– Цветы лучше уж сразу к Диме на могилку! – буркнула Кира. – Раз вы с ним такие большие приятели были. Да, кстати, где нам найти Димину любовницу?
– Уже говорил – не было у него никакой любовницы!
– Да бросьте вы! Уверена, пока вы розыгрыш с призраком вашей бабушки готовили, она Диме несколько раз позвонила.
– Ну, верно, – помрачнел Валентин. – Звонила какая-то девка. Но Дима сказал, что это так... Несерьезно. Разводиться с Маней он не собирался.
– Как ее звали?
– Не все ли вам равно?
– Раз спрашиваем, значит, не все равно.
– Ну, Наташа. Он сказал ей: «Привет, Натаха!» И потом отошел в сторону.
– А разговаривал он с ней тепло или так себе?
– Я не подслушиваю чужие разговоры!
– Но ведь речь шла о счастье вашей сестры.
– Ну и что? В чужие семейные дела я тоже не вмешиваюсь.
На этой позиции Валентин и остался стоять, верней, сидеть в своем глубоком кресле. Несмотря на выпитый кофе и обилие шокирующей информации, которую подруги вывалили на него, артиста снова потянуло в сон. Видимо, он на своих гастролях вымотался до крайности. И сейчас с такой признательностью посмотрел на подруг, когда они начали прощаться, что тем даже неловко стало.
Деньги для Ниночки подруги взять отказались. И артист пообещал, что лично завезет их в больницу, едва только отоспится чуточку.
– И последний вопрос, – сказала Кира.
Валентин едва удержался от страдальческого стона, но промолчал, только вежливо кивнул.
– Ниночка вам не жаловалась, что у нее есть враги?
– Кто мог бы желать ей смерти? – уточнил Валентин и тут же покачал головой. – Никто. И хотя мы с ней мало общались, но совершенно точно, она мне ни на кого не жаловалась.
Следующий визит в это утро подруги запланировали на Ниночкину работу. Хотя, если честно, им бы следовало поехать не к ней, а к себе в офис. Помощницы страдали без любимого начальства. И доставали Киру с Лесей своими телефонными звонками и требованиями вернуться. Но все же подруги поехали в тот самый гобеленовый цех, который Ниночка так пестовала и рекламировала.
Несмотря на отсутствие хозяйки, работа тут не останавливалась. Заказов было много. Всем руководила средних лет женщина – заместитель Ниночки. Узнав о судьбе директрисы, она громко ахнула. Оказывается, она даже не знала, что Ниночка прямо из своей поездки плавно переместилась на больничную койку. Да и откуда бы ей знать. Однако ее испуг и волнение были столь велики, что на секунду подруги заподозрили подвох.
– Больно она переигрывает в своей тревоге, – прошептала Леся.
– А что, если эта женщина из-за карьерного роста решила избавиться от Ниночки?
Но подруги быстро поняли, что эта мысль просто нелепа. Аркадия Григорьевна была обычным наемным работником. Да, она получала в несколько раз больше, чем мастера в цеху, но при этом находилась на окладе. Если бы Ниночка умерла, то Аркадия Григорьевна ничего бы не выиграла от смены руководства.
– С Ниночкой мы отлично ладили. А как будет, если Ниночки не станет, прямо даже и не знаю, – поделилась женщина своими тревогами. – Захочет ли новая хозяйка, чтобы я оставалась? Ее ведь может и не устроить, как мы тут все организовали.
– Новая хозяйка? А почему именно хозяйка?
– Ну а как же! Ниночка ведь деньги не из воздуха взяла. Ей подруга одна дала. Только не просто так, а с условием, что пока Ниночка долг ей не отдаст, то вся фирма, оборудование и помещения будут записаны на нее.
– На Машу?
– Вот-вот, – закивала головой Аркадия Григорьевна. – На эту самую Машу.
– Значит, фактически она тут всему хозяйка?
– Да.
