отворилась, улыбка быстро сползла с лица Мариши.
Перед ней стоял смертельно больной человек. Мариша поняла это сразу, как увидела Анастасию Дмитриевну. Такой синюшной бледности у нормального, жизнеспособного организма просто быть не может. Одновременно Мариша окинула взглядом и остальную часть квартиры.
Бедность! Страшная и неумолимая в своей простоте. Все старушки жили небогато, но все же у них имелись кое-какие недорогие безделушки, цветочки в ярких пластмассовых кашпо или самолично вышитые скатерки, которые украшали их быт. А вот жилище Анастасии Дмитриевны поражало своим аскетизмом.
Видимо, все средства старушки, какие у нее были, съела тяжелая болезнь. И Анастасия Дмитриевна без сожаления расставалась с ценными вещами, чтобы обеспечить себе лечение. Мариша знала, что никакой близкой родни у этой старушки нет. Вся ее семья погибла еще в блокаду. Мужем она в послевоенные годы не обзавелась. Детей не завела. А друзья, какие и были, тех она почти всех уже похоронила.
Тем не менее, несмотря на нездоровый вид, старушка капризничать не стала и приветливо улыбнулась Марише.
– Заходите, дорогая. Не стойте в дверях. Вы ведь Мариша? Я правильно понимаю?
– Да.
– Я много о вас наслышана. Телефон за целый день прямо раскалился. Все мои подруги только и расхваливают вас.
Улыбаясь, старушка побрела в сторону гостиной. Хотя старушка и покачивалась от слабости, а кухня была много ближе, она все же предпочла привести гостью в парадную комнату. Мариша это невольно отметила, так как во всех других квартирах ее всегда приглашали в кухню, дабы произвести там финансово-хозяйственные расчеты или выдать стакан чаю. Это была мелочь, но она согрела душу Мариши.
В гостиной уже дымились две чашки горячего шоколада.
– Выпейте со мной какао, – предложила Анастасия Дмитриевна, радушно улыбаясь.
– Вы сварили сразу две чашки? – удивилась Мариша, присаживаясь на удобный диванчик, закрытый клетчатым пледом, и отпивая изумительно вкусный напиток. – Зачем?
– Предполагала, что вы скоро появитесь у меня в гостях. И не хотелось при вас хлопотать на кухне. Мне кажется, это как-то невежливо оставлять гостя одного.
– А если бы я не приехала?
– Выпила бы сама обе чашки, – спокойно улыбнулась в ответ старушка. – Конечно, врачи не разрешают мне ничего такого. Но если их слушать, то, возможно, и проживешь на несколько лет дольше. Но есть ли толк от того времени, когда не получаешь от жизни удовольствия?
Позиция старушки чрезвычайно понравилась Марише. Она была близка ей самой. И она охотно отпила еще глоток ароматного и густого какао. Как Анастасии Дмитриевне удается варить такое? В меру сладкое, в меру с горчинкой, а уж аромат!
Мариша втянула в себя воздух и блаженно протянула:
– Красота!
Но Анастасия Дмитриевна казалась погруженной в какие-то свои мысли. Она машинально порезала привезенный Маришей торт на ровные кусочки. Но на комплимент Мариши не отреагировала и вместо этого спросила:
– А что же вас все-таки привело ко мне? Ведь не ради того, чтобы завести мне этот чудесный тортик, вы приехали?
– Нет, конечно. Я хотела поговорить с вами об Алене.
– Вот как? Ну что же, так я и предполагала.
– Вы мне расскажете о ней?
– Собственно говоря, мне и рассказывать нечего, – пожала плечами старушка. – Познакомилась я с Аленой случайно. Стояла в очереди, внезапно мне стало нехорошо. Я стала падать на пол. И единственная, кто поспешил мне на помощь, как ни странно, была Алена.
– Как ни странно? Почему вы так сказали?
– Ну в тот момент мне это показалось странным, – смутилась старушка. – Вокруг стояло много женщин средних лет и самой, так сказать, обычной наружности. И знаете, именно такие женщины в большей степени способны на сопереживание. Я имею в виду, что разряженные в пух и прах куклы никогда не поспешат на помощь к утопающему из страха испортить свой макияж или, например, сломать ноготь.
Мариша невольно сдержала улыбку. Знала бы эта старушка, сколько стоит один ноготь в элитном салоне красоты, так бы не возмущалась! Да еще надо записаться к любимому мастеру, а потом дождаться своей очереди. Одним словом, двадцать раз еще подумаешь, спасать или не спасать утопающего, рискуя ногтями. Ведь тот, возможно, и сам выплывет!
– И что сделала Алена, чтобы помочь вам?
– Она отвезла меня до дома. Сбегала в магазин за продуктами, которые я так и не успела купить. А потом стала навещать меня.
– И вы познакомили ее со своими подругами?
– Я не старалась специально их знакомить. Но Алена умела быть полезной. Да и воробья под дерюжкой не утаишь. Постепенно все мои подруги поняли, что у меня появилась опекунша. Начали выдвигать различные предположения. А я не стала скрытничать. Ну и рассказала им про Алену.
– А узнав, ваши подруги сами захотели с ней познакомиться?
– Да.
– А познакомившись, принялись использовать ее по своему усмотрению день и ночь?
Говоря это, Мариша сознательно посмотрела старушке прямо в глаза. Та отвела взгляд и вздохнула:
– Откровенно говоря, мои подруги повели себя с Аленой не лучшим образом. Они насели на нее всем гуртом. Девочка буквально разрывалась между ними.
– И вам не было ее жалко?
– Я много раз говорила Алене, чтобы она не стеснялась и посылала нахалок с их капризами куда подальше!
– Они бы обиделись.
– И пусть бы они себе обижались! Это их право.
– Вы так легко об этом говорите? А ведь они ваши подруги!
– Да, они мои подруги, но, как говорится, истина дороже. Алена должна была подумать и о себе тоже. Нельзя было всю жизнь мотаться по чужим поручениям. Это мешало ей самой жить и работать.
– А Алена работала? – удивилась Мариша.
– А уход за нами всеми, разве это не работа?
– Но я имею в виду настоящую работу, которая приносила ей доход. Алена работала?
Помедлив, Анастасия Дмитриевна все же произнесла:
– В тот момент, когда я познакомилась с Аленой, она ухаживала за одной пожилой женщиной.
– За Варварой Матвеевной?
Казалось, старушка удивилась, услышав это имя, но затем кивнула.
– Возможно, именно так ее и звали. Впрочем, у меня плохая память на имена. Алена говорила мне, что у старушки есть кот и две канарейки.
– Это Варвара Матвеевна.
– Наверное, этот уход и давал Алене средства к существованию.
– А вы знакомы с Варварой Матвеевной?
– Только со слов самой Алены.
– А она вам не говорила, куда уехала ее подопечная?
– Уехала? – удивилась Анастасия Дмитриевна.
– Ну да. Соседи говорят, что старушка уехала куда-то к брату. То ли в Барнаул, то ли в Саратов. Они не знают и не помнят. А в квартире Варвары Матвеевны остался тот самый кот, о котором рассказывала вам Алена! И канарейки. За ними смотрела Алена, а теперь некому!
– Да, да, – тихо произнесла старушка. – Теперь Алена мертва, и смотреть за нами некому.
Анастасия Дмитриевна выглядела до того странно, что Мариша даже спросила:
