Кто прокричал это слово, мгновенно приводящее в движение даже мертвые камни, я так и не разобрала. Крики, визг, суета, метания, паника. Ад.
– Не поднимайтесь туда! – закричал Чави, проносясь мимо нас со скрученной жгутом рубашкой, с которой капала вода.
– Что случилось?! – выкрикнула я ему в голую спину, тогда как Рауль торопливо поставил Лауру на пол и, проигнорировав предупреждение друга, ринулся за ним.
– Горит комната Лауры. Возможно, уже и часть гостиной.
– А зачем он рубашку снял и намочил? – невпопад спросила Лаура уже своим нормальным голосом. Видимо, от шока пришла в себя. Я ей не ответила и помчалась следом за Раулем. А за мной – и его сестра. Нормальные люди бегут от огня, а мы – наоборот. Помешательство…
– Куда?! – рявкнул встретившийся нам на лестнице Давид. – Быстро вниз!
– Давид, давай всех девчонок в подвал! – крикнул сверху Рауль и закашлялся. – Туда хоть дым не скоро проникнет.
– Быстро, быстро, быстро, – поторопил нас Давид, расставив в стороны, насколько позволяла узкая лестница, ручищи, чтобы не пропустить нас наверх.
– Рауль? – только и смогла вымолвить я.
– Сейчас мы все к вам спустимся! Законопатим щели, чтобы дым не так быстро просочился вниз.
Мы спустились на этаж. Давид, выцепив взглядом мчавшихся из кухни с наполненными водой кастрюлями Марка и Серхио, отобрал емкость у Марка и скомандовал:
– Марк, строй девушек и спускай всех в подвал! И сам сиди и сторожи их. А то, не дай бог, полезут сеньориты наверх – нам «помогать».
Марк коротко кивнул, принимая задание и, вытянувшись во весь свой небольшой рост, расправил гордо плечи и, разве что не выгнув грудь колесом, гаркнул:
– Девушки, все – в погреб!
– Давид! – окликнула повернувшегося к лестнице парня Моника.
– Дорогая моя, не время для споров, – оглянулся Давид, уже ставя ногу на ступень. – Если ты опять заведешь песню о том, что это «попахивает мачизмом» – отправлять женщин в погреб, тогда как я должен был предложить вам поучаствовать в тушении пожара, то мы тут все если не сгорим заживо, то задохнемся. Не тот момент, дорогая моя, не тот.
– Давид, я не это хотела сказать… – сделала к нему шаг Моника. – Будьте осторожны!
Он замешкался с ответом, глядя сверху вниз на девушку, прижимающую руки к груди словно в мольбе. И затем после паузы запоздало выдавил:
– Хорошо.
И торопливо побежал наверх.
– Моника, в подвал! – гаркнул Марк. И, обращаясь к остальным девушкам, бодро прокричал, стараясь заглушить встревоженный гул:
– Не волнуйтесь, все будет хорошо!
– Как же, будет хорошо, – пробормотала стоявшая рядом со мной Лаура. И вдруг, развернувшись, направилась к лестнице, но не к той, по которой спускались в подвал, а к ведущей наверх.
– Лаура, куда ты?! – побежала я за ней.
Но она неслась по лестнице с решимостью идущего первым спринтера. Чуть не сбила с ног спускавшегося навстречу Серхио. От неожиданности тот посторонился, пропуская девушку. Лаура скользнула мимо замершего на площадке с кастрюлей в руках Чави, оттолкнула Давида с Раулем, которые мокрыми футболками обкладывали порог, пытаясь задержать дым, просачивающийся сквозь щель. Распахнула, несмотря на возмущенные вопли и ругательства парней, дверь и ринулась в гостиную.
– Куда это она?! – воскликнули мы вместе с Раулем.
Я мельком увидела, что Лаура пересекла задымленную гостиную и, кашляя, влетела в охваченную огнем спальню.
– Идиотка! – взревел Давид. И, на ходу натягивая мокрую футболку, ринулся за девушкой.
