Далее, чувствуя себя, скажем так, более раскованно, я начала готовиться ко сну, надела пижаму (я была абсолютно уверена, что Гас не из тех, кто балдеет от сексуального женского белья, да оно и к лучшему, потому что у меня такого белья нет). По моим ощущениям, его подобные изыски скорее испугали бы, чем взволновали. Хотя, конечно, чужая душа — потемки…
Еще я почистила зубы. Разумеется, я почистила зубы. Я чистила их с таким усердием, что у меня заныли десны, потому что твердо знала: как следует вычистить зубы — самое важное, когда ложишься в постель с малознакомым мужчиной. Можно даже не читать статей в женских журналах и не руководствоваться своим богатым опытом, чтобы понять, как это важно. Ужасно грустно думать, что мужчина, которому ты понравилась настолько, что он захотел провести с тобой целую ночь, утром может рвануть к двери со спринтерской скоростью, если твое дыхание недостаточно благоуханно, но, увы, такова жизнь. Грусти не грусти — ничего тут не поделаешь.
Вместо того чтобы смыть косметику, я накрасилась еще больше. Поутру, когда Гас проснется, мне хотелось выглядеть красавицей, и я решила, что мой тщательный макияж компенсирует его трезвость, смягчит похмелье, если угодно. Затем юркнула в постель рядом с ним. Во сне он был такой лапочка.
Я лежала, смотрела в темноту, думала обо всем, что произошло этим вечером, и то ли от возбуждения и желания, то ли от разочарования, то ли (почему бы?) от облегчения уснуть не могла.
Через некоторое время хлопнула входная дверь, послышались голоса Карен, Шарлотты и еще один мужской, звяканье чашек в кухне, тихий разговор, приглушенные смешки. Все было куда спокойнее, чем накануне ночью, — ни «Звуков музыки», ни падающих стульев, ни оглушительных взрывов хохота.
Пролежав целую вечность в темноте, я решила все-таки встать и посмотреть, что у них там без меня творится. Я чувствовала себя несколько не у дел, но это-то мне как раз не в новинку. Осторожно выбравшись из-под одеяла, чтобы не потревожить Гаса, на цыпочках вышла из комнаты в коридор, но, тихонько закрывая дверь спальни, врезалась в большой и темный предмет, которого обычно в нашем коридоре не наблюдается.
Я подпрыгнула до потолка и вскрикнула:
— О господи!
— Люси, — сказал знакомый мужской голос. И чьи-то руки опустились на мои плечи.
— Дэниэл! — поперхнулась я от неожиданности, поворачиваясь к нему. — Что ты здесь делаешь? Идиот, чуть на всю жизнь заикой не оставил!
Но Дэниэл, вместо того чтобы извиниться, дико развеселился и согнулся пополам от хохота.
— Привет, Люси, — еле выдавил он, отсмеявшись. — Ты, как всегда, со мной любезна. А я думал, ты уже на полпути к Москве.
— Ты что тут рыщешь в темноте у меня под дверью? — неласково спросила я.
Все еще смеясь, Дэниэл привалился к стене.
— Ну у тебя сейчас и вид, — простонал он, вытирая набежавшие слезы, — видела бы ты.
Я была шокирована, раздражена и вовсе не находила происходящее забавным, а потому дала ему тумака.
— Смотри-ка, — не переставая смеяться, заметил он, — ты еще и опасна.
Не успела я стукнуть его еще раз, как в коридор выскочила Карен, и мне сразу все стало ясно. Она многозначительно подмигнула мне и пропела:
— Это я пригласила Дэниэла зайти. Ты тут ни при чем, не волнуйся.
Браво, Карен. Как всегда, великолепна. Мне оставалось только бескорыстно восхищаться. Похоже, в ее отношениях с Дэниэлом что-то сдвинулось с мертвой точки.