– А как скоро Ниночка собиралась расплатиться с Машей?
– Вот этого я вам не скажу, – покачала головой Аркадия Григорьевна. – Но пока что мы все больше вкладывали в новые станки, новые помещения, нитки, художников нанимали профессиональных. Это же все огромных денег стоило. И брали мы их из наших доходов. Так что вряд ли Ниночка успела много отложить на уплату долга.
Это было интересно. Но ведь подруги и раньше знали от самой Ниночки, кто ей одолжил денег на цех гобеленов. Так что ничего принципиально нового они не услышали. А вот то, что врагов в профессиональной сфере у Ниночки не было, этой позиции Аркадия Григорьевна держалась твердо.
– Какие враги? Конкуренты, что ли? Так дело это для нашей страны новое. Доход не абы какой. И ни одной другой фирмы, кто бы занимался этим же делом, я не знаю. Ковры ткут многие, это да. И из Турции везут, и из Бельгии, и даже из Китая и Индии. А вот гобелены, да еще на заказ, никто не делает. Это лично наше ноу-хау. И жили мы до сих пор без всякой конкуренции.
– Может быть, какие-то трения внутри коллектива? Скажем, среди уволенных сотрудников?
– Внутри коллектива у нас все спокойно, – заверила Аркадия Григорьевна. – Можете мне поверить. Никого из работников Ниночка лично не увольняла. Так что если и были обиженные, так они в первую очередь на меня должны были зуб иметь.
– А личного плана?
– Личного? – задумалась Аркадия Григорьевна. – А ведь знаете, верно! Были у Ниночки проблемы с одним молодым человеком. Мне он сразу не понравился. Вроде бы одет прилично. Машина дорогая. А вот глаза пустые совершенно. Как у дебила.
Подруги с надеждой уцепились за этот хвостик.
– А как его звали?
– Как звали... Как же его звали? Ах да! Игнат!
Тьфу ты! И снова тупик! Про Игната подруги знали уже все досконально. И даже слушать не стали Аркадию Григорьевну. У них на сегодняшний день было еще множество дел. Например, наведаться к родителям Димы и попросить у них телефонную книжку сына, в котором мог храниться телефон его любовницы – Натахи.
Но перед этим подруги заехали к Мане. Она по-прежнему сидела в квартире Ниночки. На улицу не высовывалась, так как страх на нее накатывал волнами.
– То ничего, а то как накатит, дышать невозможно.
Но все же сидеть взаперти было скучно. И Маня попросила, чтобы ей привезли чего-нибудь почитать. Подруги накупили на лотке детективов, любовных романов и несколько инопланетно-заумных книжек известного японца и повезли все это литературное богатство к Мане.
Во дворе Ниночкиного дома все так же стояла машина Игната. Почему-то менты, которые осматривали место происшествия, не додумались выяснить, на чем прибыл Игнат. Впрочем, понятно почему. Ниночка говорить вообще не могла. Мане было не до машины Игната. И сами подруги тоже находились в некоторой растерянности. Одним словом, про машину незадачливого маньяка никто не вспомнил. И она до сих пор стояла на том месте, где ее поставил сам Игнат.
– Посмотрим, – почему-то затаив дыхание, предложила Леся.
Кира молча кивнула. Ей тоже до смерти было любопытно взглянуть на машину психа-убийцы. Зачем? Да просто так. Чувство гадливости, когда они приближались к ней, соседствовало в двух душах с острым любопытством. Сами толком не понимая, что они хотят тут найти, подруги все же приблизились к машине. И принялись ее разглядывать.
В общем и целом машина была самая обычная. Пятен крови других жертв Игната на внутренней светлой обивке видно не было. Ошметков мозгов или клочков кожи бедных девушек тоже. Да и с чего подруги взяли, что они, эти жертвы, были? Даже менты всего лишь выдвинули подобное предположение. Но твердо ведь они ничего не утверждали.
