или видела где-нибудь фотографию. — Известный музыкант?
— То есть?
— Ну, в своем кругу?
— Люси Салливан, я неизвестен в своем кругу, у меня и круга-то нет. Ни узкого, ни широкого. Я тебя разочаровал, да? Мы только познакомились и уже находимся в кризисе. Люси, нам непременно надо обратиться за помощью к специалистам. Посиди здесь, а я схожу за справочником и найду номер телефона доверия.
— Не надо, — рассмеялась я. — Ничего я не разочарована. Просто у меня возникло ощущение, будто я знаю тебя, хоть и непонятно, откуда, и я подумала: если ты известный музыкант, то я тебя где-нибудь видела.
— Ты хочешь сказать, мы не знаем друг друга? — с потрясенным видом спросил он.
— По-моему, нет, — хмыкнула я.
— Не может быть, — убежденно сказал он. — Если не в этой, то хоть в прошлой жизни мы наверняка были знакомы.
— Все это очень мило, — протянула я, — но, даже если в прошлой жизни мы были знакомы, кто сказал, что тогда мы друг другу нравились? Меня всегда мучил этот вопрос: ведь если люди узнают друг друга в следующей жизни, они вовсе не обязательно друг другу приятны, верно же?
— Ты совершенно права, — крепко стиснув мне руку, подхватил Гас. — Я тоже всегда так думал, но в моей практике ты первая, кто думает так же, как и я. Ты просто чудо. Но мы-то с тобой уж точно прекрасно ладили, в какой бы жизни нас ни свела судьба. Мне рядом с тобой как-то уютно: наверно, ты одолжила мне денег на изломе века, когда я был на мели, или сделала еще что-нибудь хорошее. А «Гиннесс» еще есть?
Я отправила Гаса к холодильнику, устроилась на ступеньке поудобнее и принялась ждать. Душа моя пела, счастье переполняло меня. Какой он славный! Как я рада, что пришла на эту вечеринку — ведь запросто могла и не пойти и тогда не встретила бы его! Неужели права миссис Нолан, и Гас — тот самый единственный, тот самый мой человек, которого я столько ждала?
Кстати, где этого единственного черти носят?
Сколько нужно времени, чтобы дойти до холодильника и похитить оттуда оставшиеся банки купленного Дэниэлом пива? А что, если, пока я сижу тут разомлевшая и улыбаюсь, как идиотка, он уже убалтывает другую покладистую девушку, а обо мне забыл?
Я занервничала.
Интересно, сколько еще мне здесь торчать, пока можно будет встать и отправиться на поиски? Спустя какое время прилично проявить беспокойство?
И не рановато ли он начинает, даже имея дело со мной, заставлять меня дергаться и ждать?
Мою мечтательную расслабленность как рукой сняло. Мне следовало раньше понять, что это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Вдруг я осознала, что все это время вокруг ходили люди, разговаривали, шумели, а я и забыла о них, пока говорила с Гасом. А что, если они смеются надо мной? Может, Гас на их глазах проделывал то же самое с тысячами других дурочек? В эту секунду передо мной уже стоял растрепанный Гас.
— Люси Салливан, — с огорченным видом объявил он, — прости, что я так долго, но я попал в ужасную передрягу.
— О господи, — рассмеялась я, — что случилось?
— Когда я подошел к холодильнику, какой-то тип примеривался к пиву твоего друга Донала. «Поставь назад!» — крикнул я. «Нет», — говорит он. «Еще как поставишь», — говорю я. «Это мое», — говорит он. «Не твое», — говорю я, а потом, Люси, случилась потасовка, из которой я вышел с легкими ранениями, зато теперь «Гиннесс» в безопасности.
— Неужели? — в некотором недоумении протянула я, потому что увидела в руках у Гаса только бутылку красного вина, а пива что-то не заметила.
— Да, Люси, я пожертвовал собой и спас его. Пусть теперь кто-нибудь попробует его украсть.
— Ты что сделал?
— Сделал? Разумеется, Люси, я его выпил. А что еще я мог с ним сделать?
— Э-э-э…
Я беспокойно оглянулась через плечо и, конечно же, увидела, как Дэниэл с не предвещающим ничего хорошего лицом пробирается через холл к лестнице.
— Люси, — кричал он, — какой-то мелкий мерзавец украл…
Тут он замолчал, потому что увидел Гаса.
— Ты! — взревел он.
О боже! Кажется, Дэниэл и Гас уже знакомы.
— Дэниэл, Гас. Гас, Дэниэл, — вяло пробормотала я.
— Это он, — сердито выпалил Гас. — Тот нечистый на руку тип, который хотел украсть пиво твоего друга.
— Какой же я дурак, — возмущенно тряся головой, воскликнул Дэниэл, не обращая ни малейшего внимания на обвиняющий перст Гаса. — Просто идиот, все же было понятно. Люси, и где ты их только находишь? Объясни мне — где?
— Да пошел ты, ханжа несчастный, — огрызнулась я, не зная, что еще сказать от стыда и досады.
— Ты его знаешь? — воинственно осведомился Гас. — По-моему, он не из тех, с кем тебе следует дружить. Видела бы ты, какой…
— Я ухожу, — заявил Дэниэл, — и забираю бутылку вина, которую принесла Карен.
После чего выдернул бутылку из рук Гаса и растворился в толпе.
— Ты видела? — завопил Гас. — Он опять за свое!
Я честно старалась не смеяться, но сдержаться не могла — видимо, была не так трезва, как мне самой казалось.
— Прекрати, — выдохнула я, дергая его за рукав. — Сядь и веди себя прилично.
— Ах, так это я должен вести себя прилично?!
— Да.
— Понятно!
Он замолчал, скорчил свирепую гримасу (насколько можно сделать свирепой такую славную мордаху) и посмотрел на меня.
— Ну, Люси Салливан, если ты говоришь…
— Я говорю!
Он послушно сел на ступеньку рядом со мной, старательно изображая пай-мальчика. С минуту мы сидели молча.
— Ладно, — сказал он наконец. — Но попробовать стоило.
20
Весь мой словарный запас как-то неожиданно иссяк. Я сидела на ступеньке, прижатая людским потоком к Гасу, и лихорадочно придумывала, что бы такое сказать.
— Ну ладно! — начала я излишне бодро, стараясь скрыть неловкость. Что теперь будет? Раскланяемся, скажем, как приятно было познакомиться, и разбежимся в разные стороны? Как в море корабли? Очень не хотелось бы.
Тогда я решила задать ему вопрос: людям, как правило, нравится говорить о себе.
— Тебе сколько лет?
— Я стар, как горы, и юн, как утро, Люси Салливан.
— А поконкретнее можно?
— Двадцать четыре.
