— Может, и так, — застенчиво согласилась я. — Знаю, в это нельзя верить, и ты, пожалуйста, никому не говори, что я верю, но думать-то никто не запрещает?
— Можно я буду у тебя на свадьбе подружкой невесты?
— Конечно!
— Только, наверное, я не смогу быть в розовом, потому что в нем я страшон как смертный грех!
— Ладно, ладно, выбирай любой цвет, какой захочешь, — отмахнулась я. Мне было интересно говорить только о Гасе, без всяких лирических отступлений. — Дэннис, он именно тот, кто мне нужен, он совсем как я. Если б я поднялась к богу и описала ему идеального мужчину, и бог был бы в хорошем настроении, он послал бы мне Гаса.
— Правда? Он настолько хорош?
— Да. Дэннис, мне немножко стыдно так думать, но он слишком хорош, чтобы встретиться мне случайно. Наверно, гадалка оказалась права. Я чувствую, что это должно было произойти.
— Обалдеть можно, — зачарованно протянул Дэннис.
— И вся моя жизнь, мое прошлое теперь видятся мне в новом свете, — философски продолжала я. — Все те ужасные типы, с которыми я проводила время в прошлом, тоже были не просто так. Ты ведь помнишь, как я плыла по жизни от одного мерзавца к другому?
— Помню, и даже слишком хорошо.
— Так этого, извини, больше не будет. Видишь ли, Дэннис, все это время я шаг за шагом неосознанно приближалась к Гасу. Все эти потерянные годы, когда мне казалось, что я блуждаю в непроглядной чаще, я, оказывается, была на верном пути.
— Как думаешь, может, и у меня то же самое? — с надеждой спросил он.
— Просто уверена. Меня целой и невредимой провели по минному полю не тех мужчин, — все больше увлекаясь, рассуждала я, — ну разве что пару раз слегка задело, и вот впереди, на той стороне, забрезжил просвет, а там меня ждал Гас. Дэннис, если б я только знала, что моему одиночеству когда- нибудь придет конец!
— Если б мы оба знали, — заметил Дэннис, без всякого сомнения вспомнив все вечера, что он провел, выслушивая мои излияния.
— Надо было верить.
— Меня надо было слушать.
— Мы понятия не имели, что нам предстоит, к чему подводит нас жизнь, — с увлажнившимися глазами говорила я, — раньше я считала себя хозяйкой собственной судьбы, капитаном своего корабля. И, знаешь, Дэннис, подозреваю, что оттого-то в моей жизни и царила такая неразбериха, что я сама направляла ее течение…
— Ладно, хватит, — нетерпеливо перебил меня Дэннис. — К черту философию, я вижу, к чему ты клонишь, теперь расскажи мне о нем. И поточнее, пожалуйста!
— О, он замечательный, правда замечательный, все у него как надо. Я чувствую, что он хороший человек.
— Подробнее, — отрывисто буркнул Дэннис. — Мускулы у него есть?
— Ну, вроде…
— Значит, нет.
— Почему же нет? Он довольно мускулистый.
— Высокий?
— Нет.
— Что значит «нет»?
— Значит, невысокий.
— То есть низкий.
— Ладно, Дэннис, пусть низкий. Но ведь я тоже низкая, — торопливо добавила я.
— Люси, вечно тебе нравятся какие-то недомерки.
— Кто бы говорил, — возразила я. — Человек, который балдеет от Майкла Флэтли!
Дэннис повесил голову от стыда.
— Человек, который сто раз смотрел по видео все серии «Танцев на воде», — добила его я.
Однажды ночью, в сильном подпитии, Дэннис имел неосторожность признаться мне в этом.
И теперь горько сожалел о содеянном.
— Мир велик, — робко заметил он. — В нем есть место для любых вкусов.
— Вот именно, — кивнула я. — Так что, может, Гас и низкий…
— Да, он низкий.
— …но он очень симпатичный, у него великолепное тело и…
— Он работает по вызову? — с надеждой спросил Дэннис.
— Почему-то мне кажется, что нет.
Мне жаль было разочаровывать Дэнниса, но я не могла ему лгать. Все равно, увидев Гаса, он и сам бы понял, что тут ему не обломится.
— Значит, он много пьет?
— Значит, он любит тусовки.
— Понятно. Пьет много.
— Дэннис, ради бога, не будь таким злым, — закатила я глаза. — Подожди, вот познакомишься с ним — и полюбишь его, даю слово! Он замечательный, такой веселый и обаятельный, умный, славный и, богом клянусь, действительно сексуальный! Может, он и не в твоем вкусе, но мне кажется верхом совершенства!
— Так в чем проблема?
— То есть?
— Ну, не может же все быть хорошо, верно?
— Отстань, — рассердилась я. — Знаю, до сих пор мне не особенно везло, но…
— Я имею в виду не мужчин, с которыми встречалась ты, — вздохнул он, — а мужчин вообще. Лучше меня этого никто не понимает.
— Дэннис, — раздельно сказала я, — по-моему, проблем нет.
— Верь мне, — возразил он, — должны быть. Он богатый?
— Нет.
— Что, совсем бедный?
— Ну… он получает пособие…
— Люси, не продолжай! Почему ты всегда связываешься только с нищими оборванцами?
— Потому что я смотрю глубже, чем ты. Ты думаешь только о том, какие на парне шмотки, как он подстрижен и какие носит часы.
— Может, и так, — обиделся Дэннис, — зато ты об этом совсем не думаешь!
— И вообще, — продолжала я, — я с ними не связываюсь, просто так получается.
— Жила бы ты в Калифорнии, тебе бы такие слова с рук не сошли… Ладно, неважно. Так почему он живет на пособие?
— Это не то, что ты думаешь, — бросилась объяснять я. — Он не лоботряс, не бездельник. Ни одно из любимых определений моей мамы к нему не подходит. Он музыкант, и ему трудно найти работу.
— Как, опять музыкант?
— Да, но этот совсем не такой, а я, чтоб ты знал, глубоко уважаю тех, кто мирится с финансовыми затруднениями ради искусства.
— Знаю.
— И сама с радостью забросила бы свою ежедневную каторгу, если бы обладала хоть каким-нибудь талантом.
— Но ты действительно согласна связать жизнь с тем, у кого нет и никогда не будет денег? Только не заводи бодягу про любовь, которая все победит, и про то, что духовное важнее материального. Давай рассуждать практически.
— Не возражаю. Просто я не уверена, что моих денег хватит нам двоим на такую жизнь, к которой,
