Бывал он в тирах, да и на природу когда выезжал, нередко кто-нибудь брал с собой какую-то стрелялку. Не Соколиный он, конечно, Глаз, но и не мазила беспросветный.
Итак, если оружие пулевое, то свинца для отливки этих самых пуль у него нет. И обилие здешнее вовсе не настраивает разбрасываться металлом – не те объемы у его производства. Не стрела, чай, которую потом можно отыскать! Так что пусть будут деревянные. Только стальной конус нужно приделать на самый кончик.
Считается, что вес пули равен девяти граммам. По крайней мере, из слов знаменитой песни такой вывод однозначно следует. Плюс-минус погрешность, округляем до десяти. А диаметр для ровного счета зададим в один сантиметр. Плотность древесине припишем единичную, тогда, при сечении в три четверти квадратного сантиметра, имеем длину около тринадцати сантиметров. Деревянный цилиндр с металлическим острячком- колпачком, которым рассекает воздух, когда летит.
А сзади, за тупым срезом, воздух завихряется, на что тратится часть кинетической энергии. Непорядок. Чует его сердце, что именно с энергией у него и будут главные напряги, и растрачивать ее впустую жалко. Значит, заострим и хвостик. Тогда во что упрется тетива? Ага, можно ведь оставить как бы перышки. То есть вырезать четыре продольных желобка, совсем мелких в носовой части, за колпачком, но углубляющихся к хвосту до того, что просто сойдутся к центру донца. Этакий аналог оперения. Ну и пусть. Главное, воздух будет не схлопываться в разреженную область, а плавно обтекать пулю-стрелку. И на завихрения меньше потратится.
Зарисовал, просчитал массы, прикинул колпачок и его крепление. С учетом того, что сталь намного плотнее дерева, вес снарядика оказывался чуть больше, чем хотелось бы, даже если считать, что удельный вес древка не единица, а семь десятых. Ну и ладно. Десять граммов или одиннадцать – не так важно. Главное – все операции несложно обеспечить инструментом, на котором эти штучки легко делать хоть бы и сотнями.
Теперь о том, как натянуть тетиву. Собственно, а почему обязательно тетиву? Он что, ничего поинтересней придумать не может? Да хоть бы и ту же пневматику. Накопить энергию можно не только в согнутой палке, а и в воздушном резервуаре. Посчитаем. Чтобы сообщить десятиграммовому телу скорость, скажем, в двести метров в секунду, надо потратить двести джоулей. Это то же самое, что поднять на один метр два ведра воды. Или одно ведро на два метра. Примерно такое количество работы потребуется на создание давления в резервуаре. Скажем, ручным эспандером с ходом пять сантиметров и усилием десять килограммов надо сорок раз качнуть. Ну, это так, для примерной оценки. В общем, проект этот энергетически реализуем, а вот о коэффициенте полезного действия и других тонкостях он подумает по ходу работы. Когда сообразит, как устроить клапаны. Главная хитрость в них.
Выходной клапан, тот, что выпускает воздух в ствол, сделал задвижкой, так, чтобы давление изнутри резервуара само прижимало его к перекрываемому отверстию. С пружинами-то дела обстоят совсем скорбно. Мишка может с грехом пополам выпилить и согнуть полоску тонкой стали, а потом закалить ее, но многое на этом пути зависит от удачи. Ни у него, ни у других индейцев, что практикуются в кузнице, никакого опыта в этом направлении не наработано. Ну не интересовала никого упругость.
Так вот, сдвижной клапан, таким образом, находится внутри резервуара, а приводить его в действие надо снаружи через шток, торчащий назад, поворотом, потому что почти все в конструкции – тела вращения. Токарные, иначе говоря. А фрезеровать приходится только там, где напильником – ну никак. И таких мест лучше избежать. Фрезы у него – одни слезы. Если зубчатое колесико еще как-то удается заточить, вроде дисковой пилы, то пальчиковые, где работает внешняя часть цилиндра, никак не режут спиральной боковой поверхностью. Да и торцевые с наскоку неважно выходят. Хотя вроде то же самое, что сверло.
Совместить резервуар с насосом нельзя, – ему в одно движение не запасти нужного количества воздуха, да еще и под тем чудовищным давлением, которое, как он подсчитал, ему потребно. Сечение поршня должно быть малым, а объем – большим. Ствол вслед за пулей надо заполнять воздухом, причем, как легко догадаться, из того же самого резервуара. Ну никак не получается простоты, что можно наблюдать в работе пневматических винтовок. Так что первый насос, расположенный под стволом, приводится в действие рукой непосредственно, как у помпового ружья, но в несколько качков, пока хватает силы стрелка преодолевать возрастающее давление.
