Товарищи

И замерло во мне и для меня,
Толпы глазеющей
Не стало в залах,
И мрамор запылал
При тусклом свете дня.
И тем же страхом вновь
Наместного вельможи
Придворное лицо искажено,
Что не горит любовь
В том пламени тревожном,
Которому письмо обречено.
И вот уже дворец
При этом озарении
Представился в пропорциях своих,
Как той любви венец
И совершенство гения
Каменотесов русских, крепостных.

* * *

Нет, это все-таки не просто
И не случайно: с давних пор
Семья дельфинов, как дозор,
К судам выходит у Фороса.
И то, что в правилах игры
У них играть по самой кромке,
Где в море спрятались обломки
Подмытой штормами горы.
Но, ради бога, вы, дельфины.
На этой службе доброты
Держитесь дальше от машины,
Не преступайте вы черты,
Не попадайте под винты.

* * *

Ваш Али-Баба, экскурсоводы,
На меня давно уже наводит
Некое подобие тоски…
Слушайте, легенде вопреки:
Со скалы, нависшей над источником,
Загляделся турок на Фатьму,
Умыкнуть ее он явно хочет
И умчать на скакуне во тьму.
Но и впредь, с бессильною угрозой
И со страстью бронзового, он
На нее, отлитую из бронзы же,
Со скалы глядеться обречен.
Тут же бродят с жадными очами
У каймы Мисхорского причала
Девушки, созревшие вполне,
Чтобы их без выкупа умчали
В горы на горячем скакуне.

* * *

Люблю, проснувшись спозаранок
В вагоне дальнем, из окна
Увидеть тихий полустанок
Глазами теплыми от сна.
С его фасадом довоенным,
Кирпичной кладки на века,
И с простоквашей непременной
У вдов солдатских на лотках;
С его барьером полосатым
На переезде полотна
И небожителем усатым
В фуражке красного сукна;
С его суровым семафором,
Встающим издали, как перст,
И желто-пламенным простором
Полей, раскинутых окрест.
Вобрать в минуту бесконечность
Разлук, свиданий и страстей
На полустанке тихом… Вечность
Постигнув Родины своей.

* * *

Вот оно, сверкает из берез,
Никуда не спрячешь и не денешь,
И название такое, что до слез,
Из духовки да и только: Сенеж.
Говорят, что было Сёнеж иль Сенёж,
Выбирай, какое интересней,
Я согласен на любое, что ж,
Только бы еще впридачу песню.
Не такую, что повсюду на износ
За тобой, покуда помертвеешь,
А с которой начинали сенокос
И любились до зари — на сене ж.