорошо зная роль в КПРФ Геннадия Семигина (при его участии партию финансировали представители