А потом рычажком и цилиндром малого диаметра, тоже пока хватает силы, баллон-ресивер докачивается до тех пор, пока слышны звуки срабатывания клапана. Действовать приходится энергично, потому что герметичность поршня при таких давлениях проблематична. Ствол, понятное дело, деревянный, толстостенный, бандажированный от греха самыми лучшими шнурами, плетенными из драгоценного конского волоса.
С учетом помещения пули на стартовую позицию через ствол шомполом подготовка выстрела занимает около трех минут напряженной работы. Ружьецо-то тянет на двадцать пять килограммов, так что, наверное, и упор придется носить четвертому номеру стрелкового расчета – остальные трое заняты при заряжании практически непрерывно.
Наконец – проверка. Бабах! Звук тише, чем в кино, где палят из винтовок, и отдача, хоть и чувствительная, но с ног не валит, а вот доска – навылет. Отличная дырка в отличной пятисантиметровой сосновой дощечке. Мишка поручил остальным участникам события транспортировку «орудия» обратно в мастерскую и присел на подкосившихся ногах. Он сотворил монстра.
Итак, вместо простой охотничьей стрелялки ценой невероятных усилий, доводки возможностей станочного парка и массы ухищрений, именуемых тактичными людьми изобретательностью, он сотворил установку, по стрелковым свойствам сходную с магазинными винтовками, поступавшими на вооружение армий его мира на границе девятнадцатого и двадцатого веков. Где он просчитался? Непонятно. Понятно то, что давление можно снизить втрое и на треть укоротить ствол. Тогда он сможет обойтись одним насосом, чуть уменьшив диаметр поршня, а для последнего качка воспользоваться откидным рычажком, чтобы все-таки пуля получила не слишком маленький импульс.
А вот именно это изделие надо хорошенько испытать на дальность и прицельность. Пусть и в конструктиве крупнокалиберного пулемета, станковая четырехлинейка на индейском челноке в эту эпоху любого европейского вояку уделает даже сквозь кирасу. А скорострельность – это сработанность расчета и удобство обслуживания.
Глава 51
Мелочи жизни
Тамбов живет спокойной и размеренной жизнью. Индейцы не знают спешки. События для них выстраиваются чередой и, следуя одно за другим, оставляют время и для общения, и для охоты или сбора ягод. Это не развлечение, а часть жизни, привычной для них с детства. Размеренность настраивает Мишку на вдумчивость при планировании действий. При изготовлении ружья он о многом позаботился вовремя. Скажем, без резьбового свинчивания целый ряд узлов просто не собирался, а для этого пришлось создавать горизонтальный токарный станок и, главное, с суппортом. Иначе никакой винторезности от этого устройства добиться было решительно невозможно.
Вопрос здорово упирался в смазку, не только ради скольжения, но для того, чтобы не травили поршни. Собственно, эти свойства связаны между собой. Чем пропитать деревянный ствол, да так, чтобы обеспечить гладкость канала. Доступны воск, смолы и ореховое масло. Мишка, правда, чуть расширил этот список, но пресс для получения кукурузного масла отнял немало времени. Зато работать было интересно.
Карасик с кумом Тыквой образовали замечательный альянс, сумев постичь как приемы варки сталей с заданными свойствами, так и наработав некоторый опыт в вопросах закалки. Научились хитро применять цементацию, чтобы гнуть можно было мягкое и тонкое, а потом делать его твердым и упругим. В этом дуэте гармонично сплелась настойчивая страсть к экспериментам подростка и вдумчивая рассудительность зрелого мужчины, не позволяющего упустить важные детали. Народу в городе между тем прибывало. Некоторые из пришедших зарабатывали сначала нож, потом шило, потом топор, а потом оставались. Привыкали к устроенному быту. Жили все в темных манданах с земляным полом. Просторных, теплых, отлично проветриваемых подземным каналом, ведущим к печке, и с занавешенным шкурой входом с высоким порогом. Мыльные домики имелись в каждом поселке, туалеты типа сортир и харчевня, где всегда хлопотал кто-то из женщин. Там частенько рукодельничали или просто разговаривали.