– Чави! – крикнул Рауль, сгребая меня, в шоке замершую на пороге, в охапку. – Отнеси ее в подвал и не выпускай!
Он сунул меня в руки Чави, и тот, не церемонясь, перекинул меня через плечо и побежал по лестнице вниз. Рауль торопливо натянул на себя мокрую футболку и бросился в гостиную.
По дороге в подвал я выслушала от Чави целый поток ругательств – и в адрес дома, и хозяина, который устроил нам западню из-за установленных на окнах решеток, и в адрес гнилой проводки. Не обошел он и ослушниц – меня и Лауру.
Он сгрузил меня в подвале прямо на каменный пол. И сжал в объятиях бросившуюся ему на шею Сару.
– А Давид где? – встревожилась Нурия.
– Там… Спустится сейчас, – ответил ей Чави. – Я наверх! Марк, Серхио, следите за красотками, чтобы они опять, как тараканы, не расползлись по горящему дому!
С этими словами он сердито посмотрел на меня. Но выйти не успел, потому что на лестнице послышались голоса, и в подвал вошли Рауль с Давидом.
Оба опять были с голыми торсами, видимо, оставили футболки, как и собирались, под дверью. Давид нес на руках Лауру, Рауль шел следом за ними. Лица обоих были перепачканы, волосы опалены.
– Что с ней? – кинулись к Давиду с Лаурой на руках сразу Моника, Сара и Лусия.
– Ничего страшного. Немного наглоталась дыму.
– Она обожглась? – тревожно спросила я.
– Не успела, – ответил мне Рауль, почесывая выпачканный сажей нос. – Давид остановил ее. Сумасшедшая!
– Она без сознания?
– Была в сознании. А потом… выключилась, но дышит так ровно, словно сладко спит.
Давид тем временем оглянулся в поисках места, куда можно положить Лауру. Так и не найдя, на его вкус, ничего подходящего, присел с девушкой на руках на корточки и, бережно удерживая драгоценную ношу, аккуратно опустился на пол. Взгляд, которым его испепелила Нурия, мог бы разжечь другой пожар. Не она ли подожгла взглядом проводку в комнате соперницы? Но Давид даже не глянул в ее сторону.
– Похоже, и вправду уснула… – пробормотал Рауль после беглого осмотра сестры. – Странно. Но так даже лучше. Давид, присмотришь за ней?
Вместо слов парень крепче прижал к себе Лауру и, чтобы ей было удобно, подсунул ей под голову свою широченную ладонь. Девушка пошевелилась, что-то пробормотала и прижалась щекой к голой груди Давида.
– Рауль, куда ты? – встревожилась я, увидев, что он направился в глубь подвала. – Погоди, я с тобой!
Он подождал меня, и мы прошли через дверь на другую половину. Я решила, что Рауль остановится перед опрокинутым зеркалом, но он отправился дальше. Мы дошли до каменной стены, откуда противоположный конец подвала уже почти не был виден.
Прищурившись, Рауль внимательно осмотрел стену, кое-где потрогав камни, оглядел потолок и пол. Затем развернулся ко мне:
– Решил проверить, нет ли тут двери, ведущей наружу. Должен быть выход, что бы там ни говорила Лаура.
– Ты ей поверил?
– А ты? – вопросом на вопрос ответил он. Я промолчала, не зная, что сказать. Поверить Лауре означало принять то, что мы действительно оказались в смертельной ловушке. Я неопределенно мотнула головой, не выражая ни «да», ни «нет».
– Зачем она ринулась в огонь? – недоуменно спросила я, все еще не в силах избавиться от стоявшей перед глазами картины с бегущей в горящую комнату девушкой.
– Не знаю. Надеюсь, когда проснется, расскажет, что за сумасбродство пришло ей в голову, – раздраженно ответил Рауль. – Сказала лишь, что огонь для нее – единственный выход. Вот как хочешь, так и понимай!