— Вообще-то, я уже собирался уходить, — сказал Дэниэл, — но, поскольку ты встала, пожалуй, посижу еще.
Мы перебазировались в гостиную, хранившую последствия недавнего чаепития. Я испытывала некоторую неловкость оттого, что Дэниэл застиг меня в голубой полушерстяной пижаме. Шарлотта тут же с безмятежно-счастливым лицом растянулась на диване.
— Люси, — восторженно начала она, — это так замечательно, что ты не спишь! Поди сюда, посиди со мной.
Она сама села и похлопала по диванной подушке. Я примостилась рядом с нею, скромно подобрав под себя ноги. У меня уже облупился лак на ногтях, на пятке была мозоль, и Дэниэлу это видеть незачем.
— Чая не осталось? — спросила я.
— Полно, — обрадовала меня Шарлотта.
— Я тебе налью, — сказал Дэниэл и устремился в кухню. Ровно через две секунды он вернулся, налил чаю в большую кружку, добавил молока, положил две ложки сахара, размешал и протянул мне.
— Спасибо, и ты иногда на что-нибудь сгодишься.
Он стоял у дивана, нависая надо мной.
— Да сними ты пальто, — раздраженно буркнула я. — В нем ты похож на гробовщика.
— А мне оно нравится.
— И сядь. Ты мне свет загораживаешь.
— Извини.
Дэниэл сел в кресло рядом со мной, а Карен тут же опустилась на пол, изящно приклонив головку на подлокотник. Глаза у нее сияли, выражение лица было мечтательно-романтическое. Честно говоря, меня это потрясло.
Она вела себя совершенно несвойственным ей образом. Обычное амплуа Карен — недоступная стерва, которая вьет из мужчин веревки и самого уравновешенного парня способна превратить в нечто дрожащее и неуверенное в себе. Она несколько жестковата в общении, а сейчас выглядела мягкой, милой и нежной.
Хорошо, хорошо, хорошо…
— Я познакомилась с парнем, — объявила Шарлотта.
— И я, — радостно подхватила я.
И Карен, но, пожалуй, сейчас ей было как-то не с руки говорить об этом.
— Мы знаем, — сказала Шарлотта. — Карен подслушивала у тебя под дверью, хотела понять, делом ли вы там занимаетесь.
— Ах ты, трепло несчастное… — в полном бешенстве взвилась Карен.
— Тише, тише, — перебила ее я. — Не ссорьтесь. Мне не терпится узнать в подробностях о новом парне Шарлотты.
— Нет, сначала я хочу услышать, что там у тебя, — запротестовала Шарлотта.
— Нет, давай ты первая.
— Нет, ты.
Карен сделала скучное, взрослое лицо, но это только из-за Дэниэла — чтобы не подумал, будто она занимается такими глупостями, как девчачьи сплетни. Мы ее не осуждали: все мы вели себя точно так же в присутствии парней, по которым сходили с ума. Я первая этим грешу. Это просто военная хитрость, и как только она убедится, что он заинтересовался, то снова станет самой собою.
— Пожалуйста, Люси, рассказывай первая, — вмешался Дэниэл.
Карен не успела скрыть удивления, затем подхватила:
— Давай, Люси, не тяни. Хватит стесняться.
— Ладно, — в полном восторге согласилась я.
— Классно. — Шарлотта обхватила руками колени и приготовилась слушать.
— С чего прикажете начать? — улыбаясь до ушей, спросила я.
— Посмотрите на нее, — сухо заметила Карен. — Ни дать, ни взять кошка, добравшаяся до сметаны.
— Как его зовут? — вступила Шарлотта.
— Гас.
— Гас?! — поморщилась Карен. — Фу, какое ужасное имя. Горилла Гас. Гусенок Гасси.
— А какой он из себя? — не обращая на нее внимания, продолжала Шарлотта.
— Он просто замечательный, — начала я, воодушевляясь все больше и больше. А потом заметила,
